Золотой Триллиум - Нортон Андрэ - Страница 42

• Предыдущая
• 42/52
• Следующая

— Ясный день, легкий путь, — церемонно поздоровался с ней Ламарил, и она постаралась ответить в том же тоне:

— Да будет так для всех здесь! — Ожидая, пока рыба чуть остынет, она спросила: — А что сновидец?

— Видел сон, — ответил Ламарил совсем невесело, и безмятежная уверенность Кадии по-угасла. — Нам предстоит идти быстро и далеко.

Джегана и Смайла нигде не было видно. Кадия догадалась, что они вновь ушли на разведку. Но их мешки она увидела на плечах двух синдонов, которые вдобавок несли и свое снаряжение. Лалан держалась рядом с Салин, когда они тронулись в путь, но не поддерживала ее, так как посох ведуньи в это утро служил не столько опорой, сколько почетным символом.

Вскоре они сошли с полосы твердой земли, которая так долго облегчала им путь, и теперь продвигались заметно медленнее, огибая топи. Дважды они выходили к речкам, и оба раза находили там лодки. Однако римориков, чтобы буксировать их, не было, так что синдоны брались за шесты и перевозили отряд на другой берег.

Теперь они пробирались между высоких стеблей, цвету которых топь была обязана своим названием Золотой. Хотя муссон обломал верхушки с семенными коробочками, они уже пустили новые ростки. Синдоны поочередно втыкали копья в путаницу стеблей, разгоняя притаившихся там тварей. Хасситти все время шли за ними, и Кадия два раза видела, как малыши нагибались, протягивая когтистую руку, а затем распрямлялись, сжимая извивающуюся гадюку, ловким движением ломали ей хребет и отбрасывали подальше.

В полдень им не удалось сделать привал, потому что не нашлось сухого места, и они замедлили шаг. Салин вновь тяжело опиралась на посох, и Кадия держалась рядом с ней, чтобы поддержать, если понадобится.

Хотя ходили слухи, что в Золотой Топи немало развалин и уйзгу привозили в Тревисту сокровища из этого края, но на протяжении всего дня им ничего подобного не встретилось.

Под вечер появился Джеган, когда они наконец выбрались на твердый островок, где можно было передохнуть после утомительной ходьбы по вязкой грязи и скользким кочкам.

С охотником пришли три уйзгу, чьи лица были покрыты сложными узорами. Кадия узнала боевую раскраску.

Раздобытые Джеганом сведения заставили их сразу же повернуть на запад, а вновь пришедшие вызвались служить им проводниками. Тут даже кое-где росли деревья, и они вспугнули стаю дросков — шесть птиц с блестящими перьями, очень ценившимися торговцами, широкими спиралями взмыли в небо. Переливы нежно-оранжевого оперения на фоне неба выглядели особенно красиво. Зато вместо звонких трелей красавицы испускали только хриплое карканье.

Питались дроски падалью и обладали повадками, плохо сочетавшимися с их прелестной внешностью.

Но притом они отличались пугливостью и улетали при появлении любых крупных обитателей болот, не говоря уж о людях, из чего следовало, что путники нашли место для лагеря, где вокруг не было опасных четвероногих, а уж двуногих и подавно.

Уйзгу собирались вместе, сообщили их проводники. «Желтая смерть» словно бы дальше не распространялась, но заразила уже добрую четверть их края. Их целительницы и ведуньи усердно искали способ, как его очистить, но пока тщетно.

А скритеки осмелели и нападали почти открыто, как в дни Волтрика. Уже произошла большая схватка, в которой уйзгу потеряли столько же воинов, сколько и скритеки. Однако топители словно бы торопились куда-то на запад к горам и, как убедились идущие по их следу воины-уйзгу, не сворачивали с дороги, чтобы причинить новый вред и ущерб.

И еще уйзгу заметили, что теперь они могли идти даже через зараженную землю почти без опаски, хотя, когда могли, обходили желтые пятна. Возможно, то, что их оберегало, действовало недолго.

— Мы переправимся через Нотар, — объявил Ламарил. — Затем пойдем на запад. Там больше твердой земли, и мы будем продвигаться быстрее.

— А прислужник Варма? — спросила Кадия.

— Он идет по этому берету. Так, во всяком случае, показал сон.

— И как быстро? — не отступала девушка.

У него не было времени ответить: небо над ними словно расколол визгливый вопль. Ничего подобного Кадии еще слышать не доводилось. Будто кричали голод, ярость, грозная опасность.

Они вскочили, хасситти сгрудились вокруг них, подняв свое оружие.

Вопль ворвался в их уши второй раз. Кадия посмотрела вверх, так как доносился он словно с неба. Но теперь кусты в дальнем конце островка, где они устроились на ночлег, заколыхались так сильно, что это было видно и в вечернем сумраке.

Из кустов выпрыгнула тварь, не выше человеческого роста, но с туловищем настолько широким, что выглядела она настоящим чудовищем. Кадия ни разу не слышала о таком от охотников. Из разинутой пасти, величиной почти в дверной проем, вновь вырвался отвратительный визг.

Складки бородавчатой кожи почти прятали красные глаза, помещавшиеся на самом верху. Чудовище распространяло вонь, такую же страшную, как визг.

Передние лапы с перепонками между пальцев были вытянуты вперед. Оно оперлось на них, и между ними заколыхалось серое брюхо.

Кошмарное зрелище! Тем более ужасное, что Кадия теперь догадалась о его происхождении. Это было непомерно увеличенное обычное земноводное камышовых зарослей. Только те были не больше ее ладони.

Из пещеры пасти вывалился скрученный канат языка, толстого, обмазанного слизью. Целилось чудовище в одного из хасситти и схватило бы малыша, если бы Ламарил молниеносно, как опытный воин, не выхватил свой жезл и не ударил им по клейкому языку.

Яркая вспышка. Язык дернулся вверх, и по всей его длине пробежала лента зелено-синего огня.

Пламя ударило в морду чудовища рядом с одним из глаз. Чудовище подобралось, и Кадия успела броситься в сторону, увлекая с собой Са-лин, едва оно взвилось в новом прыжке, видимо рассчитывая раздавить их всех своей тяжестью.

С неба донесся визг, и тут же Кадию чудовище все-таки сбило с ног, задев лапой. Она упала и несколько мгновений не могла опомниться. Девушка впивалась пальцами в сырую землю, стараясь подняться. Вокруг стоял оглушающий шум.

В глазах у нее мутилось, но она сумела оглядеться и увидела настоящее поле боя. Теперь им всем угрожали не только чудовищная лягушка, но в небе кружили вуры. Не такие уж и большие, но вур даже средней величины мог поднять в воздух оддлинга и растерзать его на лету.

Кадия схватилась за меч. Без острия он не годился для рукопашной, но она надеялась, что Сила вновь сделает его грозным оружием.

Но ее пальцы не ощутили тепла. В мече не чувствовалось жизни. Глаза были почти закрыты.

Жезлы синдонов посыпали вспышки за вспышками. Лягушка взревела, подняла лапу и хлопнула ею по земле. Кадия содрогнулась: из-под перепонки торчала нога кого-то из хасситти.

Затем, точно боевой клич, в голове у нее прозвучало мысленное слово:

Иллюзия!

Но она же еле увернулась от этой лапы! Из пасти чудовища дрябло свисал язык, но конец его извивался, точно отрубленный змеиный хвост.

Иллюзия! — вновь тот же властный сигнал.

Но как же так? Нога хасситти все еще торчала из-под лапы. Кожу чудовища усеивали дротики, а с неба, растопырив смертоносные когти, устремлялся вниз охотящийся вур.

Она увидела Лалан рядом с тремя другими синдонами. Они как будто не собирались отражать это нападение сверху. Или они действительно во власти какой-то иллюзии?

Кадия наконец обрела голос:

— Берегитесь! Вур!

Никто из них не поднял головы, чтобы посмотреть вверх. А когти хищника уже смыкались на шлеме Лалан. Пусть вур и не сумел бы ее поднять, когти его могли нанести смертельные раны.

Иллюзия! — в третий раз то же мысленное слово.

Кадия стиснула пальцы на бесполезном мече. Когти вура сомкнулись на шее Лалан. Гнусная тварь била крыльями, пытаясь взлететь с добычей. Но женщина не подняла жезла, чтобы отогнать убийцу, и даже не шевельнулась.

• Предыдущая
• 42/52
• Следующая