Посланец небес - Браун Вирджиния - Страница 16

• Предыдущая
• 16/61
• Следующая

В нем было что-то гипнотическое — грубая, подчинявшая себе аура помимо воли притягивала ее к нему. Она попыталась проигнорировать это и сосредоточиться на мыслях о судьбе детей пли опасностях, стоящих перед ними, но все ее старания были тщетными. Она не могла забыть прошлую ночь, когда его распростертое тело прижимало ее к мокрой земле, а ее запястья до сих пор ощущали его железную хватку. В тот момент Ганна почувствовала его желание, как животное чувствует близкое присутствие человека, почувствовала всеми клеточками своего тела, что Крид хочет ее, и нахлынувшая волна предательской пульсации в ее теле ответила ему.

Ей стало стыдно. Это ошеломило ее. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного к мужчинам. Но в нем было что-то такое, что притягивало к себе, и она не могла понять что. Что было в нем такого, чего она не замечала в других? Ганна проглотила слюну, застывшую в горле, и опустила взгляд на огонь. Она не хотела, чтобы он узнал о ее чувствах.

Но было слишком поздно. Крид понял причину ее смущения и быстрого переключения внимания на учеников. Он встречал это раньше у молодых, неопытных девушек, очарованных мужчинами. Этот взгляд был легко различим — он излучал свет, исходящий изнутри, подсвечивая невинные лица, — и его нельзя спутать.

Он резко поднялся. От этих широко распахнутых глаз, влажных губ, нежных кудряшек на него повеяло бедой.

Он был из тех людей, которые всегда чувствовали, где их подстерегает опасность и знали, как ее избежать.

Ганна увидела, что он уходит, и расстроилась, хотя и успокоилась: ее плечи опустились, а черты лица как бы разгладились. Приближалось что-то неизведанное для нее и опасное.

Сидящая рядом с ней Иви Рамсон потянула ее за рукав и таинственным шепотом попросила пройти с ней в кустики. Ганна поднялась до ближайших кустов, а мысли ее все кружились вокруг Браттона. «Ночные часы приносят с собой все мысли, которые днем запирались на засов. — И она покачала головой. — Зная натуру Евы, видимо, Сатана приблизился ко мне в полуночные часы».

— «При ясном, ярком свете дня все призраки исчезают», — процитировала она. Автор: Джошуа Макгайр, часто напоминавший об этом своей маленькой дочери. Тогда в это было так легко поверить, а сейчас у нее это получалось с трудом. С приходом зрелости возникали новые страхи, новые искушения.

— Мисс Ганна? — заговорила Джессика, и Ганна склонилась к ней. — Мисс Ганна, а куда же нам теперь идти?

Ганна промолчала, поправив толстую ветку в костре. Когда девочки обступили ее, Ганна ответила:

— Надеюсь, что мы можем пойти в лагерь «Сердце стрелы», где у меня есть друг, который поможет нам.

— А кто? — спросила Джессика.

На губах Ганны промелькнула легкая чуть заметная улыбка, она уселась на сваленное дерево и притянула Джессику к себе.

— Добрый, сердечный человек Джоэл Аллеи. Я не уверена, что вы помните его, потому что уже прошло много времени с тех пор, как он приезжал в Джубайл, но мой отец был знаком с ним очень близко. Пастор Аллен будет счастлив помочь нам.

— Почему? — спросила Джессика со свойственной ей прямолинейностью.

Кончиками пальцев Ганна ласково коснулась лица девочки.

— Потому что он заботится о нас.

— Вы собираетесь за него замуж? — выпалила Джессика, взглянув Ганне прямо в глаза.

— Замуж?..

— Я слышала, мой отец однажды говорил, что вас сватал какой-то проповедник из «Сердца стрелы». Я помню это, потому что очень не хотела этого и плакала, — сказала малышка тоном, не принимавшим возражений.

— Почему, Джессика, о чем ты говоришь?

— Но ведь это так?

— Да, леди-миссионер, — медленно произнес знакомый голос из-за пламени костра, — это так? — Крид вышел из тени на свет. — Может быть, в этом причина, почему вы решили пойти в «Сердце стрелы»?

— Не будьте смешным, — огрызнулась Ганна и подумала: «Зачем ему надо ставить меня в такое неловкое положение — будто бы я обманываю кого-то». — Я уже приводила вам свои доводы по поводу «Сердца стрелы», мистер Браттон. О детях необходимо позаботиться, а…

— А этот Джоэл Аллен сможет это сделать лучше любого другого в Айдахо, не так ли?

— Нет, я никогда не говорила этого. Я сказала только, что в «Сердце стрелы» есть люди, которые смогли бы помочь детям поселиться в нормальных семьях, или даже отправить к родственникам.

— А, и я могу полагать, что этот пастор Аллен никогда не занимал ваши мысли? — Крид злорадствовал, а сам недоумевал: какое ему дело до того, что она собралась выходить замуж за какого-то проповедника?

Та же мысль пришла и к Ганне, и она с удивлением посмотрела на него. На фоне огня ей был виден лишь его силуэт.

— А какое это для вас имеет значение, мистер Браттон? — мягко спросила она.

Крид в упор посмотрел на нее.

— Никакого, — ответил он равнодушно. — Мне просто нужна правда.

— Я сказала правду. Говоря о людях, которые помогут детям, я подразумевала пастора Аллена. Не думала, что вам будут интересны имена и подробности, мистер Браттон.

— Я не предполагал, что вы такая лицемерка, мисс Макгайр! — выпалил он в ответ.

— Лицемерка? Почему… как вы осмелились…

— А что же вы тогда понимаете под лицемерием?

Медленно поднимаясь, Ганна горящими глазами встретилась с мрачным взглядом Крида.

— А что вы понимаете под филистимлянином, мистер Браттон?

У него вырвался возглас отвращения.

— Так и знал, что вы опять ввернете что-то библейское…

— А меня удивляет, что вы понимаете все только в этом смысле!

Браттон Крид долгим взглядом посмотрел на нее, и его губы искривились в странной усмешке — полунасмешливой и полувысмеивающей себя.

— Я слышал стихи из Библии, мисс Макгайр…

Все еще обиженная на то, что он обозвал ее лицемеркой, Ганна не могла остановить поток обидных слов, слетавших с ее языка:

— Тогда я нахожу невозможным для себя предположить, что вы придали большое значение тому, что услышали! Вы уверены, что слышали стихи именно из Библии, мистер Браттон?

На его лице была все та же странная улыбка, когда он мягко произнес:

— Думаю, что да. Видите ли, мой отец был тоже проповедником…

Ганна долго не могла произнести ни слова. Она лишь в легком замешательстве смотрела на него. Когда до нее наконец дошел смысл сказанного — его отец тоже был проповедником, — она недоверчиво покачала головой.

— Нет…

— Что? — усмехнулся он, засунув свои большие пальцы под ремень, склонив голову и пристально взглянув на нее. — Вам не верится, что такой недоумок и грубиян мог иметь лучшее начало? Вы никогда не слышали сказку о щедром сыне пли…

— Каине и Авеле? — закончила за него Ганна. — Пожалуйста, мистер Браттон, вы должны понять, что я считаю вас совершенно равнодушным к духовности и поэтому никак не могу увидеть в вас мальчика из церкви.

— В самом деле? А может быть, я просто стал взрослым и понял, что все эти прекрасные волшебные истории только сказки, мисс Макгайр. Может быть, я осознал, что реальность не в Боге, — не в том, о чем так любят говорить миссионеры, расписывая Его, и не в том, как мой отец представлял мне Его. Может быть, я понял, что никакая религия в мире никогда не справится со злом, убийствами, насилием и жестокостью. «Вера без благочестивых деяний умирает», — обычно говаривал мой отец. Он даже сам не представлял, насколько близок к правде: религия, вера — мертвы, заморожены, похоронены и зарыты в могилу.

Крид глубоко вздохнул и замолчал. Все это опять вскрыло его старые раны.

— Моя вера жива, мистер Браттон, — сказала Ганна в тишину, чувствуя на себе взгляды детей, их завороженные лица и их тела, натянутые, как струны.

— Хорошо, подумайте, насколько она жива, когда я вам напомню Джубайл, мисс Макгайр! Неужели после вчерашнего вы захотите сказать мне, что у вас не возникло сомнений? Потому что, если вы скажете это, — мягко сказал он, — я назову вас лгуньей.

Губы Ганны задрожали, а руки вцепились в подол юбки, как утопающий цепляется за соломинку.

• Предыдущая
• 16/61
• Следующая