Опасный спутник - Нортон Андрэ - Страница 22
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
— Оомарк! — Я старалась схватить его за руку, но он не давался, смеясь с ненавистью. — Эта еда… она отравила его?
— А если нет, он об этом пожалеет. Ты тоже, Килда, ты тоже. Посмотри на себя, только посмотри!
Теперь он схватил меня за руку, и рывком поднес к моим глазам, сжав ее так сильно, что остался синяк.
Коричневый блеск на моей коже стал сильнее. Вокруг моей плоти начинала образовываться какая-то твердая скорлупа. Я отдернула руку, отказываясь смотреть на нее.
— Ты не остановишь это, знаешь ли. — Оомарк стал не таким насмешливым. — Посмотри на меня! — Он танцевал, подпрыгивая то на одном, то на другом копытце, поворачиваясь так, чтобы я могла разглядеть его со всех сторон. Его руки потянули пиджак, расстегивая его. Теперь он сбросил с себя его и исподний китель, так что оказался голым по пояс. Голым? Нет! Его тельце было полностью покрыто мягким серым пушком. На руках и плечах он рос не так плотно — можно было разглядеть кожу — но у пояса длиннее и толще.
— Оденься! — Я попыталась изречь приказ, как могла когда-то раньше.
— Нет! — Он лягнул один из пиджаков. — Нет! — Он широко развел руки и бесился в нелепом танце. — В них жарко. Они царапаются. Они мне больше не нужны — никогда!
Подпрыгивая, он поскакал дальше, будто боялся, что я поймаю и попытаюсь одеть его силой. В отличие от выброшенных ботинок, пиджаки я не оставила, но плотно скрутила их и засунула в сумку с камнями.
— Пошли! — кивал он мне. Но я еще раз оглянулась на волосатое существо.
Был ли Оомарк прав? Оказалась ли еда, о которой так жалостливо молил инопланетянин, ядом? Но если наша еда была для него смертельна, то почему оно — или он — хотел ее так сильно, преследовал нас, умолял? А если наша еда яд для этого существа, то не следует ли из этого, что еда этого мира — яд для нас? Я-то ничего не ела, кроме того, что носила с собой, но Оомарк…
Я выбросила из головы все мысли о раненом существе и побежала за мальчиком, твердо решив, что на этот раз не позволю ему так рисковать.
Но было уже слишком поздно: он стоял у большого куста или маленького дерева, растущего на склоне холмика. Куст прогибался под тяжестью золотистых ягод, и Оомарк был не единственным, кто угощался. С некоторых веток свешивались существа с прозрачными крылышками, каким я уже видела в лесу. А в траве были маленькие животные.
Ни существа с крылышками, ни животные не обращали никакого внимания ни на Оомарка, ни на меня, когда я подошла поближе. Они были слишком заняты едой. Ягоды были большими, наверное, с мой большой палец, и так наполнены соком, что он брызгал во все стороны, когда кожура лопалась. Оомарк запихивал их в рот по три-четыре штуки сразу, так что сок стекал по подбородку, затекая на шерсть на груди.
— Вот. — Он протянул липкую руку, с тремя шариками на ней. Когда я покачала головой (а мне потребовалось много решительности, чтобы не согласиться — при виде их мне еще больше захотелось есть), он усмехнулся. Потом пожал плечами и отправил в рот ягоды, от которых я отказалась.
Я отошла в сторону, понимая, что у меня нет ни единого шанса его остановить, и опасаясь, что сама могу уступить соблазну. Я обратила особое внимание на холм, у которого рос этот куст. Странно было, что аккуратный холм расположен посреди ровного места, и создавалось впечатление, что его сделали здесь специально, непонятно, зачем. И еще, это был лишь один из холмов, расположенных по прямой. Я насчитала девять в границах туманной видимости.
У каждого из этих холмов росли деревья или кусты. Но не все они были одного типа. На трех росли желтые фрукты. Еще с трех свешивались шары побольше — они поместились бы в мою ладонь — и были темно лилово-красные. Пировавших у них не было. Вообще, в них было что-то отпугивающее. Листья деревьев тоже были не одинаковой формы, а неправильной, и такого темного зеленого цвета, что он приближался к черному.
На трех других деревьях листва была намного светлее — лента серебряной кромки окаймляла листья очень бледного зеленого цвета. Их тонкие стволы и ветви были покрыты не грубой, а гладкой корой, тоже серебристого оттенка. Фруктов на них не было, только грозди белых цветов, которые нежно раскачивались, несмотря на то, что, казалось, ветра не было. Время от времени от них доносился такой сладкий аромат, то я еле сдерживалась, чтобы не подбежать к ним и спрятать лицо в одном из таких соцветий. Но, как и лиловые фрукты, они, казалось, запрещали прикасаться к себе, хотя к ним я не испытывала такого отвращения, как к темным фруктам.
Все эти деревья росли как бы по системе: сначала золотистые ягоды, потом лиловые шары, а потом серебряные цветы. Потом все начиналось снова, и повторялось два раза. Так что я была очень даже уверена, что это не случайно. Что представляли из себя эти холмы? Могилы правителей или священников, сейчас давно забытых? Вокруг них царила аура ушедшей эпохи, веяло укоренением в землю, на которое давил вес не лет, а столетий. А может, то были останки зданий, замурованные в землю, может, последние из каких-то древних крепостей?
Похоже, Оомарк насытился: он отошел от куста, стал на колени и начал тереть руки о траву, срывая ее пучками, чтобы отереть сок с лица, хотя его попытки восстановить чистоту не особенно увенчались успехом.
Потом он повернулся взглянуть на холм и поднял обе руки. Держа их ладонями наружу, он заговорил, уж конечно, не со мной, и не с прыгающими и летающими существами, которые все еще ели.
— Моя благодарность, о Повелитель Сна, за изобилие стола и богатство пира.
В словах чувствовался ритуал, пробуждение невидимого. Сказав это, он не медля подошел ко мне, как человек, готовый к активным действиям.
— Кто такой Повелитель Сна?
Оомарк с изумлением посмотрел на меня и оглянулся на холм.
— Не знаю.
— Но ты же сказал…
— Я сказал так, потому что это правильно и уместно. Прекрати все время спрашивать, спрашивать, спрашивать, Килда! Если бы ты ела, ты бы знала — так что не спрашивала бы!
— Я бы знала, если бы ела? Так ты узнаешь, да, Оомарк?
— Думаю, да. В любом случае, я знаю, что надо благодарить Повелителя Сна после того, как поел здесь. Фольки всегда так делают.
Он пошел вдоль холма, пройдя мимо лиловых фруктов и подходя к серебристым цветам.
— А эти? — Я все еще пыталась расширить запас знаний. — Здесь фруктов больше…
— Нет! — Он с отвращением отвел глаза от лиловых шаров. — Съешь их — и умрешь. Не все Повелители Сна хорошо думают о фольках. Не ешь эти, и не трогай те, — он указал на цветы.
— Так они тоже смертельны?
И снова он выглядел изумленным.
— Нет, ну не так. Это… они могли бы сослужить фолькам в случае чего, но такое не в их природе. — Его сердитое изумление возрастало. — Я правда не знаю, Килда. Фрукты плохие, потому что Повелитель Сна там ненавидит нас. Но цветы… они не совсем такие… не такие, чтобы фольки к ним прикасались…
Три типа Повелителей Сна, сделала я вывод — предлагающие фрукты для восстановления сил, опасные и злые, и те, с которыми население, видимо, не контактирует. Или у меня разыгралось воображение и я слишком много извлекаю из того, что видела и что сказал мне Оомарк?
Когда мы проходили мимо холма с серебристым деревом, его соцветия и листья, похожие на знамена, заколыхались, будто их тормошил сильный ветер. А вот деревья у соседних холмов, казалось, ничто не волновало. Наконец, эти порывы оторвали веточку, не выдержавшую под тяжестью соцветия. Она не упала на землю, а все вертелась и вертелась в воздухе, пока ее не бросило, будто кто-то, прицелившись, метнул копье — расщепленным концом вниз — на землю к моим ногам.
Оомарк вскрикнул и попятился. В порыве я нагнулась и схватила веточку ниже раскачивающегося соцветия. Казалось, я схватилась за ледяной жезл, такой холод пробежал вверх по моей руке. И все же я не могла ее отпустить. Вместо этого я отодрала ее от земли.
Сильный ветер, который отломил ее от дерева и принес ко мне, утих, будто его никогда и не было. И — мои пальцы…
- Предыдущая
- 22/51
- Следующая
