Влюбленный призрак - Ефимова Марина Владимировна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/46
• Следующая

– Побои уже сняли?

Стараясь не расплакаться, я помотала головой.

– Ты не написала заявление?! – Он словно собирался прямо сейчас прочитать мне лекцию о здравом смысле.

Я только жалобно всхлипнула и шмыгнула носом.

– Почему?

Потому что стоило просто попытаться рассказать о том, что мне удалось спастись только из-за вмешательства потустороннего создания, для которого все люди без разбора являлись жертвами, то меня бы упекли на долгие годы в психушку. Или как минимум подняли на смех и не приняли заявление. В серьезных делах мне никогда не удавалось соврать настолько правдиво, чтобы никто не заподозрил обмана. Наверное, давало о себе знать воспитание отца, ненавидящего ложь.

– Дура! – буркнул Протаев, явно рассерженный.

Прежде чем выйти, он снял пальто и набросил мне на ссутуленные плечи.

– Не трясись. Все закончилось.

Снова оставшись одна, я позволила себе немного расслабиться, окунувшись в дешевый запах парфюма, уютного тепла и защищенности.

Марк уладил формальности, и мы покинули участок. По улице гулял холодный ветер. Черное беззвездное небо давило на землю. На стоянке среди бело-голубых патрульных машин был криво брошен черный седан. Казалось, владелец торопился в полицию настолько сильно, что плевать хотел, сколько парковочных мест занял.

– Идем. – Протаев сжал мой локоть, помогая спуститься по ступенькам. Нещадно хромая, я старалась не споткнуться. Длинные рукава мужского пальто доставали почти до колен.

– Я отвезу тебя домой, – помогая усесться на пассажирское место, вымолвил мой спаситель.

– Не надо домой! – я схватила его за руку и заглянула ему в глаза. – Послушай, я не хочу испугать сестру!

– Завтра синяки будут выглядеть хуже и болеть будут больше, – справедливо заметил Марк.

– Да, но я по крайней мере буду в своем уме и расскажу о нападении без истерики!

Протаев наверняка не планировал всю ночь нянчиться с пострадавшей, однако решил:

– Как хочешь, только надо заехать в травмпункт и сделать снимок лодыжки.

– У меня каблук сломан, а не нога. Ты не представляешь, как лихо я убегала! – для пущей убедительности я попыталась улыбнуться и едва не взвыла от боли.

Шутка на мужчину впечатления не произвела, скорее наоборот. Он поджал губы, на щеке под двухдневной рыжеватой щетиной вдруг задергался мускул.

Как ни странно, я совершенно не ощущала неловкости, когда снова оказалась в квартире с огромным окном, выходящим на набережную. Вид зачаровывал, а по-мужски лаконичная обстановка выглядела уютной и теплой. Удобные широкие диваны, и теплая полированная столешница бара, и мягкий ковер с густым ворсом под ногами.

– Вот, – появившись из спальни, Марк протянул мне одежду.

– Спасибо, – кивнула я, принимая увенчанную розовой футболкой стопку.

Не хотелось признаваться, но наличие женских вещей в доме Протаева вызывало у меня огорчение. Чтобы он не подумал, будто я сую нос в чужие дела, пришлось проглотить вопрос о том, кому они принадлежали… или принадлежат.

– Мы давно разъехались, – словно читая мои мысли, пояснил хозяин дома. – Не было времени их вернуть.

Его признание пролилось мне на душу как бальзам.

Закрывшись в ванной, я с брезгливостью сбросила порванные, грязные шмотки с пятнами крови и с опаской посмотрела в зеркало. Казалось, меня забросило в странный, сюрреалистический сон – это была не я. Тело разукрасили багровые синяки, губы раздуло, а царапины на щеке покрылись некрасивой подсыхающей корочкой.

Мне было страшно представить, что завтра в таком виде придется появиться в офисе. Прискорбно, но невозможно пропустить работу и постфактум принести записку от родителей с уверениями, что добросовестное чадо не прогуляло обязательные трудовые часы, а проболело. Мне предстоял неприятный разговор с шефом, который после побега ведущего менеджера с важного совещания наверняка пребывал в праведном гневе.

Хорошенько отмокнув в ванной, я вышла к хозяину дома и в нерешительности остановилась посреди комнаты. Пахло чем-то съедобным, и у меня засосало в желудке. Не замечая моего появления, Марк, сменивший строгий костюм на домашнюю одежду, стоял у плиты и что-то энергично соскребал со сковородки. Потом он полез в шкафчик. Прежде чем кулинар нашел в собственной кухне солонку, он обшарил несколько почти пустых полок.

– Закончила? – Протаев оглянулся через плечо и кивнул: – Неплохо выглядишь.

– Спасибо.

Учитывая, что моя физиономия дала бы фору Франкенштейну, комплимент являлся не более чем данью вежливости. Кроме того, наряд мне оказался не по размеру. Спортивные штаны волочились по полу и едва не трещали на бедрах, а розовая футболка туго обтянула грудь. Похоже, хозяйка вещей обладала высоким ростом и субтильным телосложением. Напрашивался вывод, что Марк предпочитал типичных моделей. Как заурядно!

– Тебе нужно поесть, – он поставил на стойку, судя по всему заменявшую обеденный стол, большую тарелку с подгоревшей яичницей-болтуньей и сморщился, отчего вдруг стал похож на мальчишку: – Я довольно посредственный повар.

– Н, а у меня сегодня не было времени даже на завтрак, – призналась я, усаживаясь на высокий стул. – Так что давай!

Однако стоило положить кусочек угощения в рот, как на зубах захрустела скорлупа. Вытащив очередной белый осколок, я фыркнула:

– В кулинарии ты действительно безнадежен. Надеюсь, здания у тебя получаются лучше.

– Я-то рассчитывал, что у меня есть шанс, если немного попрактиковаться.

Марк блеснул потрясающей улыбкой, которую я видела лишь однажды, при нашей первой встрече. У меня вдруг екнуло сердце, что было в высшей степени неправильно, учитывая обстоятельства.

– Если это запивать, то не почувствуешь вкуса, – положив лед, гостеприимный хозяин почти до краев наполнил стакан виски и придвинул ко мне. Себе он налил апельсиновый сок. – Обещаю, заснешь мертвецким сном.

– Я буду мертвецки пьяной, а заснуть все равно не смогу, – ковыряясь вилкой в еде, вздохнула я. – Знаешь, что обиднее всего? Тот район считается относительно безопасным и благополучным. Наверное, у меня плохая карма.

– Зоя, как ты вообще оказалась там? Опять фею свою заменяла?

Пребывая в уверенности, что Софья давным-давно рассказала Марку о нашей встрече, я сильно удивилась, но не подала виду:

– Господи, ты даже знаешь, что я иногда заменяю актрис. Есть хотя бы что-то, что твои сыщики забыли указать в моем досье?

– Это не ответ, – не поддался на провокацию собеседник.

– Я ехала к невесте твоего брата.

– И зачем ты к ней ехала? – сухо спросил он. Губы сжались в тонкую линию.

– Ты отказался мне верить и переадресовал дело в полицию, но это никак не решало проблемы. Мне надо было достучаться до кого-нибудь из близких людей Алексея, неважно до кого, – стараясь скрыть нервное напряжение, я принялась жевать яичницу и пробубнила с набитым ртом: – Разве Софья тебе не говорила?

– Мы почти не общаемся. У нее ты нашла понимание?

– Не знаю, я же не добралась до нее. – Я посмотрела на него: – А у тебя я нашла понимание? Почему ты вдруг решил, будто веришь мне? Я не дура и знаю, как со стороны история с призраком выглядит.

Собираясь с мыслями, Марк отхлебнул сок.

– Согласен, – наконец произнес он, – твое признание прозвучало полнейшим абсурдом. Выходило, что ты или сумасшедшая, или неумелая лгунья.

– Ты выбрал второе и отправил меня к следователю Рыжкову, – кивнула я и, отложив вилку, заявила: – Кажется, мне надо закурить.

– У меня нет сигарет.

– У меня тоже, – с сожалением вздохнула я. Полицейские так и не смогли найти мою сумку, которую, вероятно, утащили с собой очухавшиеся преступники. Всю дорогу до дома Протаева мне пришлось провести в телефонных переговорах с банком, блокируя кредитные карты. – Тогда я, пожалуй, выпью.

Неразбавленный виски обжег разбитые губы, опалил пищевод и почти пустой желудок. Во рту поселился неприятный сивушный привкус.

• Предыдущая
• 19/46
• Следующая