Пособие для настоящих волшебников - Шумская Елизавета - Страница 37
- Предыдущая
- 37/61
- Следующая
Ларимир снова посмотрел на Радаяру. Рассказ будто истощал его. Выглядел он все более слабым и несчастным.
– Однако дальше так продолжаться не могло. Я боялся за маму, но жить тоже хотел, так что я почти уже решился… Но тут мама что-то затеяла. Я понял это, потом увидел рецепт в книге. А однажды услышал обрывок их с сестрой разговора. Они вместе должны были варить это зелье, поэтому волей-неволей обсуждали какие-то моменты, которые помогли понять мне, какую судьбу мне готовят… И я… признаться, опешил. Даже не знаю почему, но я испугался. И… меня скрутил приступ. Я и слова не мог сказать. Просто забрался в кровать и лежал, не в силах что-либо сказать, на что-либо решиться. И… я догадался, что это, – он подчеркнул голосом последнее слово, – лекарство сестра не выльет. Магию я знаю только теоретически и то по обрывкам. Но из сочетания Темных сил и вампирской крови не могло получиться ничего хорошего. Мне трудно было представить, что именно станет с Ларикой, если она выпьет подобное зелье. Я решил или украсть его, или как-то подменить. Но ни мать, ни сестра фактически не оставляли его без присмотра. Я же боялся рассказать про свои открытия при Ларике. Если она столько лет пила мои силы, неизвестно, что сотворит, если ее тайна раскроется. Да и поверит ли мне мама? Вдруг подумает, что у меня начались видения или я просто схожу с ума? Но рискнуть стоило. Для этого нужно было, чтобы мама оказалась одна хотя бы полчаса. Тогда я решил поступить по примеру сестры – воспользоваться такой же склянкой с похожего цвета жидкостью. Я дождался, когда мама с Ларикой будут заняты, и проскользнул в комнату сестры. Там нашел склянку. Я был уверен, что мама, не желая открывать мне правду, захочет обставить все как всегда. Но, наверное, я как-то себя выдал. Или Ларика с помощью колдовства поняла, что я копался в ее вещах. Но выдала себя и она. По ее взгляду я понял, что следующую ночь мне не пережить. К матери обращаться уже смысла не имело: Ларика подлила ей снотворного. Пока мама еще держалась, но по вялости ее движений и паузам между словами было ясно, что зелье уже действует. Маму Ларика вряд ли будет трогать, а вот меня запросто. И я решил бежать. К вам, тетя Полонея. И к тебе, Ива. Потому что вы могли справиться с тем, во что превратится Ларика. – Юноша красноречиво глянул на вампира, давая понять, что сказанное относится по большей части к нему.
Прошло немало времени, прежде чем Ларимир продолжил.
– Как же это все непросто… – вздохнул он. – Мама всегда говорила, что, мол, если беда, – всем детям ведьм были знакомы подобные слова, обычно под «бедой» подразумевались добрые соседи, вдруг решившие разнообразить свою жизнь показательным сожжением недоброй соседки, – бежать в «наше» место. Там всегда припасены вещи и продукты на первое время, монеток немного. Я решил, что нужно подстраховаться и взять все это. А также оставить маме там записку. Мама обязательно все бы там обыскала, но сестра должна была спешить перехватить меня… Я не думал, что она нападет на маму… И считал, что успею. У меня же была фора. Пусть и небольшая. Почему она решила напасть на маму?.. Я этого совершенно не понимаю…
Ива опустила глаза. Пока Ларимир говорил, он казался спокойным и рассудительным, но стоило ему замолчать, это впечатление рассыпалось. Взгляд снова замечал излишнюю бледность, хрупкость телосложения. Один, в темноте, как с подобной слабостью он вообще смог добраться до деревни? Он сюда сам никогда не ходил. А по дороге шел вряд ли.
– Ей нужны были силы, – глухо проговорил Ло. – Когда она выпила зелье, если я правильно предположил его действие, превращение заняло какое-то время. Несколько часов… она, – вампиру с трудом удалось выговорить это слово, – вряд ли вообще что-то могла делать. Ее должно было корежить от боли, после которой она, скорее всего, какое-то время приходила в себя.
Полонея, уставившись в стол, процедила:
– Когда… Ларика… стала способна что-то делать, она, вероятно, ушла из дома, ведомая мыслью, что нужно поймать этого оболтуса. Не сомневаюсь, что пошла на семейное место. Где-то там поняла, что ей нужна подпитка. Вот почему стала ждать… Радаяру. Или просто та не вовремя очнулась и поспешила спасать их обоих…
Ива поерзала на месте. Затянувшееся молчание убивало. Хорошо, что Ларимир в какой-то момент нарушил его:
– Ларика… То есть… В общем, несмотря на все это, Ларика меня догнала… Правда, уже у самой деревни. И это стоило жизни ни в чем не повинной девушке. Вот ведь… по сути, я не виноват в ее смерти, а все равно… из-за меня, получается.
Позже так и не приходящую в себя Радаяру устроили в Ивиной комнате, Ларимира отправили присматривать за ней. Полонея же с племянницей и Ло остались дальше чаевничать. Вернее, прикрывать чаепитием разговор. Впрочем, и он быстро затих. Слишком тяжелые мысли их обуревали.
– И все-таки, – наконец не выдержала Ива. – Неужели обязательно было ее убивать?
Ло поморщился. Он ожидал этого вопроса, но совсем не от нее.
– Тебе напомнить про Бертрана и Элеонору?
– Мне не надо напоминать про Бертрана и Элеонору! – возмутилась юная знахарка. – Я прекрасно помню, что Темные силы нельзя смешивать с вампирскими! Что это может привести к безумию. Я помню! Но ведь Бертран не дал убить Элеонору. Даже ты признал, что у нее есть шанс.
– У нее – да. У Ларики – нет.
– Но почему?! – возмутилась Ива. – Потому что у нее не было вампира, который с ней бы возился?
Юноша крепко сжал зубы, стараясь не вспоминать недавнюю боль, когда казалось, что его режут заживо.
– Ива, скажи, ты можешь определить, бьется у человека сердце или нет?
– Конечно, могу.
– Вот и я могу определить, безумен человек или нет. Я – маг Разума, если ты еще не забыла.
– Но… но небьющееся сердце иногда можно запустить снова.
– Если прошло слишком много времени, то уже нельзя.
– Значит, прошло слишком много времени, чтобы спасти ее?
– Нет, ею было сделано слишком многое, чтобы ее разум удалось спасти. – Ло немного подумал и добавил: – Ну и да, времени прошло слишком много.
– Она не простит, – вдруг глухо произнесла Полонея. – Радаяра не простит. Она никогда не поверит, что ее было не спасти.
– Даже после того, как она убила Яринку? – нахмурилась Ива.
– Даже после того, как она чуть не убила Ларимира? – уточнил более циничный Ло.
– Даже после того, как она много лет тянула из него жизнь, – кивнула тетушка. – Радаяра всю его жизнь спасала сына. Он много раз мог умереть, но не умер. Она тянула бы Ларику, пока могла бы.
Вампир покачал головой:
– Там никто ничего не смог бы поделать. Более того, убить брата стало для нее навязчивой идеей. Она не остановилась бы, пока ей не удалось бы добраться до него. Я знаю много оправданий убийству. Но убить разумное существо вот так, походя, как она убила Яринку? У Ларики была нормальная жизнь, не хуже, чем у окружения. Она не должна была стать подобным моральным уродом. Даже если забыть про то, что она стала безумной из-за смешения Темных сил и моей крови, должна быть кара за совершенно ненужное убийство Яринки и покушения на Ларимира и вас, Полонея. Я понимаю, что вы хотели бы все скрыть, замять, но не в этом случае. Иногда нужно принимать подобные решения.
Ло не отрываясь смотрел на тетушку.
В маленьком домике снова все молчали. Ива чувствовала себя одновременно и подавленной, и раздраженной, и расстроенной, но самое странное, что сейчас Ло ей нравился куда больше, чем в его обычной роли легкомысленного ловеласа.
Полонея же хмыкнула и произнесла:
– Вот за что не люблю упырей: только появился – как уже три трупа.
Ива задохнулась от подобной несправедливости. Пока она судорожно придумывала ответ, Ло невозмутимо пожал плечами и поделился наблюдением:
– Трупы обычно появляются там, где открываются слишком большие возможности.
Когда небо затянуло черным, а в доме все уснули, Ло осторожно выбрался из-под одеяла. Ива даже не шелохнулась, очевидно, слишком вымоталась за этот безумный день. Вампир невольно засмотрелся на ее безмятежное личико, сейчас особенно беззащитное. Он знал, что эта девочка умеет постоять за себя, но, как показала жизнь, ее сил пока недоставало. Может, правы были друзья и тетушка Ивы, говоря о том, что этой девушке опасно быть рядом с ним, что однажды он станет ее бедой? В Стонхэрме Ло яростно отрицал подобную возможность и делал все, чтобы его семья и его девушка никоим образом не пересекались. Однако его природа поставила Иву под угрозу здесь, где на сотни верст ни единого его родственника, только он сам.
- Предыдущая
- 37/61
- Следующая
