Весна войны - Каменистый Артем - Страница 60

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая

Упускать такой момент – грешно.

– В бок! В бочину его лупите! Там у него броня слабая! – орал Либерий, торопливо перезаряжая орудие.

В прицел он увидел росчерк чужого трассера, завершившийся на скосе брони. Очередной рикошет, которые теккон, похоже, даже не замечал.

Либерий не стал тратить время на долгое прицеливание. Теккон ворочался, и сопровождать цель, удерживая в прицеле лючки, стыки листов брони и прочие уязвимые точки, было непростым занятием. Церковник просто навел оружие в середину бока, куда снаряд попадет под углом, близким к прямому, и придавил спуск.

На броне зажглось ослепительно-белое пятнышко раскаленного металла, теккон дернулся, будто мирно пасущийся олень, неожиданно заработавший стрелу от бесшумно подкравшегося лучника.

– Снаряд!

Машина, потеряв всякий интерес к дрону Тейи, разворачивалась в другую сторону, продолжая вести огонь. Но на этот раз уже по кустам. Теккон, наконец, догадался, что главная опасность скрывается именно там.

Двигался он недостаточно быстро.

Если сам выстрел из орудия был относительно тихим, то удар снаряда был сродни работе тяжелого кузнечного молота. Бам! Бам! Еще две вспышки на броне, и обе без рикошетов. Или пробили, или не хватило силы, и завязли, растратив всю энергию на разогрев металла.

А затем откуда-то сзади, из-за спины Либерия, прилетел целый рой снарядов, заколотив по броне. Часть рикошетила, но и вспышек пробитий было много: штук пять-шесть за пару секунд. Церковник не видел, кто стреляет, но догадаться было нетрудно. Эхнатон, пролетая вдоль линии атаки, выпускает очередь-другую и меняет позицию, как ему было приказано. Не слишком эффективная тактика, зато самый ценный дрон почти не рискует.

Теккон, продолжая разворачиваться, начал заваливаться на поврежденный бок. Что-то ему там всерьез подпортили, уж очень неестественно было это движение, будто у зверя раненого, который начинает ногу подволакивать. Тейя, очевидно, вернула контроль над машиной. Ее «клякса» зависла позади вражеского дрона и открыла беглый огонь, высекая мириады искр. Противник, не обращая внимания на надругательство, неуверенно подался вперед, задергался, пытаясь выровняться, но вместо этого почти опрокинулся, встав на ребро.

Либерий, помня инструкции Эйса, не забывал напоминать о них остальным расчетам:

– Сверху у него брони вообще почти нет! Туда бейте! Вверх! Пока он не выровнялся!

И один из первых последовал своему совету.

Четыре попадания, одно за другим – трудно промахнуться по такой отличной мишени. Три с пробитием брони, один снаряд угодил в чашку крепления горизонтального стержня антенны, разнеся ее вдребезги.

Теккон начал возвращаться в нормальное положение, не переставая при этом стрелять. Нос его задрался кверху, снаряды без толку уходили в небо или сшибали ветви на макушках деревьев. С двигателем многотонной машины произошло что-то неприятное, он не в силах был удерживать ее над землей. Из пробоин вырвались струйки густого дыма, будто пар из носика кипящего на жарком огне чайника.

А затем дрон рухнул, продавив своим весом кромку берегового обрыва, сполз вниз и уткнулся передней частью в речное дно. Там было мелко, он и на метр под воду не ушел, но все его орудия теперь были направлены в ил, стрелять по церковникам он не мог.

Те и без указания Либерия поняли, что теперь можно предаться безнаказанному избиению. Вспышки попаданий сверкали одна за другой. При этом или что-то замкнуло в сложной конструкции, или дрон попытался лечь на брюхо отчаянным способом – никто так и не узнал причину. Просто теккон начал стрелять.

Зря.

Забитые илом орудия взорвались, и машина подлетела вверх, медленно вращаясь вокруг своей оси, будто демонстрируя, во что превратилась ее несчастная передняя часть. А затем рухнула уже дальше от берега, в омут, принявший ее почти целиком, лишь кусочек верхней части торчал оранжевым островком.

Сплюнув комок древесной трухи, непонятно как оказавшийся во рту, Либерий придавил упругую бородавку сенсора передачи на шейном браслете и произнес:

– Мы убили одного. Раздолбали.

– Теккона? – уточнил Эйс.

– Разве не видишь сам?

– Я не могу видеть все. Сейчас летаю далеко от берега, смотрю, что тут.

– Передай, пусть переправу начинают прямо здесь. Других машин рядом не вижу.

– Я передам, – сказала Тейя.

– Ты лучше разведай другой берег, вдруг там запы. Куда-то ведь они отсюда делись.

– Запов не видел, – сказал Эйс. – Но дальше полно дронов, переделанных из гражданских машин. На некоторых вижу контейнеры, очень похожие на ракетные. И стоят они так, будто приготовились к обстрелу. Похоже, у них план такой: задержать вас на левом берегу и засыпать его ракетами. Запы просто приманка.

– Так почему не обстреливают? Мы ведь почти все здесь.

– Думаю, нет приказа. Мы всю их связь забили.

– Раз мы говорить можем, то и они способ найдут, – предположил Либерий.

– Не так быстро. Против них сейчас такие мощности работают, что хватило бы подавить связь чуть ли не на четверти континента. И это в старые времена, при всех мерах противодействия. Они сейчас все до единого немые, вычислить алгоритм краткосрочных окон в диапазонах невозможно, а мы пользуемся именно им.

– Я ничего не понял, мудришь ты много. Жду здесь. Не вижу пока ни лодок, ни вообще никого. Только группа бронебойщиков и десятка два братьев с карабинами. У нас много убитых и покалеченных. И разбежались некоторые, когда командира сожгло. Гоните сюда резерв, пока напротив чисто.

– Еще один теккон подбит, я даже вижу его, – сообщил Эйс. – Сел на брюхо, его расстреливают. Ти, как там? Чисто у тебя?

– Вообще никого. Только этот теккон был, и все.

– Либ, я сказал связисту, он передал. Ждите, народ скоро подойдет. Ракетами показывайте, где вы. Тут у нас бардак немножко.

– Эйс, война – это всегда бардак.

Элай работал над очередной моделью. На этот раз взялся за систему Барнарда. Четвертая по счету попытка, все предыдущие он забраковал.

Невзрачный красный карлик, бесперспективный с точки зрения освоения, но во времена нашествия железной саранчи именно он являлся самой ближайшей к Солнцу звездой.

В эпоху, которая подарила миру Элая, ближе всех к человеку располагалась Альфа Центавра. Система из трех звезд и парочки странных планет, роль которых сводилась к тому, чтобы служить мячами в затянувшемся на миллиарды лет футбольном матче между светилами.

Его эпоха осталась в далеком прошлом. Звезды не стоят на месте, и теперь Альфу потеснили с роли ближайшей соседки.

Кстати, а ведь можно было спросить у Влада: какая звезда в его времена была ближайшей? Уж это он должен знать.

Хотя не факт, что названия будут совпадать. Человечество обожает вносить путаницу, и лишь глубокие астрономические познания помогали Элаю разобраться с изменениями, вносимыми непоседливыми потомками.

Ни разу еще не было, чтобы он выбрался из своего очередного убежища, и оказалось, что все звезды называются так же, как и в предыдущей эпохе. Не говоря уже о географических терминах и прочем.

Красный шарик звезды, две горошины карликовых планет, невероятно густой пояс астероидных тел, теперь остается все это разукрасить кометами. И тогда, запустив модель, можно будет часами наблюдать, как чужая система движется с разным ускорением.

Элай поморщился. Биометка – полезная штука, но из-за нее невозможно уединиться. Он до бешенства ненавидел вызовы в столь переполненные творческой энергией моменты, сдерживаться было непросто.

– Слушаю.

– Элай, мы потеряли связь с группировкой на реке.

– Мне нужны подробности.

– Начался бой. Все шло, как задумывалось: церковники ввязались в драку, полезли в заросли на берегу, туземцы отступили за реку. Текконы начали обстрел, удерживая от переправы, мы уже обсуждали, стоит начинать ракетный обстрел или выждать еще немного. И тут связь прервалась.

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая