Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга - Алмазов Борис Александрович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/110
• Следующая

^{Ул. Чайковского, 46–48}

Девиз — первоначально гербовые фигуры, помещавшиеся сверх других изображений в щите и служившие воспоминанием какого-либо выдающегося события. Во французской геральдике девизом назывался еще узкий геральдический пояс. Такое значение девизов сохранилось лишь в английской геральдике под именем badges (в гербе Иоркского дома девизом служила, например, белая роза, в гербе Ланкастерского дома — алая). В настоящее время девизом называется короткое изречение, имеющее какое-либо отношение к гербу, изначально характеризовавшее жизненные принципы и цели представителей рода и служившее воспоминанием о славных деяниях предков или побуждавшее к ним. Поэтому рыцарские девизы, обязанные своим происхождением событиям из жизни избравшего их лица, имеют множество толкований, особенно если девиз является аллегорическим или состоит всего из одной буквы.

Девизы существовали с античных времен, а в Средние века, и особенно во время крестовых походов получил развитие особый вид девизов — так называемые боевые кличи. Старшие представители благородного рода носили над гербом особую надпись: «Cri de guerre» — выражение, служившее призывом воинов к битве и победе и отличавшее рыцаря от других. Личные и родовые девизы получили широкое распространение в Европе как элементы герба с XIII–XIV веков, однако только с XV века девиз стал общедоступной формой, заключающей в себе особую мудрость. Девиз является одной из основных, хотя и вовсе не обязательных деталей герба или знамени, а в строгой форме наставления или строгого правила встречается и на печатях. Он всегда располагается вне поля щита, в специальном месте — на девизной ленте или девизном щитке, представляющем собой часть этой ленты.

По форме девизы делятся на три группы: словесные, фигурные и смешанные (сочетание фигурного и словесного). А по принадлежности девизы могут быть личными, например девиз А. В. Суворова: «Обязан — значит могу!». В России девизы были распространены в пожалованных гербах. Они могли быть на иностранных языках, чаще всего на латинском; но бывали и на других «живых», например на немецком у рода графов Тотлебенов — Treu auf Tod und Leben, у графов Ржевуских на польском — Nie czyn, nie cierp, у баронов Кене на шведском — We fear nас foe[50]. Новое время породило новые девизы: In pluribus unum — США («При разнообразии — едины»), они сменили старые во Франции («Свобода, равенство, братство») и Монако («Бог поможет»), и появились девизы партийные: у эсеров — «В борьбе обретешь ты право свое!», девиз партии большевиков — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»— и даже корпоративные, постепенно вырождаясь в рекламные слоганы вроде: «„Тефаль“, ты всегда думаешь о нас!», «Л’Ореаль, Париж, ведь вы этого достойны». А нам-то, в книге о декоративной скульптуре они на что?

Дело в том, что иногда рядом с маскаронами или вплетаясь в его обрамление начертаны девизы, без которых смысл маскарона непонятен. Но замечу, часто такой девиз — еще одна загадка, всегда хранящая какую-нибудь захватывающую историю. Разгадывать их интереснее, чем детективы по «телику» смотреть!

Мода на девизы и аллегории, подобным европейским, пошла, естественно, с царствования Петра I. Некоторые из тогдашних девизов вошли в народные пословицы. Так, когда флагман Российского флота корабль «Орел» вел по Неве плененный шведский корабль «Элефант» («Слон»), то над ним на громадном полотнище был нарисован орел, держащий в когтях слона. Сия аллегория пояснялась девизом надписью: «Орел мух не ловит!», по-нынешнему: «Фирма веников не вяжет», с пояснением: «Фирма делает гробы!» Мало кто знает, что это выражение принадлежит советским ракетчикам, времен Н. С. Хрущёва, успешно проведшим из лесов, куда, якобы, отправлялись для заготовки банных веников, запуск первой межконтинентальной ракеты.

Вензель — соединение в одно изображение начальных букв имени (реже отчества) и фамилии какого-либо лица. Соединение это производится в большинстве случаев с помощью вязи между буквами, для чего они обычно прописные. Если буквы принадлежат одному лицу, то вензель простой, если нескольким — сложный. Он может быть украшен короной, венком и т. п. Вензеля государей часто состоят из начальных букв имени и титула, к чему иногда присоединяется и цифра, означающая, какому из государей одного имени вензель принадлежит. Если такой вензель состоит из одной только начальной буквы имени (хотя бы и с цифрой), то получает название вензелевого изображения имени государя[51]. Кроме того, вензелевые изображения имени жаловались иногда государями в знак особой милости и в этом случае как бы указывали близость пожалованного лица (или учреждения) к государю. На фасадах старинных домов вензеля не редкость. Как правило, это вензель домовладельца. В Петебурге до второй половины XIX века на домах не было номеров и вензеля служили почтальонам большим подспорьем. Адреса же писались весьма произвольно: «Его Благородию, милостивому Государю Ивану Петровичу Сидорову в Санкт-Петербург, в Пантелеймоновскую улицу, в доме вдовы купца второй гильдии Елизаветы Кузминичны Толстоплясовой, в собственные Его Благородия руки».

^{Почтамтская ул., 2}

Чарльз Камерон прибыл в Россию в 1779 году по личному приглашению императрицы Екатерины II и при содействии адмирала С. К. Грейга, шотландца по происхождению. Государыне понравилась книга архитектора о римских термах. Архитектор привез и помощников А. Менеласа и В. Хейстли. Последний стал мостостроителем, а вот Адам Менелас впоследствии и сам прославился постройками в Царском Селе. Контракт поначалу подписали на три года, но вышло так, что Камерон остался в России на всю жизнь.

Сам Чарльз Камерон оказался не только великолепным архитектором, образованнейшим искусствоведом, но даже знатоком садово-паркового хозяйства — мастером ландшафтной планировки. Во многом английские парки Царского Села обязаны своей красотой его трудам, а Павловск — целиком его заслуга.

Именно в это время будущий император Павел I, фактически заточенный своей матерью Екатериной Великой в Павловске, увлекся масонством. «В его окружении были масоны разных обрядов — шведского, немецкого, английского. Но английское, или голубое, масонство является лишь первой ступенью более секретного — шотландского, красного. Эта ветвь ордена претендует на особую древность и знание сокровенных тайн. В ней 33 степени посвящения, называемых градусами. Первые три соответствуют голубому масонству, затем идут степени красного. Далее — еще более тайные градусы черного и, наконец, белого масонства. Высшая, тридцать третья степень — „Верховный инспектор“. Он курирует все ложи в стране или двух-трех странах, не входя ни в одну из них. Однако надзирает за их деятельностью с правом открыть или закрыть любую ложу. В 1717 году сразу четыре ложи объединились в Лондоне. Затем они появились по всей Европе. Многие масоны считают, что их знания восходят к шотландской ветви рыцарского ордена тамплиеров, а основы традиции восходят к жрецам Египта. Уже в 1730-е годы ложи действовали в России, а их первым „Верховным инспектором“ долго был шотландец Джеймс Кейт[52]. Будучи офицером на русской службе, он курировал ложи в России и Пруссии»[53].

А причем тут архитектура, Чарльз Камерон и декоративная скульптура, коей посвящена эта книга? Не спешите. «Пока что доподлинно не известны имена следующих „Верховных инспекторов“». Многое указывает на Ч. Камерона, хотя его степень посвящения не установлена. Особая символика внесена архитектором в генеральный план Павловского парка — район Большая Звезда напоминает пятиугольник, район Старая Сильвия — глаз с расходящимися лучами. Это символ всевидящего ока Великого архитектора Вселенной — универсального божества в масонстве. Ныне в Павловске не увидеть весь треугольник с «глазом» Старой Сильвии. Видны лишь две вершины — центр Большой Звезды и Круг белых берез. Но старые военно-топографические планы показывают — третьей вершиной был застроенный ныне участок, где планировали разместить царский зверинец, переведенный затем в Гатчину. Однако дело вовсе не в предполагаемом высоком положении Камерона в масонстве шотландского обряда. Что здесь такого? Ведь именно в Британии в среде архитекторов окрепло это движение, бывшее в XVIII веке модным и в России. Так, масонами были екатерининский министр иностранных дел Никита Панин и посол в Лондоне граф Семен Воронцов. (Большинство англичан и шотландцев на русской службе — Гейги, Кейты и др. — Б. А.) Важнее другое — вот первая тайна Камерона.

• Предыдущая
• 17/110
• Следующая