Суд на Янусе (пер. Л. Моргун) - Нортон Андрэ - Страница 6
- Предыдущая
- 6/36
- Следующая
Ласья поднял на него тяжелый взгляд.
– Ну, ты-то не надрываешься, Тейлос. А Небесные Возлюбленные не пользуются машинами. Во всяком случае, если человек попытается сцапать сокровища и об этом узнают, его выгонят туда, – он ткнул большим пальцем в сторону леса, – одного, без еды, без инструментов, без всего, с голыми руками. И ты ничего не продашь в порту. Тебе не позволят идти в порт, пока не будет уверенности, что на тебе нет ничего, кроме штанов на голой заднице. Нет, они правы – эти сокровища не для того, чтобы их брать. Когда их находят, нашедший кричит, и достаточно громко.
– Откуда они появились? Я думал, в этом мире нет местной расы, сказал Нейл.
– Конечно, нет. Здесь никогда не находили людей. Странное дело, я не раз слышал, что эта планета известна уже сто лет по планетному времени.
Угольный Синдикат купил ее на первом аукционе Инспекции – для спекуляции.
Это было задолго до войны. Но Синдикат только и сделал, что занес эту планету в свои списки и послал пару экспедиций, которые ничего здесь не увидели. Тут пара маленьких морей, а все остальное – лес. Минералов не обнаружено, по крайней мере, в таком количестве, чтобы имело смысл их разрабатывать, вообще ничего, кроме деревьев. Когда это выяснилось, Синдикат стал избавляться от невыгодных планет и продавать их поселенцам.
Эти Небесные Возлюбленные жили на каком-то клочке неплодородной земли на сверхсухой планете и лезли из кожи, чтобы как-нибудь выжить. Каким-то образом они сумели собрать нужную сумму для уплаты Синдикату, и ринулись сюда. Как раз в это время началась война. Акции Синдиката оказались у врага и лопнули, так что никто больше не являлся сюда требовать свою собственность. Насколько я знаю, Небесные Возлюбленные таким образом получили весь Янус. У них есть для продажи латтамус и кора – достаточно для того, чтобы держать открытым космопорт и быть занесенными в торговые карты. Вот и вся история. И здесь не было и признака туземцев, просто эти сокровища появляются через какой-то промежуток времени. Никаких остатков, никаких развалин – ничто не указывает, чтобы тут когда-нибудь что-то было, кроме деревьев. А эти деревья росли – некоторые, конечно – почти две тысячи планетных лет. Как раз такие мощные, чтобы быть убежищем для рейдеров или им подобных. Но никогда не находили и следов посадки корабля.
Небесные Возлюбленные решили, что сокровища насаждает Темная Сила, желающая ввести людей в грех, и до сих пор нет никаких доказательств, что это утверждение неверно.
Тейлос презрительно фыркнул.
– Ну и глупо же рассуждают!
– Может быть, но это их рассуждение, а они здесь хозяева, предупредил Ласья.
– А ты сам когда-нибудь видел какое-то из этих сокровищ? – спросил Нейл, возвращаясь к своей обычной работе.
– Один раз, на участке Моргейма – он следующий к югу. Тогда был последний лесоповал, как раз подходящее время для выжигания. И нашел его хозяйский сын. Они сразу позвали Спикера и окружили нас, чтобы молиться и разрушить находку. Однако, им это не очень помогло, только подтвердило их точку зрения насчет греховности.
– Как?
– Ровно через неделю этот самый сын заболел Зеленой Болезнью. Они вывезли его в лес. Я был одним из сторожей над ним.
– А зачем его сторожить?
– Больной Зеленой Болезнью полностью теряет соображение, и иногда бежит, куда попало. Его нельзя подпускать к людям, потому что тот, кого он коснется, заболеет тоже. Так что, если он пытается сбежать, на него накидывают веревку и привязывают к дереву.
– И оставляют больного умирать! – Нейл уставился на Ласью.
– А больше ничего и не сделаешь, болезнь неизлечимая. Врач из порта сказал, что мы все можем ею заразиться. Иногда родня дает больному сонное питье, чтобы он умер во сне, но Спикеры говорят, что это неправильно: человек должен сознавать, какой он грешник. И знаешь, парень, больной нив чем не нуждается, ни на что не смотрит. Он уже не человек, – Ласья ударил по дереву. – Говорят, что болезнь эта нападает на тех, кто нарушил какие-нибудь правила или был с чем-то не согласен. А этого сына Моргейма отец два раза учил в поле за то, что тот неправильно работал. Так что, когда он заболел, это было вроде наказания.
– Ты веришь этому? – спросил Нейл. Ласья пожал плечами.
– Видишь, как это срабатывает, или слышишь о таких случаях. Все те, кого поразила Зеленая Болезнь, имели неприятности с Правилами. Была одна девушка, вроде слегка свихнутая – все ходила в лес, говорила, что очень любит деревья. Ее крепко проучили за бродяжничество. Она была еще не вполне взрослая. Однажды ночью ее нашли в постели всю в жару и увезли прямо в лес. Неприятно было, она так кричала! А ее мать – вторая жена Козберга – впала в ужасное состояние. Старик запер ее на две недели, пока не удостоверился, что все благополучно прошло.
Нейл яростно спросил:
– Почему же ее просто не убили? Это было бы милосерднее!
Ласья хрюкнул.
– Они так не думают. Быть добрыми к ее телу – значит, погубить душу.
Она умерла трудно, в соответствии с ее грехом. Они думают, что если человек умрет не в Очищении, как они это называют, он вечно будет во тьме.
Если на нем большой грех, он должен за него платить: либо принять нелегкую смерть, либо еще что-нибудь. Их образа мышления не изменишь, лучше не ввязываться. Они дают выучку всякому, не только своим верующим. Ну, хватит болтовни! Ты, Тейлос, давай, проваливай с ведрами! Скажи мастеру участка, что груз у нас почти готов. И не мешкай по дороге.
Тейлос, вылив воду, заторопился, пока был в поле зрения Ласьи. По всей вероятности, эта быстрая походка превратилась в еле ползущую, когда он скрылся за кустарником. Поскольку обычно молчаливый Ласья сегодня был вроде бы в разговорчивом настроении, Нейл решил воспользоваться этим и узнать, что можно.
– Ласья, здесь кто-нибудь покупал себе свободу?
– Свободу? – дровосек, видимо, был оторван от каких-то своих мыслей.
Он усмехнулся. – Не мучай себя, парень, не думай об этом. Если бы ты мог взять на плечи фэза и обежать с ним дважды вокруг участка, тогда ты мог бы думать о покупке свободы. Это гнусно-нищенский мир, и внешняя Опушка владения Козберга. И он не отпустит ту пару рук, которую он добыл. Пока они еще могут работать, разумеется. Ты не очень силен, но ты не лодырь, как Тейлос. Ты выполняешь дневную работу. Я был военнопленным в Авалоне.
Они ходили по лагерю и предлагали работу. И я согласился – это лучше, чем оставаться там взаперти и сойти с ума. Когда я сюда приехал, у меня тоже были идеи насчет того, чтобы выкупить себя. Но только здесь вся земля, каждый кусочек вонючего гнилого дерева принадлежит Небу, по их понятиям. И только истинно Верующий может получить право на участок. Это хитрый трюк в их игре. Истинно Верующий должен быть таковым от рождения. Они составили договор, когда покидали тот неудачный мир, где жили раньше, чтобы их не беспокоили посторонние с другими идеями. А раз уж ты не прирожденный Верующий, ты не можешь сказать им, как ты был бы счастлив принять их веру.
Ты здесь, и они зажмут тебя в кулак, если ты возмутишься, тебя проучат, а то и выгонят в лес, причем там, где захотят. А теперь давай-ка заглаживай здесь. Нам лучше сделать красивый груз для старика, когда он придет нюхать вокруг.
Далеко ли они от порта? Добрый день путешествия в повозке, запряженной фэзами. Пешком, наверное, куда больше. Да и можно ли удрать с работы, даже если и добраться до этой единственной связи с космосом? Плата за проезд на космическом корабле будет баснословно высокой, а проситься в члены команды бесполезно. Симпатии офицеров всегда будут на стороне мастера участка, а не рабочего, пытающегося удрать. И если здесь нет законной системы выкупа за свободу… Нейл яростно воткнул топор в твердое дерево. Не хотелось думать, что мрачная информация Ласьи правильная, но, похоже, что так оно и есть.
Ласья оторвал его от тяжелых раздумий.
– Возьми-ка веревку и вытащи одно из тех бревен. Подтяни его сюда.
- Предыдущая
- 6/36
- Следующая
