Нежный защитник - Беверли Джо - Страница 75

Среди пленных оказался Лиг. Он прямо вызверился, увидев ее:

— Ну, погоди, доберусь я до тебя! А твоего миленка Уорбрик настрогает ломтями, как только обо всем узнает! — Но его бравада скрывала панический страх.

— Не беспокойся, — проворковала Имоджин. — Уорбрик скоро умрет, а потому не успеет спустить с тебя три шкуры за то, что ты меня упустил. Разденьте их и как следует свяжите, — приказала она. — Нам понадобятся их латы, и кому-то из наших придется изобразить этих мерзавцев. Троих вполне достаточно.

Не желая расставаться со своей одеждой, пленные подняли такой шум, что по ее приказу им заткнули рты. Сейчас ей было не до того, чтобы сочувствовать их положению. Их белые голые тела напомнили ей извивавшихся опарышей, и она, брезгливо поморщившись, велела отвести их в темницу.

Выбрали трех солдат, схожих по сложению с пленными, напялили на них отобранные латы и шлемы и привели на ее суд.

— В темноте это должно сработать, хотя бы на те две минуты, в которых мы нуждаемся. Наносники на шлемах скроют ваши лица. Но помните: как только мы окажемся в лагере, вы начнете «ронять» сокровища. Главное — привлечь к ним внимание тех, кто караулит Фицроджера. — Она обернулась к Реналду: — Остальные будут ждать удобного момента, чтобы ударить по врагу.

— Конечно. — Но она заметила в его глазах недоверчивую усмешку. И не только у него. Все смотрели на нее с ухмылкой.

Она тоже чувствовала себя неловко, отдавая приказы этим бывалым солдатам, и готова была даже извиниться за свою самоуверенность. Но вовремя остановилась. Сейчас главное — спасти ее мужа.

Она повела отряд к ближайшему входу в подземелье, больше не переживая из-за того, сколько посторонних узнает их семейную тайну. Она бежала по проходу, забыв о крысах, уверенной рукой высекла искру, зажгла лампу и схватила ключ.

Затем в сопровождении пыхтевших и кряхтевших в тесном проходе мужчин она направилась к сокровищнице. Она снова почувствовала, как просыпается ее дар. Теперь она могла спокойно избежать любого удара, даже если на нее со всех сторон наставят мечи.

Но пока что мечи грозят Фицроджеру, и она чуть не споткнулась. Обретя новые силы в молитве, она быстро двинулась дальше.

Она безжалостно смела на своем пути паутину у входа в коридор, прошлепала по темной луже, повернула к двери и вставила ключ в замок.

Открыв сокровищницу, она отступила в сторону:

— Берите то, что покажется Вам самым соблазнительным.

Все кругом застыли, не в силах оторвать глаз от сверкающих драгоценностей.

— Да шевелитесь же! — взорвалась Имоджин, досадуя на их растерянность. — Берите то, что вам хочется. Если Фицроджер будет спасен, эти вещи станут вашими.

— Имоджин… — нерешительно промямлил Реналд.

— Не жалко ли мне такого богатства? — Она обошла его и обвела яростным взглядом этих людей. — Ну? — Она рывком откинула крышки с сундуков с серебряными пенни и золотыми монетами. Потом распахнула сундук с драгоценностями своего отца и высыпала прямо на пол мешочки с цепями, рубинами и жемчугом.

Она вспомнила про цепь, выбранную для Фицроджера. Боже милостивый, она так и не отдала ему свой подарок!

Мужчины внезапно ожили и принялись лихорадочно хватать все, что попадало под руку. Один набрал целую охапку золотых тарелок, другой прижимал к груди сундучок с самоцветами. Третий не устоял перед мешком с золотыми монетами.

— Имоджин… — снова начал Реналд, но она, не слушая его, нетерпеливо спросила:

— Ну, готовы?

Все дружно кивнули.

Она повела их обратно в замок. Мысль о том, чтобы подарить Фицроджеру цепь с изумрудами и самой надеть ему на шею, превратилась у нее в навязчивую идею.

Они не старались держать в тайне свои действия, и по замку уже поползли слухи. Реналд быстро собрал ударный отряд, одетый в темное для нападения в темном лесу. Второй отряд отправился к подножию стены, чтобы перехватить Уорбрика, когда тот будет возвращаться в лес. Правда, людей было не так уж много. Не больше, чем у Уорбрика перед началом атаки.

Имоджин казалось, что они ползут еле-еле, хотя ей было чем заняться во время сборов.

Но тут ей в голову пришла новая мысль.

— Реналд, мне нужен хороший кинжал. Длинный и острый.

Без лишних вопросов он раздобыл ей длинный кинжал в кожаных ножнах, и она повесила его на пояс. За те минуты, пока она будет заговаривать зубы часовым в лагере, его вряд ли заметят, а ей требовалось иметь при себе хоть какое-то оружие.

Кинжал напомнил ей о том, как она сама отрезала себе косу, и Имоджин чуть не разрыдалась на виду у всех этих людей. Она пощупала короткие концы обрезанных волос… Она запретила себе распускать нюни: не хватало еще, чтобы кто-нибудь заметил ее слезы! Теперь волосы едва доставали до плеч, и Имоджин спрятала их под воротник туники.

Наконец — наконец-то! — они были готовы. Один за другим воины тихо выскальзывали через узкую потерну. Им предстояло обогнуть замок, чтобы спуститься в лес по восточному склону горы, а на это требовалось время. Имоджин с тревогой посматривала на небо, но там не было даже намека на рассвет.

Лес жил своей невидимой ночной жизнью, и они двигались очень осторожно, чтобы не нарушить эту мирную тишину и не потревожить раньше времени часовых во вражеском лагере.

Имоджин уверила себя в том, что небо светлеет, и сообщила об этом Реналду.

— Имоджин, у нас в запасе еще не меньше часа. Это просто ваши глаза привыкли к темноте.

Ее глаза, может, и привыкли к темноте, но тело — нет. Казалось, она исчерпала отпущенное ей количество мужества и отваги, и мало-помалу ею начал овладевать липкий страх. Боже милостивый, что их ждет в лагере?

Она не могла отделаться от жутких видений: Фицроджер, истекающий кровью, изувеченный, возможно, уже испускающий дух после того, как ему переломали все кости…

Но вот Имоджин с тремя переодетыми солдатами отделилась от остальных и сделала вид, будто они явились прямо из замка. Реналд поймал ее и поцеловал в губы.

— Удачи тебе, маленький цветочек! Не бойся! Мы справимся!

Она приникла к нему на секунду, прежде чем выйти на открытое пространство и спуститься с холма. Это было самое опасное место: их могли заметить издалека. Но утренний туман надежно укутал их своим покрывалом.

Теперь им снова пришлось ползти вверх, чтобы попасть туда, где, по ее расчетам, находился лагерь. Сейчас туман ей только мешал, не давая сориентироваться. Они легко могли заблудиться.

Резкий свист раздался справа от них.

Они повернули в ту сторону и наткнулись на одного из людей Уорбрика, старательно высматривавшего их в тумане.

— Что там у вас?

Это был самый ответственный момент. Один из возвращавшихся обязательно должен был заговорить, но тогда его выдал бы голос!

— Получили вы свое сокровище, — зло ответила Имоджин, — вот что у нас. Там столько всякого барахла, что лорд Уорбрик приказал прислать еще людей, чтобы дотащить все, что свалено у стены!

— Она не врет? — спросил часовой у ее «охраны».

Солдат Фицроджера невнятно выругался в подтверждение.

— Не надейся на его разговорчивость, — ехидно заявила Имоджин. — Он слишком занят. Видишь, боится выпустить из рук самые лакомые куски!

— А ну дай глянуть! — Часовой придвинулся, и глаза его алчно блеснули.

— Сначала дай глянуть мне, жив ли мой муж! — воскликнула Имоджин. — А ну прочь с дороги!

Часовой замахнулся было, но передумал.

— Ты еще получишь свое от Уорбрика, стерва! А уж я повеселюсь на славу, попомни мое слово!

Имоджин узнала голос того, кто караулил их в пещере, и чуть не прыснула со смеху. Она решительно двинулась к лагерю в сопровождении своих людей. Украдкой оглянулась и убедилась, что часовой увязался за ними. Он пытался проявлять бдительность, но блеск золота оказался сильнее страха перед гневом Уорбрика.

Она молча похвалила того, кто догадался захватить яркие золотые тарелки. Их блеск способен лишить разума самого неподкупного часового.