Точка перехода - Злотников Роман Валерьевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/73
• Следующая

– И что, нашли что-нибудь? – не удержался Михаил.

– Пока нет. – Седой слегка поморщился. – Но я рассказал тебе об этом, чтобы ты мог понять, что в своем нынешнем состоянии мы можем ощущать только очень большие, просто чудовищные потоки силы. И недавно мы ощутили нечто, что привело нас в полное недоумение. – Он замолчал и окинул взглядом сидящих в салоне.

Михаил последовал его примеру и обнаружил, что все присутствующие смотрят на них. И от этого ему стало несколько не по себе.

– Мы засекли поблизости очень мощный поток энергии. Невероятно мощный. На самом деле мы смогли бы ощутить его, даже если бы он проявился где-нибудь в противоположном конце Вселенной, за миллионы энго… хм, миллиарды световых лет. Но он обнаружился здесь, на Земле. Причем внезапно. Земля вообще очень бедна какими бы то ни было проявлениями силы, именно поэтому она не интересна ни для одной из развитых цивилизаций. И вдруг такое!

– И что?

Седой покачал головой:

– Так как наши способности сильно урезаны, мы до сих пор не смогли точно установить природу этого гигантского всплеска силы, но, судя по мощи, это вполне может быть… Берсеркер.

Михаил похолодел:

– И что теперь? Чем нам это грозит?

Седой пожал плечами:

– Не знаю. Ничем хорошим, как нам кажется. Там, где появляется сила, как правило, происходит нечто ужасное. Например, после появления Берсеркера на одном из миров там началась глобальная война, а затем внезапно все выжившие обитатели потеряли память. Все без исключения. Но нас больше волнует даже не это. Нам непонятно, почему он появился здесь. Почему из миллиардов обитаемых ареалов разумных существ он выбрал ваш мир? – Седой замолчал. И некоторое время они ехали молча.

Затем Михаил решил уточнить:

– Так что, этот ваш невероятный Нечто-Берсеркер объявился на Кав…

Тут уазик резко затормозил, заскрипев изношенными тормозами, а потом и совсем остановился. Снаружи послышались гортанные голоса, боковая дверь распахнулась, и внутрь просунулась бородатая рожа. Окинув их всех злыми и при этом довольными глазами, рожа повернулась и что-то проорала. Снаружи заржали. Рожа сбросила с плеча автомат и, стукнув прикладом о порожек двери, приказала:

– Всо, вилезай, приэхали!

Седой покосился на мужчину с ярко выраженными челюстными мышцами и, приподнявшись, двинулся в сторону двери. Михаил, в голове которого мгновенно пронеслись истории о пленниках-рабах, годами пасущих хозяйские отары на высокогорных пастбищах, о подземных тюрьмах-зинданах и всем таком прочем, о чем время от времени писали разные газеты, послушно дернулся за ним, но был остановлен коротким жестом Седого.

Снаружи стояли еще несколько таких же бородачей. Большинство были вооружены автоматами Калашникова, но кое у кого виднелись охотничьи ружья. Почти у всех на поясах болтались кинжалы в ножнах, а у некоторых даже и шашки. Чуть поодаль маячила пара «жигулей» и крытый «ЗИЛ-130». Большинство пялились на Седого, но некоторые разглядывали и Михаила. Причем нагло, эдак прицениваясь… Миша торопливо отодвинулся внутрь кабины и отвел глаза. Некоторое время он сидел, уставившись взглядом в стенку и просто тупо ожидая, чем все закончится. Вдруг снаружи послышался какой-то вопль, почти сразу перекрытый дробным грохотом барабана. И почти сразу после этого в уазик влез Седой. Он молча кивнул сидевшему за рулем и закрыл дверь. Мужик спокойно завел мотор и тронул машину. Михаил бросил взгляд в маленькое грязное окошко задней двери. Вся толпа бородачей, не обращая никакого внимания на отъезжающую машину, кружилась в странном дерганом танце вокруг сидящего на земле барабанщика, потрясая вздернутыми вверх кинжалами и шашками и что-то выкрикивая.

И тут раздался голос Седого:

– Да, наибольший уровень концентрации этой силы, которая, судя по мощи, может оказаться именно Берсеркером, мы смогли засечь именно на Кавказе.

– А… Что? – Михаил сглотнул. Он уже успел забыть, о чем шла речь до того, как их остановили. – Ну да… понятно. А что вы с ними сделали? – Он мотнул головой в сторону самозабвенно пляшущей толпы бородачей.

Седой неодобрительно покачал головой.

– Ты невнимателен. С ними мы не сделали ничего особо серьезного. Просто они перестали нами интересоваться. Совсем. Поэтому теперь они для нас совершенно неопасны.

Михаил наконец-то почувствовал, что его отпустило.

– Понятно… – Он помолчал, собираясь с мыслями, а когда это ему наконец удалось, снова повернулся к Седому: – Значит, мы сейчас едем на встречу с этим вашим Берсеркером?

– Если это действительно он.

– То есть как это?

– Мы тебе уже говорили, – терпеливо, но с нотками раздражения в голосе заговорил Седой, – все еще обладая способностью отслеживать потоки силы столь большой мощности, мы, вследствие ограничения возможностей, сейчас не способны идентифицировать их. То есть мы не можем точно определить, чья это сила, кому она принадлежит.

– Так это может быть и не Берсеркер, а вообще неизвестно что? – удивился Михаил.

– Да, хотя вероятность этого очень мала. Таким уровнем мощи обладают считаные центры силы во Вселенной. И нам просто не приходит в голову ничего иного.

– А если это яйцеголовые? – наморщив лоб, выдал версию Михаил. – И мы прикатим прямо к ним в пасть?

Седой рассмеялся:

– Ну уж нет! Только не яйцеголовые. Они не способны произвести столько энергии, даже если бы тщательно собирали ее в течение всей истории своей цивилизации.

Михаил ошалело сглотнул. Ой, батюшки мои, так куда же мы прем-то? По сравнению с этим, похоже, эпицентр ядерного взрыва покажется ласковым весенним солнышком…

Некоторое время в уазике висела задумчивая тишина, нарушаемая, впрочем, грохотом камней, вылетающих из-под колес и бьющих в днище и колесные арки, да натужным воем мотора. А затем впереди, между затылками водителя и сидящего рядом с ним, показались какие-то дома. И Михаил спросил, просто чтобы отвлечься от всех тех мыслей и страхов, что заполнили сейчас его бедную голову:

– А что это там, впереди?..

Через Шатой они проехали не останавливаясь. Особого внимания на них никто не обращал. Только старики, сидящие в лохматых папахах на лавочках вдоль улицы, проводили уазик взглядами из-под косматых бровей.

За Шатоем дорога стала еще хуже. Чтобы не разбить голову или не отбить себе еще что-нибудь, Михаил был вынужден цепляться за что ни попадя обеими руками. Двигатель теперь выл на высоких оборотах, так что разговаривать стало почти невозможно. Да и о чем говорить-то? И так все понятно. Функции Регистратора ему объяснили еще при налете на базу, а сам он, в отличие от Седого и остальных, чувствовать силу или энергию был неспособен. Хотя, с другой стороны, например, после грозы или вблизи от источника электрического тока волоски на руке встают дыбом и кожу начинает покалывать. Впрочем, Седой, скорее всего, имел в виду какую-то другую энергию, поскольку если бы речь шла об электричестве, то, если судить по тому, как Седой охарактеризовал мощность потока, у них уже давно волосы должны были стать дыбом, а между пальцев проскакивать молнии.

Наконец «уазик» вырулил на относительно ровный участок местности, мужчина с ярко выраженными челюстными мышцами сбавил скорость и, обернувшись, негромко бросил:

– Уже близко.

Михаил почувствовал, как все сидящие в салоне подобрались, будто перед броском. Но если все то, что говорил Седой, правда, у них не было никаких шансов хоть что-то сделать с этим Нечто-Берсеркером. А уж у него тем более. Но Миша поймал себя на том, что тоже сел поудобнее и несколько раз слегка напряг мышцы, разминая и приводя их в боевую готовность. А также сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, провентилировав легкие. Ну прямо как перед выходом на площадку!

Машина въехала в заросли то ли разросшегося кустарника, то ли низкорослых деревьев, и Михаил вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там впереди. И тут ему пришло в голову, что он совершенно не представляет себе, что нужно высматривать. Он развернулся к Седому:

• Предыдущая
• 23/73
• Следующая