Вторая попытка - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая

Ответив на кучу каверзных, но не злобных вопросов, я передал бразды правления этой камуфлированной бандой ее непосредственному командиру капитану Левченко и, кивнув рыжеволосой и стройной психологу, которая, раскрыв журнал, стала выдавать бойцам и офицерам под подпись «Краткие курсы новейшей истории…», отправился в свой кабинет в бункере.

Два дня пролетели незаметно. Мотался в большой бункер в Симферополе и несколько раз ходил в 1942 год и даже снова побывал в Кремле на очередном заседании Государственного комитета обороны, на котором был торжественно представлен. Многочисленные косые и изучающие взгляды, множество обсуждаемых проблем, причем мое мнение выслушивали с большим интересом и вниманием. Так сказать, взгляд со стороны.

Одно могу сказать: люди там подобрались серьезные, и все реально работали на износ. Заседание было непростое, пришлось попотеть, взять на себя определенные обязанности и, после окончания, со мной наедине снова захотел пообщаться Сталин.

Разговор вышел короткий и напряженный. Глава Советского Союза интересовался положением в нашем мире, и на каком этапе находится наша операция по внедрению в мир 1914 года. Судя по некоторой недосказанности на заседании ГКО, дела на Западе шли не самым лучшим образом, и немцы, в связи прекращением полетов «Белого лебедя» из-за технических проблем, существенно замедлили вывод своих войск с территории СССР, мотивируя техническими трудностями. При этом было достоверно известно, что у Гиммлера начались серьезные переговоры с представителями западных держав на предмет совместной войны против Советского Союза, и кое-какие договоренности уже были приняты. А нам снова начинать наступательные операции в связи с имеющимися соглашениями о прекращении огня было пока невыгодно. В общем, двойственная ситуация. При этом Канарис по своим каналам спустил информацию, что вроде как всё в силе, а это временное явление, чтобы потянуть время.

Сталин поинтересовался моим мнением и, услышав предложение отправить Канарису от моего имени сообщение, что мы такие шутки не понимаем и второго 22 июня не будет, а будет раннее 9 мая со всеми вытекающими последствиями, оживился и спросил:

— Сергей Иванович, стратегический бомбардировщик «Белый лебедь» показал себя с наилучшей стороны, он сейчас очень нужен в небе Германии, приложите все силы.

— Сделаю, товарищ Сталин.

Когда все вопросы утрясли и я уже собирался уходить, хозяин кабинета как бы между прочим спросил, хотя в голосе его слышалось сильное напряжение:

— Сергей Иванович, скажите, что вы будете делать с товарищем Сталиным в 1914-м и с некоторыми другими товарищами?

Я замер, хотя и ожидал этого вопроса.

— Я попробую с ним поговорить. Если хотите, могу привезти его для личного разговора с вами. Нам бы очень не хотелось видеть Иосифа Джугашвили в списке своих врагов в том времени.

— И что вы хотите, чтоб он делал?

— А то же, что он, только старше, делает в другом мире — строит великую русскую державу, которую бы уважали во всем мире. Просто есть разные методы, а когда за тобой стоят потомки, которые однозначно могут дать оценку тому или иному человеку, то это придает дополнительный вес и дает большие возможности не совершать некоторые роковые ошибки. Кстати, хотел спросить… — я перевел разговор на другую тему: — Что там с Лаврентием Павловичем? Очень бы не хотелось лишаться такого талантливого руководителя.

Сталин всё понял, но ответ его удовлетворил, поэтому уже с привычной усмешкой он ответил:

— Лаврентий Павлович заболел, но скоро вернется к выполнению своих обязанностей.

— Звездная болезнь?

— Да, небольшой приступ, пришлось срочно оказывать медицинскую помощь…

Вернувшись в бункер, я вызвал на связь Семенова, у которого возникли какие-то проблемы в аэропорту.

— Привет, Сергей, что случилось? — сразу перешел полковник к делу.

— Здорово. Был у Сталина на приеме. В общем, там всё очень весело. Немцы начали тянуть время, а сами с пиндосами да англами договариваются. Нужно срочно восстановить «Белый лебедь», очень срочно.

— Я понимаю, у нас запчасти в плане стоят на следующей неделе.

— Ты не понял, это нужно срочно сделать, чтоб бомбер днем над Берлином звуковой барьер взял, иначе можем ситуацию упустить.

— Понял. Всё так серьезно?

— Еще как. Там даже писков не было про второй мир и про идеологию. Все в ГКО чувствуют, что скоро весело будет, поэтому дергаются и будут рады любой помощи.

— Я попробую изменить графики поставки. Ты ж сам всё попортил срочным заказом с этим вертолетами.

— Понимаю, но тут уже высокая политика. Так что напрягись, очень прошу.

— Хорошо, сделаю.

— Вот и спасибо. С меня навороченный коньяк.

— Оттуда? — он сразу понял, откуда. — Кстати, как там дела?

— Завтра-послезавтра ждем сигнала и начинаем, у нас всё готово.

— Понятно. Ну, удачи вам…

Всё, вроде основные вопросы решены, горящие проблемы закрыты, и как перед дальней дорогой, я поцеловал жену и сына, провел с ними пару часов, присел по русскому обычаю на дорожку. Несколько мгновений, когда просишь высшие силы помочь и не оставить без покровительства, — и, глубоко вздохнув, резко встал и не оборачиваясь направился к выходу, где меня ждал бронетранспортер с охраной. На улице опять начался буран, и БТР, ревя двигателем, осторожно пробирался через снежные заносы, ориентируясь по специальным дорожным отметкам, и через сорок минут доставил меня до укрепрайона в Молодежном.

Здесь всё шло установленным порядком. Бойцы учили свои легенды, еще раз проверяли оружие и снаряжение, а возле самого портала на специальной тележке стоял легкий вертолет А600 Talon. Второй прошлой ночью, управляемый Женей Евсеенко, вылетел поближе к Барановичам для поиска приемлемой площадки и переброски пространственно-временного маяка. Именно там в 1914 году находилась Ставка Верховного Главнокомандующего, и там же были запланированы основные мероприятия по нашему торжественному появлению в этом мире с участием Николая II и вдовствующей императрицы.

Зайдя в центр управления, я застал там полусонного Дегтярева, который, потирая глаза, запускал кофейный аппарат, чтобы опять нахлебаться кофе и хоть немного взбодриться.

— Здорово, Олег. Что на той стороне? Давно портал включали?

— Всё путем, Серега. Полчаса назад Марченко сообщил, что поезд с императором, вдовствующей императрицей и великой княжной Ольгой Александровной сегодня вечером отправляется в Барановичи, типа Николай, по настоянию матери, хочет посетить Ставку.

— Там который час?

— Около четырех.

— Понятно. Что там Женя налетал?

— Нашли приемлемую площадку. Маяк уже там, запустили, проверили, высадили группу охраны.

— А что вертолет обратно не затянули?

— Да хочу его ночью послать с наблюдателем по кругу полетать, пусть полную разведку с тепловизором проведут, чтоб завтра никаких сюрпризов не было.

— Дело. Ну, тогда всем полная готовность, ночью перебрасываем большие вертушки, готовим к полету и, как получим сигнал от Марченко, вылетаем. Кстати, что там с митрополитом Владимиром? Как прошло?

Олег скривился.

— Ну, вроде как и поверил, но не до конца, ему другие доказательства нужны, более серьезные. Для священника уж слишком он прагматичный материалист. Если хочешь, могу скинуть запись разговора. Мария Федоровна по нашей просьбе даже видео засняла, дядька весьма непростой.

— Скинь, конечно. Будет время, посмотрю.

Прошло еще несколько часов, мы открыли портал в Киев и получили подтверждение, что поезд с императором и вдовствующей императрицей ушел в Барановичи по расписанию. Через час уже открыли портал по маяку под Барановичами и, предварительно выпустив дополнительную охрану, которая выдвинулась на несколько сотен метров в разные стороны, начали выгрузку вертолетов.

К рассвету винтокрылые машины, накрытые маскировочными сетями, уже стояли на расчищенных площадках. Экипажи, десантники, да и мы, заметно нервничая, ждали сигнала от Марченко, что народ готов к встрече с будущим.

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая