Тропой Кота (СИ) - Чернышова Марина Вадимовна "Майрин_Shadow" - Страница 20

Голоса птиц смолкли, зато на все лады запели сверчки и цикады. На стремительно темнеющем синем небе засверкал серебряный полумесяц, прохладный свежий ветерок дул все слабее. Река лениво и нежно накатывала маленькие волны на берега, засыпая вместе с окружающей природой.

Крысолов со второй попытки высек огнивом искру и запалил мелкие сухие ветки. Расседланный конь, привязанный к колышку неподалеку, переступил копытами и продолжил мирно щипать траву, помахивая хвостом. Когда костер запылал, вор худо-бедно поужинал, затем улегся на траве, положив под голову седло, и погрузился в невеселые раздумья.

Итак, что он имеет на сегодняшний день? Собственно говоря, ничего хорошего. О возвращении в Моркву ему в ближайшие дни, а может быть, даже недели, придется забыть: после того, как знаменитый вор Кот Крысолов выскользнул из рук целого отряда карателей, они костьми лягут ради того, чтобы найти его и предать суду. Но вор беспокоился в первую очередь не за себя, а за Гильдию, как и не считал свое решение о побеге из города ошибочным.

Пересмешник, Лемур и Зимородок, несомненно, справились со своей задачей (даже если для этого пришлось пролить кровь этих закованных в броню убийц), и Десото должен обо всем знать. Возможно, он найдет какой-то способ связаться с Котом и подсказать ему, что нужно делать дальше. А если нет? Пребывать в неведении своей дальнейшей судьбы, даже находясь в относительной безопасности, на самом деле невыносимо.

«Танока так и говорила» - вставил свою монетку тихий внутренний голос, и Крысолов тут же заставил его заткнуться. Сейчас любая мысль об этой несносной девчонке вызывала у него отвращение, хотя он никак не мог перебороть себя и возвращался к ним снова и снова.

Щека все еще слегка горела от удара, равно как и сердце, которое жгла обида. Неужели Доберман не мог научить Сороку последовательности, которая необходима каждому вору, способности продумывать каждый свой шаг и каждое свое действие? Сбежав от Кота, она может натворить столько глупостей, что рано или поздно это выйдет ему боком, причем таким, на который ему было страшнее всего смотреть. Он в который раз проклял свою несчастную долю за то, что она подкинула ему такую упрямую, глупую, избалованную…

Крысолов сделал глубокий вдох, чтобы не начать ругаться вслух. Нет, он не стеснялся лошади или каких-нибудь насекомых, ползающих в траве, но эта короткая передышка позволила ему успокоиться. А ведь с другой стороны, она убежала от него. Значит, сейчас Танока одна. В лесу. Совершенно одна. И только из-за того, что он, Кот, не сумел ее удержать, успокоить, как сейчас успокаивает самого себя, объяснить всю серьезность нависшей над ними угрозы. А там, в окутанной ночью чаще, где полно дикого зверья, одна Могура знает, какие опасности могут подстерегать бедную безоружную девушку…

«Дура не она, Крысолов» - запоздало заметила пробудившаяся совесть. – «Вовсе не она. А кто дурак в этой ситуации, ты, будь добр, догадайся сам».

Вор уже был готов побороть свою гордость, вскочить на коня и броситься на поиски убежавшей принцессы, но шаги и тихое побрякивание сбруи сообщили ему о том, что девушка вернулась сама. Кот поднялся на локтях и обернулся на звук.

Да, это была она. Танока брела по лужайке к маленькому лагерю Крысолова, ведя свою лошадь в поводу. Вид у нее был понурый, даже виноватый, тусклые отблески костра освещали ее заплаканное лицо. Подойдя ближе, она хрипло спросила:

- Ты позволишь?

- Конечно, - старательно скрывая свое облегчение, отозвался Кот как можно более равнодушно.

Сорока сняла с лошади уздечку и отстегнула подпруги седла. Крысолов вытащил вторую веревку из мешка, и, пока он привязывал скакуна у ближайшего дерева, девушка устроилась на траве возле костра и печально посмотрела на мешок Кота – у нее с собой не было ничего съестного.

А ночь стремительно приближалась. Погода стояла замечательная, теплая, и бриллиантовую россыпь звезд на небе не скрывали от земных глаз пухлые темные облака. Полевые цветы сжались в тугие бутоны и поникли до рассвета. Зато в прохладном ночном воздухе обострились все запахи: сырой земли, луговых трав, лошадей и кострового дыма, отгонявшего назойливую мошку…

Крысолов вернулся и уселся на прежнее место. Первые несколько минут они просто смотрели на танцующее пламя и напряженно молчали: Сорока ждала извинений от Кота, а он, в свою очередь, ждал от нее примирительных слов. Обоим было неловко, но, к счастью, прежнего накала взаимной злобы между ними уже не чувствовалось. Как будто, накричав друг на друга полчаса назад, они сами его убрали.

- И все-таки, зачем ты пришла в Гильдию?.. – первым не выдержал Крысолов и решил завязать хоть какой-то разговор.

- Почему ты спрашиваешь? – Танока подхватила беседу, впрочем, без особого энтузиазма.

- Я говорил тебе, что быть вором – значит, рисковать каждый день и каждый час своей жизни. А ты все равно пошла на этот риск. Не жалеешь об этом?

- Нет. Это мое решение, - Сорока подтянула колени к животу и обняла их руками. – Я сама выбрала этот путь, Крысолов, и ничуть об этом не жалею. Останься я среди знати Могурополя – возможно, и меня втянули бы в эти грязные интриги. А правда – вот она, здесь…

- Правда у каждого своя, - резонно заметил Кот. – У вора, у короля, у карателя… и если они соберутся вместе, то настоящую Истину просто разорвут в клочья. – Он поднял глаза на девушку. – Я знаю, чему тебя учил Доберман, и что он сделал с тобой, чтобы ты стала воровской принцессой.

- Ты как будто завидуешь ему, Крысолов, - улыбнулась в ответ Сорока: кажется, его грустные намеки ничуть ее не задели. – Наоборот, я благодарна ему за все. Он мне даже понравился… было жаль с ним расставаться. Зато у меня есть вы, - ее улыбка стала еще шире. – На скуку и сожаление у меня просто не остается времени. Слушай… дай что-нибудь пожевать, я умираю от голода.

Кот с готовностью залез в мешок, и можно было сказать, что примирение между ним и Сорокой, пусть и без привычных просьб о прощении, но все-таки произошло. Хотя вот в чем парадокс – ссора между мужчиной и женщиной редко исчерпывает себя простым пожатием рук, особенно когда они оставлены наедине друг с другом, одни на целые мили вокруг…

Поужинав и залив речной водой костер, чтобы тлеющие угли не запалили ночью траву, Кот и Сорока стали готовиться ко сну. Так как шерстяной плед был только один, и принадлежал он запасливому Крысолову, то им пришлось улечься вместе. Сначала они оба глядели на небо, стараясь не встречаться друг с другом глазами, но здесь, как ни странно, все решило внезапное желание Таноки.

- Крысолов, ну все-таки, ты завидуешь Доберману? – игриво спросила она, повернув к нему голову. – Хотя бы немножко?

- Мы с ним давние друзья, - Кот вздернул брови. – Чего ради мне ему завидовать?

- У воров есть собственный кодекс, это и ежу понятно. Но воры – люди свободные, иерархия в нашей среде – такая непрочная вещь…. Сильный и талантливый лидер вроде тебя легко может сместить главу и занять его место. Это ведь так просто.

- Не понимаю, - Крысолов хмыкнул. – Он ведь наш отец и создатель, бог, можно сказать. Такими людьми в Брестоле не разбрасываются. И, кстати, ты ведь вроде говорила, что он тебе нравился! А теперь вдруг речи о зависти, смещении…. Почему такая резкая смена отношения?

А Танока, как нарочно, медленно стягивала с рук перчатки и не смотрела ему в лицо. Надув губки, как капризная девочка, она заявила:

- Он милый и многое умеет, но… сколько ему лет? Много, вот именно. Лет через десять он сможет соблазнять девушек только деньгами, а на золото зарятся только подзаборные шлюхи. Другое дело – молодые, сильные парни вроде тебя… - тонкий пальчик уткнулся Крысолову в кончик носа.

Тот удивленно поднял бровь. Взгляд Сороки был красноречивее любых намеков и слов, но Кот, увы, еще не оказывался в подобных ситуациях с женщинами, поэтому даже немного растерялся.

- Я не Десото, ты будешь разочарована…