Последняя планета - Нортон Андрэ - Страница 48

• Предыдущая
• 48/49
• Следующая

— База уничтожена. Но дела шли плохо задолго до этого. Прервалось снабжение, нарушилась связь. За три месяца до нападения должен был прийти корабль с припасами. Он не пришел. Уже две недели мы вообще не получали сообщений от Центрального Контроля. Мы послали туда крейсер, но он не вернулся. Потом появился пиратский флот. Это был именно флот, и нападение было тщательно спланировано. У нас оказалось пять кораблей. Два поднялись и покончили с тремя пиратами, прежде чем были уничтожены. Мы держались, пока не дали возможность стартовать пассажирскому кораблю. Нас застало врасплох то, что они пришли под фальшивым цветом и были встречены дружески, пока не стало слишком поздно. Они прилетели на кораблях Центрального Контроля! Либо восстала часть флота, либо… либо что-то ужасное произошло со всей империей. Они действовали так, будто Патруль объявлен вне закона. Их атака была ужасной. И поскольку они подходили с правильными сигналами, мы не ожидали нападения. Как будто они представляли закон…

— Может, так и есть сейчас, — угрюмо предположил Картр. — Может, восстание в секторе. Победитель систематически уничтожает базы Патруля. Это дает ему возможность захватить все космические линии. Очень практичный и неизбежный ход, если сменилось правительство.

— Нам это тоже приходило в голову. Не могу сказать, чтобы мы приветствовали эти предположение. — Голос Уилсона звучал мрачно. — Мы сумели подготовить к полету космический корабль и один патрульный разведчик. После этого началась гонка в космосе. Пираты отрезали нас от регулярных линий, поэтому нам пришлось направиться сюда. Разведчика мы потеряли… Картр кивнул. «Мы видели это на экране, прежде чем сумели связаться с вами.»

— Он протаранил флагмана, флагмана всего флота, учтите! — Вы уверены, что за вами шли лишь два пиратских корабля? — На наших экранах видны были лишь два. И… Ни один из них не вернулся. Вы думаете, они пошлют кого-нибудь на поиски?

— Не знаю. Вероятно, решат, что Патруль сражался отчаянно. И вычеркнут свои корабли, как уничтоженные в столкновении. Но Смит и ваш человек должны оставаться на посту. Если кто-то появится, они нас предупредят.

— А если все же прилетят? — Эта планета обширна. На ней легко скрыться, и нас никогда не найдут. К концу дня был разбит лагерь. Охотничий отряд принес достаточно пищи для всех. Женщины под руководством девушек из вспомогательной службы нарубили веток и устроили постели. И никакого предупреждения: экран оставался пустым. Наступила ночь. Картр стоял на ступеньках, глядя на поле. Под его началом весь день очищали территорию, убирая остатки лагеря туземцев. Нашли два копья и пригоршню металлических наконечников стрел. Пригодится, когда кончатся заряды бластеров. Неизбежно наступит день, когда оружие — продукт цивилизации — станет бесполезно. Завтра снова нужно будет охотиться и… — Прекрасная ночь, не правда ли, леди? Конечно, здесь лишь одна луна вместо трех. Но зато очень яркая. Картр улыбнулся. К нему приближался Зикти в сопровождении Адраны.

— Три луны? Их столько на Закане? Я считаю более естественным числом две. — И она рассмеялась. Две луны. Картр пытался припомнить, у каких планет две луны. Какая же из них ее родина? Их не менее десяти. И, вероятно, есть такие, о которых он и не слышал. Ни один человек, даже имей он четыре жизни, не сможет узнать все, что находится в Галактике. Две луны — слишком слабая нить.

— А, сержант! Ночь привлекла и вас, мой мальчик? Можно подумать, что вы фальтхарианин.

— Думаю о будущем, — ответи Картр. — И я не фальтхарианин, а варвар, — добавил он безжалостно. — Вы знаете, что говорят о нас, с Илен: что мы едим сырое мясо и поклоняемси странным богам!

— А вы, леди, — спросил Зикти, — над какой планетой светят ваши две луны? Она почти с вызовом подняла голову и ответила, глядя в поле:

— Я родилась в космосе. Моя мать с Крифта. Отец — с одной из высших систем, не знаю, с какой именно. Ребенком помню планету с двумя лунами. Но с тех пор я видела много миров.

— Мы все видели много миров, — заметил Картр, — но сейчас мне кажется, что этот придется изучить очень тщательно. Зикти с удовольствием вдохнул ночной вохдух. «Какой прекрасный мир, дети мои. У меня большие надежды на наше будущее здесь.»

— Хорошо, что хоть у кого-то есть надежда, — трезво сказал Картр. Но Адрана подхватила вызов закатанина. «Вы правы! — Она положила пальцы на чешуйчатую руку историка. — Это прекрасный мир! Когда я ходила сегодня по холмам, воздух был как вино. Как все живо… свободно. И нам очень повезло. Впервые в жизни, — она помолчала, как будто удивляясь собственным словам, — я чувствую себя дома!»

— Потому что это Земля… расовая память, — предположил Картр.

— Не знаю. После такого времени… вряд ли это возможно. — Вполне возможно. — И Картр признался: — В первый день, когда мы высадились и я увидел эту зелень, мне показалось, что я ее помню.

— Ну, дети, ни я, ни кто-нибудь из моей расы не помнит Землю. И все же я скажу: мы высадились на хорошей планете. Приятно сделать ее своей. Но нужно это сделать…

— А город и кланы? — спросил сержант. — Позволят ли они нам это?

— Планета велика. Эту проблему мы решим, когда она возникнет. А теперь, любители луны, не будучи фальтхарианином, я иду спать. Простите мой уход. — Хихикая, он ушел.

— Что вы имели в виду… город и кланы? Здесь есть туземцы? — спросила девушка.

— Да. — Картр коротко сообщил ей факты. — Видите, — закончил он, — этот мир не вполне наш. И поскольку мы не можем оставаться здесь вечно, нам нужно принять решение. Она кивнула. «Расскажите завтра остальным. Расскажите им все, что говорили мне.»

— То есть, предоставить решение им? Ладно. — Он пожал плечами. А что если они предпочтут удобства города? Такое решение будет только естественным. Но он был уверен, что ни он сам, ни остальные, те, кто вместе с ним пришел к этому древнему зданию, не пойдут назад. И вот на следующее утро он стоял в луче солнца, пересекавшем мост. Горло у него пересохло. Он все сказал. И теперь чувствовал усталость, такую, будто целый день рубил деревья. Все лица были обращены к нему, невыразительные, безразличные. Слышали ли они его слова? И поняли ли их? Является ли их равнодушие результатом недавних событий? Может, они считают, что худшее уже прошло? Ничего хуже быть не может?

• Предыдущая
• 48/49
• Следующая