Робин Гуд - Чудинова Елена В. - Страница 11

• Предыдущая
• 11/13
• Следующая

Точка увеличивалась, обретая очертания корабля. Саймону стало видно, что происходит на борту. И то, что он увидел, ему не понравилось.

– Послушай, капитан, – обратился он к Томасу, только собравшемуся было передохнуть. – У вас на море всегда приветствуют друг дружку каменными ядрами?

– Что ты плетешь, парень? – сердито спросил Томас, вглядываясь из-под руки. – Ну, корабль. Скажешь, ты можешь разглядеть отсюда, все, что на нем делают?

– Все не могу, – ответил Саймон. – Но вижу, что готовят камнеметные машины и абордажные крючья.

– Проклятье!! – воскликнул Томас, глядя на корабль. – Идет на сближение, и если ты не врешь, нам не сдобровать.

– Попались как рыбка в перемет, капитан! – крикнул мальчишка, вскарабкавшийся на мачту. – Пират!!

– Право руля!! – заорал Томас. – Ах, чтоб тебе пусто было! Не уйдем!

Ветер благоприятствовал пирату, летевшему, раскинув паруса, навстречу рыбацкому кораблю.

– Ах, ты, нелегкая! – Саймон, вскинувший свой лук, с досадой опустил его. – Не привык я стрелять стоя на качелях! Придумал! Эй, ребята, живо привяжите меня к мачте!

– Это еще зачем?!

– Делай как сказано, пока не поздно! Вся надежда на то, что мои стрелы летят дальше их булыжников!

Сообразив, рыбаки быстро привязали Саймона к мачте.

– Ты, паренек, бери мой колчан и подавай стрелы одну за другой! – Стрелок примерился вновь. – Ну, так-то все же лучше, хотя эта болтанка все равно мешает!

Свист в воздухе. Пиратский корабль потерял управление и завертелся волчком: рулевой упал со стрелой в груди.

Одна за другой пели стрелы, сбивая бегущих к штурвалу пиратов. Последним упал, свалившись прямиком за борт, пират в красной косынке, угнездившийся на мачте.

– Французы, – угрюмо сказал Томас, перешагивая на палубу пришвартованного рыбаками пиратского корабля.

– Кто ж их разберет, – проворчал один из моряков, глядя на груду тел.

– Нюхом чую, французы.

– Капитан!! В трюме – сукна и шелка!

– А корабельный ящик полон золотой монеты!

– Вот это улов так улов!

– Ну и рыбка!

– Да уж, порыбачили на славу. Будет и нам пожива, и старухе-корабельщице – ей ведь, бедняге, тоже живется небогато. Но сперва, друг Саймон, сделай милость, возьми твою долю. Победа твоя, стало быть и дележ свой.

– Долг платежом красен, – улыбнулся Робин Гуд. – Не надо мне ничего, честный Томас. Сам дели как сочтешь нужным, а мою долю отдай вдовам утонувших моряков в Скарборо.

Походила буря, да не собралась. Проглянуло меж тучами небо, успокоилось море.

Идет «Дикая утка» в Скарборо с богатой добычей, весело дышать соленым воздухом.

Только белые чайки тревожно кричат в небе.

– Глядь-ка, старый Дик, как-то странно нынче чайки летят, и кричат так жалостно.

– Примета есть, сынок, – отвечает парнишке старый моряк. – Невинная душа отлетает.

Летят чайки, кричат-плачут белые чайки. Летит над морем душа принца Артура.

Не сразу решился на злодейство принц Джон, проклятый король Иоанн. Поначалу задумал другое – нанял злодеев, чтобы выжгли мальчику глаза каленым железом. Не сидеть на троне калеке-королю! И спор выиграю, и кровь не прольется, порешил принц Джон.

Вошли злодеи к мальчику с каленым железом в руках. Понял Артур замысел родного дяди. Кинулся к злодеям навстречу.

– Не делайте черного дела! – сказал Артур, глядя в глаза злодеям. – Священно мое тело – королевская плоть, кровь Плантагенетов. Простит ли вас Бог, если ослепите меня?

Смутила злодеев смелая речь златокудрого мальчугана. Устыдились они, вышли прочь, и побросали под ноги принцу Джону свои презренные орудия и его грязные деньги.

Понял Джон, что нет в Англии человека, способного по его приказу поднять руку на маленького Артура. Еще больше испугался Джон, что опасным соперником станет мальчик. И решился на убийство сам.

Сказали людям – плыл принц Джон в лодке с племянником, упал мальчик в воду и утонул.

Ах, принц Джон, король Иоанн – неужто не дрогнула у тебя рука утопить сына старшего твоего брата Джеффри?! Или не добр был к тебе Джеффри Плантагенет?

На дне морском – тело Артура, на троне – король Иоанн. Летят-плачут белые чайки.

Шелестит листва Шервуда, словно шепчет летний день:

– Где ты был, Робин? Где носило тебя вдали от моих дубов?

– По бурному морю, славный лес! Соскучился я по твоей листве.

Поет на ветке птичка с малиновой грудкой:

– Где ты был, тезка? Где бродил, Робин?

– Далеко отсюда, малая птаха! Соскучился я по твоим трелям.

Недавно прошел короткий летний дождик: кружит голову запах зелени.

Быстрыми шагами шел Робин Гуд, предвкушая встречу с друзьями. Э, да кто-то из них рядом! Пропела невдалеке стрела. Тяжело рухнул на бегу зверь.

Нет, что-то не так! Сердце чует, что не вольный стрелок вышел на охоту. Кто же тогда? Кто смеет в одиночку здесь охотиться?

Неслышно ступая, Робин подкрался к поляне.

В траве лежал поверженный олень. Опуская лук, невдалеке стоял рыцарь в конской шкуре поверх доспеха и рогатом шлеме.

– Плохо же ваше дело, норманны, если сами нарушаете свой закон! – громко сказал Робин Гуд, выходя на поляну.

– Значит, ты и есть Робин Гуд? – с усмешком спросил рыцарь.

– Откуда ты знаешь меня, норманн?

– Кого как не тебя я приманивал, охотясь в глуши Шервуда? – сказал рыцарь. – Мне не нужен этот олень, которого я подстрелил под твоим носом. Мне нужен был ты. Вот ты и пришел.

– А как же твое имя, странный стрелок? – спросил Робин. – И что у тебя за надобность во мне?

– Мое имя Гай Гисборн, – ответил рыцарь в конской шкуре. – Это ответ и на второй вопрос.

– Понимаю, – недобро усмехнулся Робин. – Что же, давно подошло нам время скрестить мечи. Я рад, что ты захотел честного боя.

– Мне все равно, честно или бесчестно убить тебя, Робин Гуд, но свидетели мне не нужны.

– И это мне понятно, – улыбнулся Робин Гуд. – Я-то знаю, что означает лошадиная шкура на твоих плечах. Перед тем, как мы пустили красного петуха гулять по твоему замку, я нашел там странную комнату. Там были и перегонный куб, и кузнечные меха, и много всякой чертовщины, вывезенной из сарацинских пределов. Ты алхимик и колдун, Гай Гисборн! Многие ищут способа извлекать золото из всех металлов. Похоже, ты очень любишь золото, Гай Гисборн?

– Глупец, не умеющий заглянуть дальше завтрашнего дня, – надменно ответил рыцарь. – Я люблю не золото, а все, что оно может дать.

– А оно может дать многое, не так ли? – засмеялся Робин. – Оно может сделать сакса – норманном, не так ли, Гай из Гисборна?

– Откуда ты знаешь это?! – лицо рыцаря потемнело от гнева.

– Я знаю историю сакса по имени Гай из селения Гисборн. Он нанялся оруженосцем к норманну, отправлявшемуся в Святую Землю. Там, при дворе короля Иерусалимского, он получил золотые шпоры. Это был плохой рыцарь, не очень-то соблюдавший благородные обеты. Деньги сарацин были для него важнее Гроба Господня. Из-за таких как он и пал Иерусалим к скорби христианского мира! Это был твой отец, Гай. Он присвоил там не только золото, но и язык норманнов. Сюда он вернулся как норманн. Здесь он построил свой замок. Ты с детства привык говорить как норманн, но ты – сакс предатель и сын предателя! Оборотень! Не спрашивай, откуда я знаю твою позорную тайну. Английская земля шепчет мне обо всем, что происходит на ней.

– В чем же ты видишь мой позор, Роберт из Локсли? – усмехнулся рыцарь. – Да, мой отец стал на этой земле тем, кем выгоднее было стать. Ну и что? Столетия перемешают кровь, ты знаешь, что когда-нибудь здесь не будет ни норманнов ни саксов.

– Но не прежде, чем жернова времени перемелют старые обиды! – воскликнул Робин, вытаскивая меч. – Время это не за горами, но ты покрыт вечным позором! Я принимаю бой, Гай Гисборн!

Стальной молнией сверкнул меч из ножен рыцаря. Со звоном металл встретил металл. Враги закружились по зеленой поляне, зная, что один из них останется на ней навсегда.

• Предыдущая
• 11/13
• Следующая