Эхо времен - Нортон Андрэ - Страница 47

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая

— Даже если бы мы могли это сделать — в чем я сильно сомневаюсь, — она бы отказалась. Утверждает, что близка к какому-то архиважному открытию. Я попробовал уговорить её объяснить, о чем речь, и боюсь, она меня напугала. Я мало что понял. Однако сомнений нет в том, что в своём расследовании она подвинулась гораздо дальше нас. У неё есть доступ к йилайлской компьютерной сети, ей даже позволили пройтись по Дому знаний ночью.

— Ти(фью)ки? — удивлённо уточнила Риордан.

Эш снова покачал головой.

— Нет. Йилайлы на неё никакого внимания не обращали. Но её наставник не прогнал её и не велел вернуться в комнату. Вместо этого он провёл с ней очередное занятие.

— Насколько она больна? — спросил Мердок.

— Вот это я и пытаюсь определить.

Археолог посмотрел на супругов по очереди. Вид у него был растерянный.

У Эвелин тревожно забилось сердце.

— О, нет… Только не это!

Гордон нахмурил тёмные брови.

— Она с тобой откровенничала? — спросил он.

Женщина печально кивнула и обернулась к Россу:

— Думаю, дело оборачивается так, что греха не будет, если я вам расскажу: много лет назад Саба узнала, что она — носительница рецессивного гена серповидно-клеточной анемии. Врачи сказали, что этот ген, безусловно, рецессивный, то есть заболеть она не заболеет, но может передать ребёнку — особенно если выйдет замуж за человека, у которого тоже обнаружится подобный ген.

Мердок прикрыл глаза и покачал головой.

Риордан тихо проговорила:

— Вот почему она решила не выходить замуж. Не иметь детей. Она не хочет передать кому-то такое несчастье.

Гордон резко посмотрел на Эвелин, и она поняла, что он впервые слышит об этом. Наверное, он читал в досье музыковеда насчёт рецессивного гена, но не задумался о том, как это обстоятельство могло повлиять на её отношение к жизни и на принятие важных решений.

«Они так похожи», — подумала Риордан.

Оба скрытные, оба сами выбрали для себя одиночество. Но только что скрывало прошлое Эша? Эвелин никогда не решилась бы спросить об этом.

Росс сказал:

— Так, может быть, из-за этого каким-то образом ослабла её иммунная система? И поэтому она чувствует себя хуже, чем мы, — если, конечно, болезнь у неё такая же, как у нас? Ведь она с нами не общалась — значит, это может быть совсем другое заболевание.

— А может быть, это что-то такое, что все мы подхватили сразу же по прибытии, — заметил Гордон. — Мы этого не узнаем — по меньшей мере до тех пор, пока Виктор не наведёт справки в нашем времени.

Он посмотрел на часы.

— Он сегодня утром вернулся? — спросил Росс.

— Да, — ответил Эш.

Эвелин прикусила губу. Виктор проделал долгий путь, чтобы добраться до машины времени. Они с археологом договорились о том, что русский проведёт в настоящем времени день и ночь и отправится в прошлое утром, чтобы добраться до места встречи засветло.

Гордон не расставался с рацией, висевшей у него на ремне. Михаилу было приказано сообщить, как только Ушанов выйдет из машины времени. Если бы вышло так, что Виктору понадобилось бы ещё раз вернуться в настоящее время для дополнительных переговоров, по крайней мере они бы узнали об этом.

Итак, он вернулся. Теперь оставалось только ждать второго сигнала, означавшего, что Эш должен явиться на место встречи — где бы оно ни находилось.

Но он надеялся получить этот сигнал до того, как стемнеет. А стемнеть должно было очень скоро.

Риордан хотела расспросить Гордона о его работе — о том, как он успевает исполнять свои обязанности и при этом совершать столько переходов, но в это время послышался торопливый стук в дверь.

Росс открыл дверь. Вошли четверо русских агентов.

На пару мгновений все замерли в молчании. Американка обвела всех взглядом и обратила внимание на позу каждого. Ирина — грациозная и равнодушная; рядом с ней — задиристо подбоченившийся Михаил, с ироничной улыбкой, озаряющей красивое лицо; бок о бок с красавцем блондином — Вера, притихшая и неприметная; Виктор — прислонившийся к стене, измождённый, с прядями тёмных волос, прилипшими ко лбу.

Из-за того, что в крошечной комнатке собралось столько народа, сразу стало как бы теснее. Эвелин ощутила резкий запах пота.

Никулин улыбнулся и сказал, словно прочёл её мысли:

— Жарковато сегодня, а в джунглях душа нет…

— Милости прошу, — сказал Росс и указал на гигиеническую нишу. — Не настоящий душ, но потом все равно будет лучше, чем сейчас.

Мердок и разведчики исчезли за дверью кабинки. Эвелин услышала, как её муж объясняет Михаилу правила пользования звуковым душем. Павлова молча раздала всем порции еды.

Она сидела, опустив голову. Уголки её полных губ, обычно улыбающихся, сегодня были печально опущены. Риордан догадалась, что Вера обнаружила открытую частоту и нарушила обет молчания, а Михаил воспользовался этим для того, чтобы встретиться и поговорить лично.

Гордон — вот умница, подумала Эвелин — молчал, а Базарова, судя по всему, уже успела сказать своей напарнице, что она об этом думает.

Тут из санузла вышли двое русских, все сели кружком и приступили к еде.

— Виктор? — проговорил Эш, когда Ушанов немного поел. — Ты не сказал им, что болен…

— Я все сделал в точности так, как вы распорядились: составил письмо с описанием наших симптомов, скопировал его на диск. Отправил этот диск в наше время. Оттуда прибыл Валентин и велел мне явиться лично.

— Они тоже больны, — сообщил Михаил, чтобы облегчить участь товарища — тому не так просто было отчитываться по-английски. — Точно такие же симптомы, и возникли они примерно в то неё время, что и у нас.

А потом Ушанов добавил:

— Зинаида. Она хочет прервать миссию.

Росс протянул руку и взял самодельный календарь, который составили они с Эвелин.

Он быстро подсчитал дни, посмотрел на жену и кивнул.

У всех цифры сходились. Заканчивался сорок шестой день. Оставалось ещё пятнадцать дней — и срок их пребывания в прошлом сравнялся бы со сроком, проведённым здесь русскими до исчезновения Екатерины.

Виктор сказал:

— Зинаида передала нам приказ. Несмотря на то что мы теперь знаем — не вся предыдущая экспедиция исчезла одновременно, все равно мы должны уйти отсюда в день исчезновения лингвиста. В наше время.

Он нахмурился, быстро проговорил что-то по-русски и устало потёр глаза тыльной стороной ладони. Михаил продолжил за него:

— Даже если исчезнет кто-то один из нас, как это случилось с Екатериной, это будет чересчур. Либо мы успеем найти ответ на стоящие перед нами вопросы за четырнадцать дней — не рискуя при этом чрезмерно, — либо уходим, возвращаемся домой, а потом пусть все проблемы решают наши начальники.

Ушанов добавил:

— На шестидесятый день наши уйдут к кораблю и будут готовиться к отлёту. Мы должны прибыть на закате. На шестидесятый день, — повторил он.

Он поднял голову и встретился взглядом с Ириной.

Мердок, исподволь наблюдавший за русскими, с удивлением заметил, как Виктор сурово поджал губы, а Базарова едва заметно кивнула, но тут же вернулась взглядом к дисплею своего ноутбука. Её пальцы проворно порхали по клавиатуре.

Гордон сказал:

— Пока с Сабой все в порядке — я согласен. Но без неё я не уйду.

Ирина оторвала взгляд от ноутбука.

— Мы не собираемся уходить без Мариам.

Это было сказано таким же ровным и спокойным голосом, каким только что говорил Эш. Вера поспешно протараторила:

— А почему не прямо сейчас? Можно ведь забрать её и уйти поскорее.

Михаил стукнул кулаком по стене. Звук получился таким резким, что все вздрогнули.

До этого момента Росс не догадывался о том, насколько напряжены нервы его товарищей. Да, все устали, все были больны, и все нервничали.

— Наша миссия ещё не провалилась, — прохрипел Никулин с сильным акцентом, устремив на Базарову пристальный холодный взгляд. — У нас есть время. Я найду Светлану.

• Предыдущая
• 47/70
• Следующая