Непорочная куртизанка - Фэйзер Джейн - Страница 11

Может, для начала она напомнит, что брак не должен осуществиться, иначе их просто не разведут? И тогда она получит отсрочку и не будет нужды продавать свое тело. Может, он удовольствуется ее ролью мнимой жены и поймет, что все интимные отношения только повредят его дальнейшим планам?

Кларисса решила, что цепляется за соломинку. Но что еще ей остается делать? Пожалуй, следует попытаться установить собственные правила. Она согласится играть роль, но ничего более интимного не допустит. Если она так нужна ему в качестве жены, может, он тоже согласится с ее доводами. В конце концов, до сих пор он не выказывал к ней ни малейшего мужского интереса.

Попытаться, во всяком случае, стоило. И до чего же утешительно иметь наконец план — что-то вроде лучика света в глубокой тьме!

Кларисса снова подбросила угля в огонь, подошла к топчану и легла, прислушиваясь к слабым звукам, доносившимся с площади, и любуясь искрами огня в камине.

В пяти милях от Кинг-стрит, в доме на Бетнал-Грин, Фрэнсис Астли заходился в приступе кашля, вздрагивая под тонким одеялом, смердевшим мочой и рвотой. Вокруг раздавались кашель и стоны малышей, крики грудных детей Время от времени женщина или одна из ее дочерей подходили и вливали ложки прозрачной жидкости в горло младенцам, после чего стоны и плач прекращались. Фрэнсис всегда старался оттолкнуть ложку. Жидкость имела отвратительный вкус и такой же отвратительный запах. Сначала его били и пытались держать голову, чтобы влить жидкость насильно, но он брыкался и кусался. И в конце концов его оставили в покое.

Поэтому он кашлял и метался на соломенном тюфяке, стараясь не думать о еде. Жидкая овсянка дважды в день совсем не утоляла голод, как, впрочем, и редко достававшиеся хлебные корочки.

Мальчик никак не мог понять, каким образом оказался в этом подобии ада. И почему Кларисса до сих пор не пришла за ним.

Но такое случалось лишь когда он сгорал в жару и не мог думать связно. В моменты просветления он прекрасно сознавал, что дядя Люк не допускает до него Клариссу. Но она все равно найдет его, рано или поздно. И эта убежденность помогала ему выжить.

Назавтра утром в дверь громко постучали: звук столь непривычный, что она подскочила от неожиданности.

Дверь открылась. На пороге возникли две девицы в дезабилье.

— Ты должна была к этому времени встать и одеться, — объявила одна, качая головой при виде Клариссы все еще в рубашке и халате.

Только сейчас Кларисса поняла, что неизвестно сколько просидела на одном месте. Не шевелясь. Не пытаясь встать.

Она проснулась на рассвете и сумела разжечь огонь в камине, после чего уселась на постель и уставилась на огонь. Вся ее вчерашняя решимость исчезла с первыми лучами солнца. Даже необходимость одеться казалась теперь совершенно невыполнимой задачей.

— Может, и должна, — парировала она. — Не хочу показаться грубой, но какое вам до этого дело?

— Никакого, — жизнерадостно вмешалась в разговор вторая. — Но матушка Гриффитс послала нас посмотреть, как ты справляешься. И она выбрала тебе платье. Наденешь его к приходу графа.

И девица бережно выложила на постель платье из узорчатого муслина.

— Миленькое, правда?

Кларисса с подозрением уставилась на платье.

— Откуда оно? У меня есть свои вещи. Это мне не нужно.

— Но матушка сказала, что твой шкаф почти пуст, а это очень тебе пойдет. — Девушка широко улыбнулась. — Матушка всегда старается одеть нас получше, особенно при подписании контракта. Счастливица ты! Подцепила самого Блэкуотера! Крупная рыба, верно, Эм?

— Еще бы! — подтвердила подруга.

Похоже, весь дом уже знает об этом. А ведь она не знакома с его обитательницами. И вообще редко видела их, разве что в виде неясных фигур, исчезавших за дверями в шелесте шелка. Теперь, видимо, они были готовы принять ее в свои ряды.

— Посмотрим, что можно сделать с твоими волосами, — заметила Эм, помахав щипцами для завивки. — Тащи сюда щетку для волос, Мэдди.

— Нет! — вскрикнула Кларисса, сжавшись от ужаса. — Я еще не знаю, пойду ли на встречу с графом.

Девушки в изумлении уставились на нее.

— Господи, ты, должно быть, не в себе! Ты не можешь сказать «нет» матушке Гриффитс.

— Еще как могу!

Кларисса встала.

— Спасибо за предложение, Эм... Эмма... Эмили? Я вполне могу одеться сама. В собственное платье.

— Я Эмили, — пояснила девушка. — А ты?

— Кларисса.

— Это твое настоящее имя или то, под которым тебя знают клиенты?

— А как долго ты в деле? — вмешалась Мэдди.

— Я не в деле. И никогда в нем не была...

Кларисса вдруг расслышала нотки отчаяния в собственном голосе.

Обе насмешливо рассмеялись.

— О, по первости мы все это говорим, — отмахнулась Эмили. — И все думаем: «О, это только на неделю, пережить трудные времена», — но потом понимаем, что прошло уже несколько месяцев и все не так уж плохо, как кажется. Это очень хороший дом. О нас заботятся. И никаких грубиянов, разве только ты сама согласишься на какие-то фокусы.

— Матушка Гриффитс делает все, чтобы у нас были самые лучшие клиенты, — добавила Мэдди. — И уж если договаривается о контракте, то условия всегда справедливые. Мы всегда получаем честную долю. У нее хороший стол, дорогое вино, и нас регулярно осматривает доктор. Так что, если вдруг подхватишь триппер, принимаешь лекарство и не работаешь, пока не разрешит доктор.

— Иногда хорошо немного отдохнуть, — кивнула Эмили. — Так что никто из нас не возражает.

Кларисса разрывалась между любопытством и желанием заглянуть в мир, о котором почти ничего не знала, и отвращением при мысли о том, что эти женщины считают ее своей.

Она уже готова была откровенно объяснить, что не имеет никакого отношения к их «бизнесу», но плотно сжала губы. Если она хочет помочь брату, все должны поверить в ее принадлежность к миру падших женщин. Откровенничать опасно. И стены имеют уши.

— Я надену муслин цвета бронзы, — возразила она. Не будет она носить платье, неизвестно кому принадлежащее. И не желает ничем быть обязанной мистрис Гриффитс.

И тут она с удивлением обнаружила, что прежняя нерешительность куда-то исчезла. Подойдя к шкафу, она вынула свое платье и тоже положила его на кровать.

— О, узорчатый муслин куда красивее, — заметила Эмили, сравнив оба платья. — Твое уж слишком строгое. Верно, Мэдди?

Декольте принесенного платья действительно было гораздо ниже. Впрочем, в провинции не одобряли слишком низкие вырезы.

— Возможно, но это мое платье. И я намереваюсь его надеть.

Откинув в сторону халат, она натянула платье и стала зашнуровывать корсаж.

— Спасибо за предложение, но я действительно не нуждаюсь в вашей помощи. Я с пяти лет одевалась самостоятельно.

Обе расстроенно переглянулись.

— Мы всегда помогаем друг другу перед важными встречами, — пояснила Мэдди. — И стараемся держаться вместе. Скоро сама поймешь, что тебе нужны друзья.

— О, оставь ее в покое, если она слишком хороша для нас, — бросила Эмили.

— Нет-нет... простите меня, — выпалила Кларисса, внезапно осознав, как сильно нуждается в добрых друзьях в этом незнакомом мире и как груба была с этими девушками. — Я и вправду благодарна вам за помощь. Но все это так ново для меня, и я действительно не знаю, чего ожидать.

— Ты и вправду новенькая в деле? — удивилась Эмили. — Тогда каким образом ты сумела привлечь внимание Блэкуотера?

— Чистая случайность, — поспешно заверила Кларисса. — Я надеялась найти клиента на площади, потому что матушка Гриффитс запретила приводить их в дом, пока я не смогу вовремя платить аренду. Вот там, думаю, граф и положил на меня глаз, потому что последовал за мной сюда и сделал предложение.

Поразительно, как легко она, оказывается, умеет лгать! И похоже, ее гости вполне удовлетворены этой сказкой!

— О, все в порядке! — заявила Мэдди, обняв ее. — Мы все знаем, каково это бывает сначала. Но на этот раз тебе действительно повезло, так что позволь Эм уложить тебе волосы. Она творит чудеса с щипцами для завивки. У тебя роскошные волосы, но нужно немного их подвить, как по-твоему, Эм?