Псы Вавилона - Атеев Алексей Григорьевич Аркадий Бутырский - Страница 18

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая

– Чего?! – вытаращил тот глаза.

– Весь Шанхай гутарит.

– Да как же вы, представитель власти, наверное, коммунист, можете предполагать такое?! – скрывая иронию за нарочитой серьезностью, спросил дядя Костя.

– Вы, товарищ дорогой, спасибо вам, конечно, за угощение, насмешки строить не могите. И про вас нам тоже кой-чего известно. Так что сидите и не рыпайтесь. Разговор пойдет серьезный. Так знаетесь или не знаетесь? – вновь обратился милиционер к Фужерову.

– Я, собственно, не понимаю…

– В поселке толкуют: имеется, мол, питерский барин высланный, он в колдовстве дюже разбирается. Вот я и спрашиваю: так это или не так?

– А что случилось?

– Нет, вы мне толком ответьте.

– Да как сказать… Ну, допустим, немного понимаю. Только не в колдовстве, а в мистике… Сюда же, собственно, можно отнести колдовство.

– А вот я не понимаю, – вновь встрял дядя Костя, – зачем Кузьма Иванович нам голову морочит. А вам, куманек, стыдно на себя наговаривать. Какое колдовство может быть в советское время да еще в социалистическом городе?! Что за вздор! Если пришли нас проверять, проверяйте. И вообще, говорите по делу!

– Я и толкую по делу. Тут вот какая история, – не обращая внимания на гнев дяди Кости, спокойно продолжал Хохлов. – С мальчишкой этим… Скворцовым.

– Который умер? – спросил Фужеров.

– Вот-вот. Ходит он по ночам…

– К кому ходит? – изумленно вытаращился Фужеров.

– К родне своей… Люди видели…

– А вы сами?

– Я – нет. Но ведь говорят.

– Кто говорит?! Бабки полоумные! – опять вступил дядя Костя. – Вы, товарищ милиционер, в какое время живете? На дворе вторая пятилетка. В двух шагах дает металл стране промышленный гигант, а вы утверждаете, что покойники по дворам шастают. Да в своем ли вы уме?!

– Молчать, гада контрреволюционная!!! – заорал Хохлов и так треснул кулаком по столу, что стоявшая на нем посуда подпрыгнула, а одна тарелка упала на пол и разбилась. Дядя Костя едва успел подхватить бутылки. – Я не с тобой разговариваю!!! Вы меня уж извините, гражданин хороший, – вновь обратился милиционер к Фужерову совершенно иным, искательным тоном. – Мне всего лишь требуется разъяснение, возможен сей факт или нет? Потому как я в горотделе у одного спросил, так тот на меня как на дурака вызверился. И к врачу знакомому ходил, интересовался – та же история. Теперь вот вы. Что же мне, к старухе Салтычихе идти, к ведьме этой? Так я ее в прошлом месяце оштрафовал и самогонный аппарат у нее изъял. Не будет она со мной гутарить, да к тому же темнота. А вы, сразу видать, человек ученый. Интеллигент. Прошу разъяснить. А тарелку взамен разбитой я вам принесу. И сала принесу. Не сомневайтесь.

– Хорошо, – поморщился Фужеров, – расскажите толком.

– Слышали, наверное, про мальчишку. Дней десять назад схоронили. Вроде змеючка его укусила. Я, правда, не верил… Ну ладно. Схоронили мальца, поминки справили… Все честь по чести. А я сильно сомневался: не может змеючка до смерти закусать, да и рана на змеиный укус не похожа. Ладно, думаю, разберемся. И вот мне докладают, будто этот парнишка, как вы выразились, – обернулся милиционер к дяде Косте, – шастает по ночам домой. Думаю, враки, бабские сказки. Понятное дело, поверить трудновато. Раз сказали… два сказали… я в понятие не войду. Кто слухи пускает, а главное, зачем? Может, контрреволюция? Информаторы надежные, зря брехать не станут. Ладно, пошел к Скворцовым. Вижу, явная буза. Сам хозяин сказался больным. Остальные тоже вроде не в себе, но веселые. Мамаша ихняя прямо сияет от радости. Казалось бы, с чего? Спрашиваю – молчат. И даже не это странно. Скотина не кормлена, корова мычит, свинья из загона вырвалась и куда-то сбежала. Собака исчезла, одна цепь валяется на земле. А эти Скворцовы сидят в доме и на хозяйство глаз не кажут. Не могу сие объяснить! Ведь такие рачительные хозяева. Все в дом, все в дом… Как же понять? Может мальчишка из могилы вставать?

– Даже не знаю, – неуверенно произнес Фужеров, – что и сказать. Вообще-то такие случаи известны.

– Были, что ли?!

– Вроде имели место.

– Я так и знал! Еще до революции, пацаном совсем фильму видел в кинематографе. Называется: «Вампиры». Как сейчас помню. Там тоже…

Дядя Костя захохотал:

– Ну, вот и договорились. Конечно, Скворцовы– вампиры. А как же иначе? Иного и быть не может.

– Нужно наглядно убедиться, ходит или не ходит, – веско произнес Фужеров. – И тогда расставить все точки над «i».

– Я и сам думал… – озадаченно сказал Хохлов. – да место там больно неудобное. Не спрячешься толком. Плетни эти… Хотя попытать удачу стоит.

– Я могу пойти с вами, – осторожно вымолвил Фужеров.

– Идиот, – пробормотал дядя Костя.

– Это кстати, – обрадовался Хохлов. – Сегодняшней ночкой и спытаем, кто там шастает. А пойдем, дорогой товарищ ученый, глянем на диспозицию. Произведем, так сказать, рекогносцировку.

Фужеров поднялся.

– Не ходите, куманек. Жалеть потом будете.

– Да ведь интересно, – возразил дяде Косте Фужеров. – Представился случай, о котором я всю жизнь мечтал. Вступить в прямой контакт с инфернальным.

– Ну, как знаете. Не смею удерживать.

– И правильно, – встрял Хохлов. – Они ведь не малое дитя.

Идти к дому Скворцовых пришлось задами. Перепрыгивая через канавы и спотыкаясь о разный хлам, Фужеров несколько поостыл в своем стремлении лицом к лицу встретиться с нечистой силой. До сих пор он не имел никаких дел с властями, а теперь вот поддался на провокацию и дал себя уговорить. Милиционер не производил впечатления умалишенного и вряд ли собирался морочить ему голову, но человек он был простой, хотя употреблял военное словечко «рекогносцировка». И, по необразованности, верил всякой чепухе.

А может, не чепухе?

Хохлов шагал впереди, неукротимый, как Голиаф, сапогами отбрасывая с пути всякую дрянь, и изредка чуть слышно чертыхался.

– Пришли наконец, – сообщил он, обернувшись к Фужерову. – Вон видите плетень? За ним хозяйство Скворцовых. Глядите, на дворе ни души. – Он огляделся. – Спрятаться здесь мудрено.

– Это сейчас, а ночью никто не заметит, – сказал Фужеров. – Кстати, где у них вход в дом?

– Калитка с другой стороны, а дверь – вон она. Если кто и приходит, то только через нее. Не в окно же лезть. Но в потемках разве разберешь… Так и так, что-то делать придется. Я мыслю, все равно точку, как вы выразились, поставить нужно. – Хохлов выразительно похлопал по кобуре с «наганом». И Фужеров еще раз пожалел, что связался с этим человеком.

– Вот тут и схоронимся, – Хохлов указал рукой на закуток между двумя заборами, – самое место подходящее, и дверь входную видно.

– Но ведь в потемках ничего не разберешь.

– Нынче полнолуние. Светло как днем. Если кто сунется, хоть как засечем.

– Так это если в дверь.

– А как же еще?

– Вампиры имеют обыкновение превращаться в летучих мышей.

– Чего?!

– Вы, Кузьма Иванович, хоть понимаете, с чем связываетесь?

– Как это?

– Ну, если действительно сюда ходит оживший мертвец. Это и не человек вовсе, а нежить, исчадие тьмы. Его из «нагана» не прикончишь.

– А как же тогда?

– Существуют различные методики…

– Методики-периодики… – передразнил Хохлов. – Вы что же, любезный, думаете, я с мальчонкой не справлюсь? Э-э, нет! Плохо знаете старого казачину Кузьку Хохла. Я таких орлов обламывал, какие вам и в дурном сне не привидятся. А тут пацан сопливый. И не нужно мне гутарить про мертвяков. Я их столько перевидал, что иному на десять жизней хватит. Сам, бывало, в «штаб Духонина» пачками отправлял. – Он зловеще усмехнулся. – Ладно, чего до поры базары разводить. Главное, увидеть его, а там посмотрим. А покель вертаемся назад. Я, как стемнеет, за вами забегу.

Часов в одиннадцать вечера Хохлов вновь появился. Дядя Костя к тому времени уже храпел, а Фужеров, дожидаясь милиционера, пытался читать при свете керосиновой лампы и все больше сожалел, что впутался в авантюру.

• Предыдущая
• 18/82
• Следующая