Влюбленный призрак - Ефимова Марина Владимировна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/46
• Следующая

Неожиданно лампы мигнули – и еще раз – словно в вагоне ослабело напряжение. Установилось сумрачное освещение, от которого сильно уставали глаза. Все краски сгустились и потемнели, а тени приобрели резкость и четкость. Грохот поезда утонул в неясном, шипящем шепоте. Потусторонние голоса хохотали, переговаривались. Их гвалт становился громче, нарастал, словно гул снежной лавины. Однако пассажиры ничего не замечали и не проявляли беспокойства.

Воздух задрожал, поплыл, и в неприятном мерцании причудливым, пугающим образом стало меняться пространство.

Руки импозантного соседа, читавшего медицинскую газету, вероятно доктора, оказались вымазаны в темной густой крови. На тонкой желтоватой бумаге оставались четкие следы от пальцев, линии и изгибы…

У одной из подружек, весело щебетавших напротив меня, из черного рта вырвалось змеиное жало. У второй красовались длинные клыки, царапающие губы, на руках – кривоватые звериные когти вместо ногтей.

Грустный юноша, понуро сидящий в дальнем конце вагона, преобразился в заплаканного клоуна с размазанным по угрюмому лицу толстым слоем грима и помады.

К счастью, остальные попутчики не потеряли человеческого облика.

Я оцепенела, ни жива ни мертва. Кольцо на пальце горело, раскалившись добела. Физическая боль, которую я ощущала, доказывала, что происходящее вокруг не сон и не сумасшествие, а реальность. Странный свет точно сорвал личины, оголив истинную сущность незнакомцев. Мне не хватило духу посмотреть на отражение в черном стекле, чтобы выяснить, есть ли у меня самой спрятанные от чужих глаз демоны и как они выглядят…

Звериные маски задрожали, сократились, словно бесы пытались вырваться на свободу, но увязли в телах своих носителей. И вдруг – вырвались на свободу! От слышного только мне хлопка я испуганно моргнула. Жутковатые тени, очертаниями похожие на людей, заскользили в проходе. Они точно что-то разыскивали: останавливались возле ничего не подозревавших пассажиров, принюхивались. Кого-то трогали за волосы, касались лиц, и тогда несчастные начинали ежиться или надрывно кашлять.

В голове застучали тревожные молоточки. Не смотреть! Тогда страшные сущности не догадаются, что я могу их видеть!

К счастью, окно вагона просветлело. Замелькала заполненная недружелюбным народом станция. Стараясь двигаться как можно спокойнее, я встала и с безразличным лицом прошла к выходу. В спину задышало острым, тревожным холодом. Похоже, пугающая тень находилась совсем рядом, и от напряжения выдержка оставила меня. Потеряв контроль, я быстро оглянулась через плечо, чтобы просто проверить, не трогает ли кто-то мои волосы, не касается ли одежды? Взгляд остановился на темном пятне, заменявшем существу лицо. Удалось различить провал глазниц, намек на нос и округлившийся, неестественно широко открытый рот. От испуга из груди вырвался судорожный вздох.

И демон догадался, что, в отличие от других, я его вижу!

Автоматические двери раскрылись, позволяя мне вырваться на свободу. Бесы бешено заметались по вагону, не имея возможности броситься следом за мной. Пока я торопливо шагала по платформе, существа, похожие на огромные лоскуты тьмы, бились в стекло, корчили страшные рожи.

И вдруг случилось ужасное! Одна из подружек вспомнила, что ей пора выходить, и ринулась к дверям сквозь напирающую внутрь толпу. Демон метнулся следом за хозяйкой. От ужаса у меня остановилось сердце. Яростно расталкивая зазевавшихся людей локтями, я старалась поскорее покинуть платформу и исчезнуть из поля зрения потусторонней твари.

Остальные события запомнились мне беспрерывным кошмаром. Бес бросился в мою сторону. В ту же секунду над содрогнувшейся толпой пронесся истеричный вопль. Оказалось, что кто-то толкнул длинноволосую девушку, одетую в точно такое же, как у меня, пальто. Только чудом бедняжка не слетела на стык между вагонами, а только скользнула с края платформы. Из полиэтиленового пакета выпали бумажные крылья с приклеенными перьями и пухом.

Мгновение спустя незнакомку, подобно кокону, обхватила тень. Женщина надрывно закашлялась, хватаясь за горло. С лица молниеносно сошли краски. Щеки стремительно впадали, глаза потемнели, превращаясь в черные зеркала, губы посинели. Живая, полная сил женщина на моих глазах превращалась в иссохшую мумию.

– Вызовите «Скорую»! – заорал кто-то прямо мне на ухо.

Крик спугнул призрака, наваждение схлынуло. Вокруг умершей за секунды девушки собиралась возбужденная толпа. Смертельно испуганная, я бросилась вперед.

Руки тряслись, колени подгибались, к горлу подступал тошнотворный комок. И не получалось избавиться от мысли, что со спины брюнетка поразительно походила на меня.

Перепрыгивая через ступеньку, я буквально взлетела по лестнице к гадальному салону ясновидящей Галины. К моему удивлению, дверь оказалась открытой настежь. В растерянности я замерла на пороге, не веря глазам. Помещение было абсолютно пустым! Только на стене, там, где висели сертификаты в рамках, остались торчать гвоздики.

Неожиданно на меня напал нервный смех. Не удержавшись, я хихикнула в кулак, и по гулкой студии разошлось истеричное эхо. Галина оказалась права, когда предсказывала, что во второй раз мне не удастся получить помощь. Как я ее получу, если она переехала в неизвестном направлении? Кто теперь сможет объяснить, что именно произошло на станции подземки?!

Без сил я рухнула на верхнюю ступеньку лестницы и в отчаянии закурила. От табачного вкуса во рту стало кисло. Наплевав на правила пожарной безопасности, я с брезгливой гримасой затушила только-только прикуренную сигарету прямо о пол.

Мне стал невыносим этот бесконечно долгий, изматывающий день. Нацепить бы тряпичные крылья феи и улететь за тридевять земель.

Я опустила голову на колени и, чтобы успокоиться, принялась медленно считать до ста.

Один. Два. Три…

Говорят, что небеса посылают человеку только те испытания, которые он в состоянии выдержать. Означает ли это, что в некоторых испытаниях мы можем выстоять лишь ценой душевного здоровья?

В понедельник с утра, во время завтрака, грянул телефонный звонок, заранее испортив день, да и всю рабочую неделю. Возможно, у меня начиналась паранойя, но привычное стрекотание мобильного отчего-то звучало грозно и вызвало нехорошее предчувствие.

– Хочешь, я отвечу? – предложила Аня с набитым кукурузными хлопьями ртом. – Вдруг твой бывший названивает?

Учитывая, что с «бывшим» мы расстались еще в институтские годы и сейчас он вряд ли помнит хотя бы мое имя, предположение относилось к разряду нежизнеспособных.

– Это с работы, – буркнула я, но сбросить вызов почему-то не решилась, а только выключила звук и положила телефон на стол. Время едва приближалось к восьми часам, так что разговоры с клиентами могли подождать. Правда, заказчики «Волшебного ключика» редко звонили раньше полудня.

Аппарат настойчиво вибрировал на непокрытой скатертью крышке стола и действовал на нервы. На одну секунду мобильник замолк, позволяя перевести дыхание, а потом разразился очередным вызовом.

Сестренка не выдержала и, прежде чем я сумела ей помешать, схватила аппарат.

– Алло! – растягивая гласные, проворковала она. – Зоя сейчас не может подойти. Она оставила телефон дома…

По мере того как неизвестный говорил, лицо Ани вытягивалось и приобретало нехороший зеленоватый оттенок.

– Кто там? – нервно ерзая на стуле, одними губами спросила я. Во взгляде моей бесшабашной хулиганки появилось затравленное выражение.

Не вытерпев, я вырвала телефон у нее из рук и уверенным тоном сказала:

– Это Зоя, здравствуйте!

Последовала пауза, а потом зазвучал самый жуткий, самый вкрадчивый голос, какой мне доводилось слышать:

– Кондратьева Зоя Валерьевна? – незнакомец заметно грассировал. – Вы уже вернулись?

– Я никуда и не уходила, просто в ванной была, – нашлась я.

– Следователь Рыжков Вениамин Кондратьевич, – представился он. – Я веду дело об исчезновении Протаева Алексея Федоровича.

• Предыдущая
• 11/46
• Следующая