Некоторые разновидности орлов - Новаковский Доман - Страница 7

• Предыдущая
• 7/8
• Следующая

КУКУ. Ну. Было очень приятно, но я, наверное, пойду.

КУКУ собирает вещи. ПЕПЕ наливает себе водки. Пьет.

ПЕПЕ. Так значит, ты предпочел бы аллигатора, да? Такой я урод?

КУКУ пожимает плечами, раздумывает, идти ли ему, садится, наливает себе водки.

Неужели так растолстел?

КУКУ. Ты противный. Не то, чтобы толстый. А какой-то противный.

ПЕПЕ. Ты, Куку… Но тогда зачем я, собственно, живу, а?

КУКУ. Откуда мне знать. Это ты книжки читаешь.

ПЕПЕ. Ну, а если так, без книжек, а? Зачем?

КУКУ. Не знаю. Наверное, магистром станешь, или еще кем… Меня-то чего спрашивать?

ПЕПЕ. Магистром.

КУКУ. Любой хотел бы… Я вот не стану, а ты станешь!

ПЕПЕ. А что, если мне выпрыгнуть из окна, как думаешь? (Подходит к окну.) В эту мрачную осень… Ветер… и вообще… Дождь, зараза… Мир и дальше существовал бы, ведь так?

КУКУ. Ну.

ПЕПЕ. И никто, верно, не заметил бы, что меня нет, правда? (Возвращается назад.)

КУКУ. Ну. То есть, нет. Я бы заметил.

ПЕПЕ. Может, вернулся бы как призрак. И продолжал бы вам досаждать.

КУКУ. Как зомби.

ПЕПЕ. Что?

КУКУ. Такой труп, который живой, – это и есть зомби. Значит, если бы ты вернулся, то как зомби. Фильмы что ли не смотришь?

ПЕПЕ снова подходит к окну.

ПЕПЕ. В сущности, это самое подходящее время. Сейчас… A что? (Встает на подоконник.)

КУКУ. Прекрати. Я же говорил – кончай пить!

ПЕПЕ. Подходящее время для полета! Для орлов! Верно?

КУКУ. Ты, осторожней! У нас один вот так напился и выпрыгнул!

ПЕПЕ. И что?

КУКУ. Ничего. Ногу сломал.

ПЕПЕ. Всего один прыжок… Ветер в волосах, я парю над тучами, Помнишь, как они летели?

КУКУ. Ты чего. Со второго этажа самое большее – ногу сломаешь. (Иронически.) Ветер в волосах…

ПЕПЕ. Хлюп! В теплый, шумящий праокеан небытия…

КУКУ (подходит к окну). Да тут даже ногу не сломаешь. Слишком низко.

ПЕПЕ. А я могу сделать сальто! Сделать сальто и упасть на позвоночник. Вот сюда, на шейную часть.

КУКУ. А к чему? Парализует тебя и будешь как растение.

ПЕПЕ. Какая разница? Теперь уж все равно. Все равно, мой дорогой Куку! Прощай.

ПЕПЕ выпрыгивает из окна. КУКУ бросает равнодушный взгляд, пожимает плечами. Допивает водку, проверяет в сумке, все ли собрано.

Что ж. Время трогаться! (Становится перед зеркалом.) Ну, Куку, держись!

В дверь входит ПЕПЕ. Идет несколько автоматически, растирает себе шею.

Ну как? Разбился?

ПЕПЕ. Да.

КУКУ. Эх ты, зомби! И как оно было?

ПЕПЕ. Супер! Уже уходишь?

КУКУ. Пока, Пепе! Ты мне даже нравишься, веришь? Только не пей столько, ладно?

ПЕПЕ. И ты мне нравишься. Ты мне еще тогда нравился. Там, в деревне. Ты был самый крутой.

КУКУ. Правда?

ПЕПЕ. Останься. Еще пять минут. Расскажу тебе, как оно там.

КУКУ. Что – как там?

ПЕПЕ. Как это – быть звездой. Про глаз камеры расскажу, хочешь?

КУКУ. Про глаз камеры…

КУКУ хочет уйти, думает, возвращается.

ПЕПЕ. Так вот, там был большой съемочный павильон. На телестудии. Вход через проходную. И охранник со всеми здоровался. Потом я шел в тот павильон. А там уже шуровали коллеги – сценографы, техники… Такой, знаешь ли, полезный народец.

КУКУ. А потом?

ПЕПЕ. Потом я шел в костюмерную. Переодеваться. Ну и еще грим.

КУКУ. Грим?

ПЕПЕ. Make up. Нужно попудриться, чтобы лицо не блестело, ясно? А рядом была кабинка для переодевания… (Ухмыляется.) Как-то раз входит туда такая худенькая, из статистов. Можно ли ей переодеться. Я ей: разумеется! И отворачиваюсь. А она: можешь не отворачиваться!

КУКУ. И что?

ПЕПЕ. Догадайся!

КУКУ. Да нет! В самом деле?

ПЕПЕ. Хм…

КУКУ. Скажи, а она какая была? Ну? Как выглядела?

ПЕПЕ. Красивая!

КУКУ. Но какая? Буфера были?

ПЕПЕ. Были. И буфера были, и задница… Все было!

КУКУ. Буфера, задница… Там, дома, у наших вроде тоже… Да куда там… И часто ты так?

ПЕПЕ. В костюмерной только раз. Ну а так – сам понимаешь!

КУКУ. Я так и думал… Слушай, а тачка? У тебя какая была?

ПЕПЕ. А как бы ты думал! Спортивная!

КУКУ. Спортивная, – да, конечно, спортивная! Я бы тоже спортивную…

ПЕПЕ. Для тебя, может, лучше внедорожник!

КУКУ. Очень смешно. А ведь там и бабки немалые платят, верно? Большие… Если ты в таком деле, да?

ПЕПЕ шепчет на ухо КУКУ.

КУКУ. Господи!

ПЕПЕ. Но это без вычетов.

КУКУ. Господи!!!

ПЕПЕ. Но я не об этом хотел…

КУКУ. Глаз камеры, да?

ПЕПЕ кивает.

ПЕПЕ. Помнишь, как тебе было пятнадцать лет? И ты впервые смотрел в глаза девушки?

КУКУ. Ты лучше про камеру! Что тогда чувствуешь?

ПЕПЕ. Такую дрожь, понимаешь? Вдоль позвоночника.

КУКУ. Наверное, снизу вверх, да? Или как-то наоборот?

ПЕПЕ. Тот глаз – как бездонная пропасть! Черный, таинственный… Нет, ты прав! Ни у одной девушки нет таких глаз!

КУКУ. Конечно! Куда там – девушка! Ну а дальше? Ты смотришь – и что?

ПЕПЕ. И внутри такая чернота… Мерцающая, как бы пустота…

КУКУ. Скажешь тоже – пустота…

ПЕПЕ. Нет, конечно. Там не может быть пустоты. Ибо там миллионы. Миллионы пар глаз.

КУКУ. И эти глаза – что?

ПЕПЕ. Все смотрят на тебя – хочешь ты этого или не хочешь. Даже если ощущаешь себя мелким, ничтожным… Неважно! Потому что вдруг ты чувствуешь, как тебя становится все больше! Ты разрастаешься.

КУКУ. Разрастаюсь…

ПЕПЕ. Разрастаешься лавинообразно, понимаешь? Цепная реакция. За долю секунды я пронизываю пространство, из города в город, сквозь ограды, сквозь стены, ничто не способно мне противостоять! А меня уже теперь – миллион, два, три, пять миллионов, чужие глаза наполняют меня мощью и бесконечно множат. (Пауза.) А всего минуту назад – что было? Маленький, жалкий типчик, с похмелья, в старых кроссовках…

КУКУ. Скажи, Пепе…

ПЕПЕ смотрит на КУКУ.

Не жалко тебе этого?

ПЕПЕ отводит взгляд.

Сейчас ты так вот здесь сидишь… А тогда? Ведь жил, да?

ПЕПЕ. Жил.

КУКУ. А знаешь… что, если бы мы так… вместе?

ПЕПЕ. Вместе? Что, вместе?

КУКУ. Ну понимаешь… На этот… этот кастинг…

ПЕПЕ. На кастинг?

КУКУ кивает.

Чтобы я вместе с тобой пошел на кастинг в реалити шоу «Доценты и работяги»?!

КУКУ Ну!

ПЕПЕ. Знаешь, я не такой работяга, как ты…

КУКУ. Зато доцент! Старик, ты такой доцент, что пусть мой хер выстрелит, если тебя не возьмут! Да впрочем, ты, наверное, и сам можешь все устроить, правда? И себе, и мне! Ну что, разве не можешь? Ты?

ПЕПЕ. Ты псих!

КУКУ. Не хочешь вновь прославиться?

ПЕПЕ внимательно смотрит.

Не хочешь иметь бабки? Крутую тачку? Ну а телки? Когда ты в последний раз поимел хоть одну приличную?

ПЕПЕ. Нет, прекрати! А как с этим? (Указывает на магистерскую работу.)

КУКУ. А чем это мешает? Можешь себе писать, хоть всю жизнь!

ПЕПЕ. Куку, я тебя понимаю. Но пойми и ты – интеллигентному человеку не пристало принимать участие…

КУКУ. Эх ты! Там записалось восемь тысяч доцентов и доценток! И все они, мать их так, интеллигенты! Что, может, они интеллигентнее тебя?

ПЕПЕ. Не знаю…

КУКУ. И еще восемь тысяч таких как я!

ПЕПЕ. Ну и что?

КУКУ. Вместе выиграем, станем знамениты! У тебя снова будет твоя программа… Любая, какую только пожелаешь! Например, про алкоголизм! Или, может, нам вместе? А что, разве мы не сумеем вместе? Можешь меня перед камерой даже… Ну! И эту работу свою напишешь, и все что захочешь! Ну какая тебе разница? Сам же говорил, что в общем – все равно!

ПЕПЕ молчит.

Ну подумай! Вновь появишься на свет! Ну так как?

ПЕПЕ молчит.

Ладно, все! Пошли! Пойдем, пойдем! Идем! Воскресение из небытия, курва! Воскресение!

Медленным шагом КУКУ выводит ПЕПЕ из комнаты. ПЕПЕ ступает медленно, как лунатик. Но идет. Оба выходят.

• Предыдущая
• 7/8
• Следующая