Из знатного рода - Новак Бренда - Страница 39

• Предыдущая
• 39/56
• Следующая

Александра представила разъяренного мистера Калверта, дочь герцога в платье простой швеи и Вилли, который вопит об украденных деньгах... Ей захотелось рассмеяться, но она быстро подавила в себе это желание. Сейчас она не имеет права смеяться.

– У меня нет денег, миледи, но я могу отработать ту сумму, которую вы сочтете нужной.

– Служанкой? – удивленно спросила леди Анна. – Ты же швея.

– У меня нет опыта прислуживания в господском доме, но я бы хотела научиться. – Александре стало стыдно за свое вранье, ведь она устроила это представление лишь для того, чтобы попасть в дом герцога.

– Это сложно? – Леди Анна перевела взгляд на миссис Уайт. – Ты можешь ее научить?

– Как прикажете, миледи.

Сводная сестра Натаниэля посмотрела на Библию.

– Да, мне это нравится. Господь сказал, что мы должны прощать. Тебе пришлось бы работать несколько лет, чтобы расплатиться за такое дорогое платье, однако я разрешу тебе уйти через год. Понятно?

Александра присела в реверансе.

– Да, миледи.

– Хорошо. – Леди Анна повернулась к экономке. – Дайте ей комнату в мансарде.

Миссис Уайт вернулась с Александрой на кухню, а потом оттуда по узкой лестнице они поднялись в небольшую мансарду.

– Ты будешь спать здесь, – сказала экономка. – Положи свою корзинку на кровать, распакуешь ее позже.

Александра опустила корзинку на потрепанное одеяло. Ее кровать была одной из трех, стоящих у стены, столько же стояло рядом с окнами. Между кроватями были втиснуты небольшие комоды, в дальнем углу находился умывальник, а рядом с ним ночной горшок.

– Служанкам здесь платят восемнадцать фунтов в неделю, – сказала миссис Уайт, делая знак Александре следовать за ней. – Свободное время – один день в месяц. Может, ты будешь работать без жалованья, однако у тебя будет крыша над головой и еда.

Александра кивнула, и миссис Уайт продолжила:

– Подъем в пять утра. Сначала разожжешь камины, затем наносишь воду для ванн. После завтрака снесешь вниз ковры и выбьешь, потом протрешь пыль в холле.

Миссис Уайт говорила очень торопливо, и пока они возвращались на кухню, она называла все новые и новые обязанности Александры.

Александра слушала ее очень внимательно, стараясь запомнить каждое слово. Она не хотела, чтобы ее уволили за нерадение прежде, чем она узнает то, ради чего пришла сюда.

Внизу к экономке подбежала служанка.

– Миссис Уайт, кухонная прислуга ушла. Кухарка сказала ей вчера несколько суровых слов, и она сбежала.

Экономка пожала плечами.

– Девчонка отчаянно скучала по дому, так что от нее все равно было мало проку. Хорошо, Джанет. Теперь у нас работает Александра. Она поможет на кухне, пока мы не найдем кого-нибудь, кто заменит Руфь.

– Надо разжечь камины, – жаловалась Джанет. – И у нас еще нет горячей воды, а скоро проснется кухарка.

– Тогда шевелись.

Джанет поморщилась, но без возражений отправилась работать, а миссис Уайт обернулась к Александре.

– Его светлость очень требователен к слугам, – предупредила она, чуть понизив голос, – поэтому пока ты здесь новенькая, старайся не попадаться ему на глаза. Если он будет проходить мимо тебя, опускай голову и смотри в другую сторону.

Она подняла брови, будто спрашивая, поняла ли ее новенькая.

Александра кивнула.

– Днем слуги штопают одежду или работают на кухне. Сейчас иди к Джанет и помоги ей. Хорошую французскую кухарку найти не так-то просто. Мадам Плам очень капризна, и я не горю желанием встречаться с ней сегодня утром.

«Так же как и я», – подумала Александра.

– Вечером зайди ко мне в комнату, получишь новые инструкции, – приказала экономка и ушла.

Кухня была полна слуг. Все, кроме Александры, казалось, знали, что надо делать. Она огляделась, ища девушку, которой должна была помогать. Джанет стояла на коленях перед кухонной плитой, тщательно полируя ее поверхность.

Александра пристроилась рядом с ней, подавленная бесконечными наставлениями миссис Уайт. В голове ее была каша. Единственное, что она запомнила, – это то, что герцога следует бояться, но это она знала и раньше.

На завтрак служанкам дали хлеб с молоком. Они сели за огромный стол и молча поели, потом разбежались по углам, чтобы закончить свою работу.

Остальная часть дня прошла в работе, работе и работе. Она прерывалась лишь на еду. Обед длился всего двадцать минут, а потом они штопали носки и рубашки. На ужин подали холодное мясо, хлеб и сыр. К ужину полагалось пиво, и впервые за день Александра увидела, как все служанки, которых здесь было пятнадцать, смеются и болтают между собой.

Вечером, как и обещала, она зашла к миссис Уайт. Был уже девятый час, однако разговор с кухаркой задержал экономку, и она просто отправила Александру спать со словами, что поговорят они завтра.

Александра поднялась наверх и легла в постель одетой. Она слишком устала, чтобы волноваться по поводу комковатого матраса или сквозняков в нетопленой комнате. Александра ждала, пока все в доме заснут.

Лодка дернулась и поплыла к полуразрушенным судам, у которых не было мачт. Натаниэль оглянулся, завидуя тем, кто остался на пристани.

Его взгляд неожиданно наткнулся на роскошную карету. Натаниэль стиснул зубы. Из лодки, конечно, нельзя было разглядеть герб на дверцах, но он не сомневался, что за его отправкой следят отец и его сводный брат.

– Первый раз? – спросил его один из арестантов, мужчина с черной повязкой на глазу.

В маленькой лодке сидели пятеро заключенных, вооруженный охранник и двое надзирателей.

Натаниэль кивнул, и незнакомец засмеялся.

– Если ты похож на всех новичков, то заболеешь в течение года.

Натаниэль молча пожал плечами.

– Видишь мою повязку? Я потерял глаз на борту «Варриора». Это пятый корабль отсюда. – Он ухмыльнулся. – Однорукому человеку там не поздоровится.

– Нет, если бы он был на моем месте.

Натаниэль вызывающе оглядел собеседника, показывая всем своим видом, что его не напугать, и тот повернулся к другому арестанту.

– У тебя тоже есть причина для страха. Ты такой молодой. Как только стемнеет, тебя тут же возьмет в оборот кто-нибудь из старожилов. Они обожают парней со светлыми волосами и голубыми глазами.

Натаниэль и хотел бы рассмеяться над этими неуклюжими попытками одноглазого запугать других, да не мог. Его ждал незнакомый мир. Никто еще не сбегал из плавучих тюрем: были причиной тому кандалы или отчаяние, он не знал.

Начался отлив, и корабли оказались в жидкой грязи. Запах фекалий и смрад от разлагающихся трупов животных разносились на мили вокруг.

Их лодка подплыла к кораблю с надписью «Ретри-бьюшн», и арестанты медленно поднялись на борт.

– Когда-то «Ретрибьюшн» был тридцатидвухпушечным кораблем испанской постройки, – объяснил одноглазый.

Сейчас, однако, вместо мачт торчали расщепленные обрубки, штурвал исчез, а палуба, когда-то отполированная до блеска, была покрыта слоем грязи в фут толщиной. В каждой дыре жили черви.

Инстинктивно Натаниэль поднял глаза к небу. Только оно в этой клоаке оставалось чистым.

Арестантов встречали двое – мужчина, который отрекомендовался главным надзирателем, и другой, по имени Сэмпсон. Первый, как позже узнал Натаниэль, жил «на суше» и приходил на корабль только днем. Сэмпсон же, выполняющий здесь обязанности клерка, был арестантом, но пользовался большей свободой и некоторыми привилегиями, которых были лишены остальные.

Для начала заключенных погнали купаться. Когда дошла очередь до Натаниэля, вода уже была мутная и темная от грязи. Несмотря на огромное желание вымыться, он не мог заставить себя ступить в зловонную воду. Но у него не было выбора.

Как только Натаниэль вылез из так называемой ванны, Сэмпсон выдал ему серую куртку и такого же цвета бриджи. К счастью, они оказались чистыми. Двум другим арестантам повезло меньше. Им досталась одежда, которая выглядела так, словно ее никогда не стирали. Когда один из них попытался запротестовать, Сэмпсон выхватил у охранника пистолет.

• Предыдущая
• 39/56
• Следующая