Неведомые звезды - Нортон Андрэ - Страница 32

• Предыдущая
• 32/48
• Следующая

Такая невероятная история могла быть принята на веру лишь в том случае, если во мне признали бы Хайвела Джорна. Теперь, когда мосты к отступлению были окончательно сожжены, я все больше понимал безумие этой авантюры.

Неожиданно я услышал Иита.

— Они уже послали за тем, кто знаком с Джорном. А твое имя не ассоциируется у них со смертью.

— Что здесь делать? — допрос продолжался.

— Я оценщик. Возможно, здесь для меня найдется работа. Кроме того… Похоже, это единственное место, где я смогу укрыться от Патруля.

Я продолжал отвечать как можно откровеннее.

Медленно и, насколько это позволяла низкая гравитация, величественно, вошел человек. Я никогда не видел его прежде. Это был терранийский мутант с выпученными по-фалтариански глазами и белыми бесцветными волосами. Его пучеглазое лицо, казалось, было безликим. Но Иит был начеку.

«Он почти не встречался с твоим отцом, только видел его несколько раз в резиденции вице-президента Эстамфы. Однажды он принес ему предмет Предтеч, украшенный камнями бес, диск из иридия. Твой отец назначил цену в три сотни кредиток, но его это не устроило.»

— Я знаю тебя, — сказал я сразу после того, как Иит передал мне эту информацию. — У тебя была добыча из наследия предтеч — ирридиум с украшением из беса…

— Это правда. — На бэйсике он слегка шепелявил. — Я продал его тебе.

— Нет! Я предложил три сотни, но ты решил, что сможешь продать дороже. Ну что, продал?

Он не ответил мне. Его пучеглазая голова повернулась к орбслеону.

— Он похож на Хайвела Джорна, он знает то, что должен знать только Джорн.

— Что же… что же тебе не смущает? — отстучали на клавишах щупальца.

— Он моложе…

Я постарался изобразить снисходительную улыбку.

— У скрывающегося человека может не хватить времени или денег, чтобы изменить внешность при помощи пласты, но принимать восстанавливающие пилюли он в состоянии.

Фалтарианин ответил не сразу. Хотел бы я увидеть его лицо без отвлекающих внимание выпученных глаз. Потом он неохотно, но все-же ответил.

— Это возможно.

На протяжении всего разговора орбслеон не отводил от меня глаз. Я не заметил, чтобы его маленькие глаза моргали; возможно, они вообще не моргали. Затем он снова пробежался щупальцем по клавишам переводчика.

— Ты оценщик, может пригодишься. Оставайся.

Когда после этих слов, не зная наверняка арестовали меня или приняли на работу, я вышел из комнаты. Нас с Иитом провели в уютное помещение на нижнем уровне, где обыскали в поисках оружия и, забрав скафандр и мешок, оставили в покое. Я потрогал дверь и не удивился, что она оказалась закрытой. Нашу свободу ограничили, но я не знал насколько.

Больше всего мне хотелось выспаться. Жизнь в космосе всегда идет по искусственному расписанию, которое едва ли соотносится с движением солнца или луны, с ночью или днем, с отсчетом времени на планетах. В гиперпространстве во время вынужденного безделья спать ложатся обычно когда хочется, и едят, когда проголодаются, без всякого режима. Я не помнил как давно я последний раз ел или спал. И теперь во мне сражались желание спать и чувство голода.

Комната, в которую нас так поспешно поместили, оказалась маленькой и скудно меблированной. Как и на корабле, все было подчинено экономии места. Кроме откидной койки, здесь находился освежитель, в который я с трудом мог забраться, и пищевой лоток. На всякий случай я нажал единственную расположенную над ним кнопку. По-видимому, особого кулинарного разнообразия здесь ждать не приходилось. Тем не менее, над лотком вспыхнули огни, и за открывшейся передней панелью я увидел блюдо с едой и запечатанную емкость с жидкостью.

Похоже, что рацион обитателей Блуждающей Звезды был весьма ограничен, или же они считали, что незваным гостям хватит скудного минимума для поддержания сил. На блюде лежал обычный космический паек, питательный и калорийным, но абсолютно безвкусный — предназначенный для питания организма человека, но никак не для того, чтобы доставить ему удовольствие.

Вместе с Иитом мы проглотили пищу и запили ее не совсем приятным витаминизированным напитком. У меня мелькнуло опасение, что в еду и питье нам могли подсыпать чего-нибудь такого, что подавляет волю, развязывает язык и делает человека послушным орудием в чужих руках. Но даже это подозрение не удержало меня от еды.

Как только я запихнул пустую посуду в отделение для отходов, мне стало ясно, что теперь я непременно должен поспать.

Но оказалось, что Иит думал иначе.

— Камень! — это слово прозвучало как команда.

Мне не нужно было переспрашивать какой камень он имел в виду. Я невольно взялся за пояс.

— Зачем?

— Ты предлагаешь мне идти на разведку в этом теле фвэта?

Идти на разведку? Как? Я уже проверял дверь, она оказалась запертой. Я не сомневался и в том, что снаружи дверь охранялась, может быть даже, здесь, в этих стенах, были установлены сканеры.

— Не здесь. Иит был уверен в этом. — А как — посмотри сюда.

Он показал на узкую трубу под потолком, которая, если снять с нее решетку, могла бы послужить очень узким выходом.

Я сел на койку и посмотрел на волосатое человекообразное существо, — нынешнюю оболочку Иита. Он умел изменять свой облик как угодно. Кем же был он на самом деле? И как он мог производить такие манипуляции со своей плотью делать? И (я искренне испугался) если потерять камень то останутся ли эти изменения навсегда?

— Камень! — настаивал Иит.

Он не ответил ни на одну из моих мыслей. Было похоже, что он очень спешил по чрезвычайно важному делу, а я задерживал его.

Я знал, что Иит не будет отвечать на мои вопросы до тех пор, пока не разберется во всем сам. Его умение проникать в чужое сознание было, возможно, нашим главным козырем в этой игре, и я должен с ним считаться. Если он считал необходимым забраться в вентиляционное отверстие, мне остается только помочь ему в этом.

Я прикрывал камень ладонями. Хоть Иит и сказал, что шпионские лучи не просвечивали нас, я все же не собирался держать это сокровище на Блуждающей Звезде открыто. Я внимательно смотрел на сидевшего на полу Иита и старался мысленно поставить на место покрытого шерстью гуманоида кошку-мутанта, наконец он вернулся в свой прежний облик.

Снять решетку оказалось совсем нетрудно. После чего Иит, используя меня вместо трапа, быстро забрался в отверстие. Он не сказал мне ни когда вернется, ни куда направляется, хотя, возможно, он и сам этого еще не знал.

Я попытался бодрствовать, надеясь, что Иит захочет телепатически связаться со мной, но мое тело нуждалось в отдыхе, и в конце концов я свалился на койку в глубоком, как будто от снотворного, сне.

С трудом проснувшись, я едва разомкнул тяжелые веки. Первое, что я увидел, это был свернувшийся в комочек, снова перевоплотившийся в покрытого шерстью гуманоида Иит. Я сел, пытаясь расшевелить оцепеневшее от усталости сознание.

Ииту удалось вернуться не только в нашу камеру, но и в свое прежнее тело. Страх обострил мои чувства и послал руку к поясу, где в кармашке я с облегчением нащупал камень.

Пока я бессмысленно смотрел на Иита, он развернулся, сел и, прищурившись, потянулся, как будто проснулся после такого же продолжительного сна, как и мой.

— Идут гости.

Если даже, он не успел окончательно проснуться, его мысль была ясной.

Я неуклюже забрался в освежитель, что помогло мне окончательно проснуться. Я внимательно изучал лоток выдачи пищи, когда дверь открылась и к нам заглянул один из охранников орбслеона.

— Вице-президент хочет видеть тебя.

— Я еще не поел.

Я решил, что как гость орбслеона могу проявить некоторую независимость.

— Хорошо. Тогда ешь.

К моему удивлению, он сделал эту уступку, что дало мне чувство уверенности в себе, но на большее я надеяться не мог. Он стоял в дверях и наблюдал за тем, как я вынул малоаппетитную пищу и принялся за нее вместе с Иитом.

• Предыдущая
• 32/48
• Следующая