Тень Страха (СИ) - Лев Дарья Алексеевна - Страница 43

Десмонд с ужасом уставился на меня, видимо, ожидая, что я упаду замертво. Я покачнулась, рухнула на колени, вцепившись в рукоять ножа, а потом сильно удивила Гончего: с трудом сделала несколько глубоких и хриплых вздохов, с глухим рычанием выдернула клинок и зашипела от боли, зажимая рукой рану.

- Ты долго лежать собираешься? – испепелила я его взглядом, неловко поднявшись и снова пошатнувшись. – Надо уйти отсюда, раз нам так не рады.

Дес вскочил на ноги и пристально уставился на меня, переводя взгляд со струек крови, сочащихся сквозь пальцы, на мое лицо:

- Разве нож не попал тебе в сердце? – непонимающе нахмурился он.

- В сердце, - кивнула. – Но я от этого умирать не собираюсь. Мне пробивали сердце около двенадцати раз. Очень действенный способ имитировать собственную смерть, знаешь ли.

- Это невозможно! – жестко отрезал мужчина. – Даже алаты погибают от удара в сердце!

- Погибают, - опять согласилась я. – Обычные алаты… Но у меня есть одно существенное отличие от них - Пандорра.

Десмонд задумчиво кивнул, принимая мои слова к сведению, потом огляделся:

- И куда мы пойдем?

- Туда, - уверенно ткнула я пальцем направо. – По крайней мере, мне так кажется.

Гончий вроде не возражал, последовав за мной. Правда, уже буквально через несколько метров он меня обогнал и пошел чуть впереди, постоянно оглядываясь по сторонам и тщательно всматриваясь в тени деревьев.

Примерно через два-три часа блужданий по лесу Дес заметил где-то впереди полуразрушенное строение. И очень вовремя. Меня уже ощутимо качало из стороны в сторону, кровь продолжала сочиться из раны, и я все больше чувствовала слабость от ее потери. Мы направились к развалинам.

Но стоило нам выйти на поляну и подойти поближе, как у меня появилось жгучее желание потерять сознание и очнуться в другой параллели. Потому что мы явно попали не в тот мир, в который собирались...

Я узнала этот дом с первого взгляда, даже в том ужасном состоянии, в котором он был сейчас. Терраса, некогда белоснежного цвета, с балками и перилами, увитыми серебристым плющом, приобрела серо-желтый цвет, дерево потрескалось, а от плюща и следа не осталось. Из огромных окон были выбиты стекла, теперь в рамах торчали только деревянные остатки перемычек, выполненных в форме веточек дерева. Шторы нежного кремового цвета с золотой вышивкой превратились в грязные и рваные тряпки.

Мой взгляд против воли метнулся влево, где был вход на аллею, ведущую к пруду. Но сад так разросся, что тропинку не было видно.

- Все же лучше, чем ничего, - оптимистично заявил Гончий, оглядывая дом. – Переночевать можем и здесь, а утром что-нибудь придумаем.

- Я здесь не останусь, - тихо, но твердо отрезала я. – Ни за что!

- Почему это? – удивленно возмутился Десмонд. – У тебя другие предложения есть?

- Я не останусь в этом доме! – отозвалась я, чуть отходя назад. – Я готова ночевать даже в лесу, но здесь не останусь!

- Ты с ума сошла?! – обозлился мужчина, догоняя меня и дергая к себе за руку. – От удара в сердце ты не умерла, но вот от кровотечения вполне можешь! Ты что, не замечаешь, что у тебя одежда буквально пропитана кровью?! Лично я не собираюсь дать тебе умереть!

С этими словами он подхватил меня на руки и направился в дом. Я закрыла глаза. Не хочу, не могу видеть эти останки моей прошлой жизни… Даже зная, что дом уже не в том виде, что прежде, я не могла заставить себя открыть глаза. И незаметно отключилась.

*****

Очнувшись, первым делом ощутила тугую повязку на груди. Затем с удивлением обнаружила на себе чистую мужскую рубашку вместо своей одежды. Жилет, а также моя собственная рубашка, безнадежно обляпанные засохшей кровью, валялись неподалеку. Видимо, о перевязке позаботился Десмонд. Надо будет поблагодарить его. Кстати, поблизости Гончего не наблюдалось. Я фыркнула, потом подожгла одежду с кровью. Святое правило для любого мага – не оставлять никаких своих «запчастей» типа волос, ногтей, крови и тому подобного на видном месте. Слишком лакомый кусочек для тех, кто захотят навесить на вас заклятие или порчу.

Я провалялась на кровати где-то полчаса. Не было сил даже вставать, не то, что выходить из комнаты. Во мне боролись два желания: с одной стороны, не хотелось ворошить свои воспоминания и сокрушаться об ушедшей жизни, с другой стороны наоборот. Наконец, тупое стремление снова увидеть этот дом пересилило. Я вышла из комнаты, огляделась и едва не пожалела о своем решении.

На месте обломков я видела то, что было здесь раньше. Например, вон в той угловой нише стояла тумба с вазой, в которой постоянно был свежий букет живых цветов из сада. А на месте того овального пятна на стене висело зеркало в тяжелой раме. Кстати, обломки именно этой рамы валяются сейчас на полу.

Как же все-таки больно… Больно на месте полуразрушенных и запущенных коридоров и комнат видеть их прежний облик в своих воспоминаниях… Неуверенно спускаясь по лестнице, я словно наяву снова чувствовала, как по ногам струятся тяжелые складки шелкового платья… Видела улыбку Эйла и смеющуюся Дару… И это было больно. Даже сейчас, спустя больше сотни лет.

Поддавшись какому-то внезапному порыву, я подошла к уцелевшему зеркалу на первом этаже и приняла тот облик, в котором провела здесь последний день спокойной и счастливой жизни. Волосы моего родного вишневого цвета опустились до середины бедра, часть из них легла красивой короной с вкраплениями жемчужин и мелких сапфиров. Шелковое платье насыщенного синего цвета плотно облегало фигуру до линии бедер, дальше опускалось свободными складками, развеваясь при ходьбе. На груди и на спине были симметричные V- образные вырезы, обшитые серебром, рукава расширялись от запястий и опускались до колен.

Замерла, разглядывая себя в отражении. Надо же, будто и не было этих ста лет… Хотя нет, тогда у меня было другое выражение глаз.

- Тебе очень идет, - тихо заметил Гончий, бесшумно появившись на пороге комнаты. – Можно даже за эльфийку принять.

Я вздрогнула.

- Меня и принимали здесь за нее, - как можно равнодушнее отозвалась я, оборачиваясь к мужчине.

Взмах руки – и сорвавшийся с кончиков пальцев вихрь начал обратный отсчет времени, возвращая разрушенной зале ее первозданный вид, пастельные и светлые краски, роскошную отделку стен и потолка, в мгновение ока восстанавливая изящную и невесомую мебель, заставляя осколки собираться в целые стекла. На фоне светлой гостиной я была единственным ярким пятном.

Десмонд пристально смотрел мне в глаза.

- Тебе ведь хорошо знаком этот дом? – прищурился он. – И здесь случилось что-то такое, из-за чего ты не хотела идти сюда?

- Да, - не стала отпираться я. – Этот дом слишком много мне напоминает. Слишком много хороших вещей, которые навсегда остались здесь.

- Это как-то связано с той скульптурой, что стоит около озера в саду? – вздернул бровь мужчина.

- Ты ее видел? – без удивления усмехнулась, одернув рукав. – И как?

Я не дождалась ответа, выскочив из дома и ринувшись к заросшей аллее. Я должна была своими глазами снова увидеть эту скульптуру.

Она не изменилась. Скульптурная композиция по-прежнему была на том же самом месте и в первозданном виде: молодая девушка, стоящая рядом с высоким эльфом, оба улыбаются, глядя на невероятно красивую девочку, сидящую на руках у мужчины. Это была несколько странная традиция клана Эйлтила - ставить в садах скульптурные портреты семьи. Статуи были выполнены настолько детально и достоверно, что Десу, догнавшему меня на аллее, не пришлось долго отгадывать.

- Это ведь ты? – все же уточнил он. – А кто…

- Хочешь знать, почему я ненавижу Вильгельма особенно сильно? – перебила я его.

Десмонд молча кивнул.

- Те, кто считает, что я развязала войну с ним из-за личных счетов, правы. Но только единицы знают, какой именно счет я требую оплатить, - зло прищурила глаза, чувствуя, как в моей душе поднимает голову ненависть к Вилю.

- И счет связан с этим эльфом? – проявил сообразительность Гончий.