Тайный Сигнал Барабанщика, или Как я вёл дневник - Алексин Анатолий Георгиевич - Страница 7
- Предыдущая
- 7/14
- Следующая
Я снова стал размышлять: «Ну что бы мне мог посоветовать в таком положении этот самый «ТСБ»? Что?!» Все ребята с надеждой смотрели на меня, и от этого я уж совсем ничего не мог сообразить. Я по десять раз в день залезал на свой заветный подоконник, у меня даже поясница заболела. Но никакие «оригинальные зимние мероприятия» не лезли мне в голову.
— Ты просто не хочешь подумать как следует! — ворчал Толя Буланчиков. — Если бы ты по-настоящему, так, знаешь, по-пионерски, захотел, то уж давно бы что-нибудь придумал!
Ох, и чудак этот Буланчиков! Неужели он думает, что мне охота самому перед всем коллективом подрывать свой авторитет? Но если ничего не придумывается? Виноват я, что ли? А может, я просто привык уже к помощи этого «ТСБ» и отвык думать своей собственной головой? Может быть… Но ведь в этом я тоже не виноват.
Мучения мои кончились сегодня утром. Я снова забрался на подоконник, и вдруг меня осенило: а может, и не нужно вовсе никаких «оригинальных мероприятий»? Снег у нас есть? Есть! Лед есть? Есть! Коньки есть? Есть! И лыжи есть! И санки тоже! Вот и будем ходить на лыжах, бегать на коньках, кататься на санках! Да еще в снежки сражаться. А оригинальных мероприятий совсем не надо!
— Я же говорил, что ты если захочешь, все будет в порядке! — воскликнул Толя Буланчиков. — Вот захотел и придумал! Кто, брат, ищет, тот всегда найдет!
И все меня поздравляли с оригинальной идеей о том, что не нужно нам никаких оригинальных идей. Вот как оно получилось!
12 декабря
Еще в прошлом году мы с Витькой заключили «священный договор» делать письменные уроки по очереди. Это рационализаторское предложение внес, конечно, я. План у меня был очень простой: один день я решаю арифметические задачки и примеры, а Витька списывает у меня. Другой день Витька решает, а я списываю. При этом способе получается огромная экономия времени. А за счет сбереженных таким образом минут и даже часов можно побегать на коньках, погонять футбольный мяч, почитать книжку и просто поваляться на диване.
Мы бы, конечно, хотели точно так же поступать и с устными уроками: один день по всем предметам отвечаю только я, а другой день — Витька. Этот план, однако, был невыполним: учителя бы никогда не оценили его и не позволили провести в жизнь.
Но письменные домашние задания мы целые полгода делали так, как договорились. И все шло очень хорошо, просто отлично!
Но вот вчера случилось что-то непонятное. Утром, еще до школы, папа, вынимая из почтового ящика газету, сказал:
— Тебе письмо, Сева. И какое-то странное. Первоклассник его писал, что ли?
И правда, адрес был написан крупными печатными буквами, как пишут ребята-первоклассники. Но ошибок ни в адресе, ни в имени и фамилии не было. Значит, писал не такой уж первоклассник!
Соседка Калерия Владимировна, та самая, муж которой, «агроном по образованию», называл меня иногда Севооборотом, а иногда Севообормотом, ехидно сказала старушке-пенсионерке, тете Паше:
— Наш-то кавалер уже стал письма получать!
— А вы уже перестали получать? Завидно, небось? — не поднимая головы от кастрюли, ответила тетя Паша.
И мне, честное слово, хотелось расцеловать ее!
Я быстро надорвал конверт и увидел, что внутри лежит небольшой белый листок, а на нем такими же печатными буквами написано: «Дорогой Сева! Я ничего не могу объяснить тебе подробно, но только знай: я расторгаю наш «священный договор». Теперь я буду готовить письменные задания сам. Каждый день сам! И ты делай сам. Это необходимо! Ни о чем меня не спрашивай. Я тебе сейчас ничего не могу объяснить. И вообще не разговаривай со мной целых пятнадцать дней с момента получения этого письма. Если только заговоришь, плохо нам обоим придется! Потом все объясню. И почему пишу печатными буквами, тоже объясню. Твой верный друг Витя!»
Верный! И он еще смеет так называть себя, этот несчастный Нытик! Нарушил священный договор — и хоть бы хны! Теперь придется каждый день корпеть над задачками и примерами. А как раньше было хорошо! Как много было свободного времени!
Так думал я, разрывая на мелкие кусочки Витькино письмо и выбрасывая его в форточку. Я поклялся не прощать Витьке его коварства никогда и жестоко отомстить ему при первом же удобном случае.
В школе я не проронил с Нытиком ни единого слова. И он все время от меня отворачивался. А когда мы случайно встречались глазами, его лицо становилось жалобным-жалобным.
«Ничего, — думал я, — еще не так жалобно взглянешь, когда испытаешь на себе мою беспощадную месть!» Но как отомстить?
13 декабря
Ура! Я придумал план кровавой мести неверному Нытику!
За коварство я отплачу коварством!
Как я уже писал раньше, мы с Витькой жили в одном доме, а письменные уроки каждый из нас делал через день, — значит, нам нужен был только один задачник по арифметике. У нас и был один задачник: мой! А Витька свою «Березанскую» отнес как-то, в самом начале учебного года, в букинистический магазин, потому что в тот трагический, как теперь оказалось, день у него не хватило денег на кино.
Что же оставалось делать несчастному Нытику сейчас когда он так предательски и, как пишут в газетах и в нашем учебнике истории, «односторонне» разорвал священный договор?
Ровно в 3 часа 40 минут дня по телефону позвонила младшая Витькина сестренка, первоклассница, по прозвищу Кнопка. Она пропищала в трубку:
— Витя очень просит тебя, Сева, дать ему задачник.
Я услышал, как Витька довольно-таки громким шепотом подсказывает ей:
— Всего на полчаса! Только на полчасика!
— Он просит задачник всего на полчасика, — послушно повторила Кнопка.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся я в самую трубку, — Скажи своему дорогому братцу Витеньке, что он еще ни разу в жизни не смог решить задачку не только за полчаса, но даже и за час. А сегодня задачи очень трудные.
Витька воспитывал Кнопку в высоком уважении к своей персоне. И поэтому младшая сестренка очень оскорбилась за своего старшего брата.
— Сам ты не можешь решить! А наш Витя все может!..
— Если будешь грубить старшим, совсем не получишь задачник, — строго предупредил я.
В трубке послышалось какое-то шуршание — это Витька на другом конце провода воспитывал свою сестренку. Он, наверно, нашептал ей, чтобы она была повежливее, а то он, бедный, может остаться на сегодня без задачника. Перевоспитанная Кнопка заговорила по-другому:
— Спасибо тебе, Сева, за учебник! Я зайду за ним.
— Не раньше чем через полчаса! — воскликнул я. потому что именно в ту минуту мне пришел в голову план кровавой мести. Раздумывать было некогда, и потому план показался мне просто великолепным. «Нет, напрасно думает этот «ТСБ», что мои подшипники медленно крутятся; я еще кое-что соображаю! — так думал я, потирая руки от восторга. — Ага, Витенька, мой бывший дружок-приятель, ты нарушил наш договор, ты воротишь от меня свою унылую физиономию, ты даже по телефону не желаешь со мной разговаривать, так я же отомщу тебе за все это коварство!»
Вот что я придумал! Скажу Кнопке, что задачник сегодня дать не могу: он, дескать, мне самому очень нужен, — а Витьке пошлю готовое решение задач. Знаю я его натуру! Хоть он и стал таким, сверх всякой меры сознательным, но, если увидит у себя под носом готовое решение задач да еще взглянет в это время во двор, где ребята будут строить ледяную крепость, не выдержит, все аккуратненько перепишет в свою тетрадочку. Перепишет, да не то, что нужно! Потому что я пошлю ему вместо настоящих решений всякую ерундистику, над которой весь класс завтра хохотать будет.
- Предыдущая
- 7/14
- Следующая
