Непорочная куртизанка - Фэйзер Джейн - Страница 58

— Поехал ставить лошадей на конюшню. Почему ты здесь прячешься?

— Не хотел, чтобы он увидел меня, если придет с тобой, — пробормотал Фрэнсис, обхватив ее колени. — Почему ты взяла с собой Салли? Я боялся оставаться один.

— Ты был не один, дорогой. Здесь была мистрис Ньюби.

— Она бы не смогла спасти меня от дяди Люка.

— О, поверь, мистрис Ньюби очень свирепа, особенно когда в руках у нее чугунная сковорода или скалка.

Фрэнсис хихикнул, и она увела его наверх. Итак, Джаспер рассержен, и она догадывается почему. Он понял, что у нее есть от него секреты, и хочет знать правду. Сегодня, после маскарада, когда они очутятся дома в постели и темноте, она попытается рассказать ему часть правды. Но не рискнет открыться до конца. Пусть верит, что, женившись, он всего лишь выполнит требование дяди...

Она вдруг поняла, что брат дергает ее за юбку, требуя внимания.

— Что случилось, Рисса?

Кларисса попыталась отрешиться от невеселых мыслей и взглянула на брата.

— Тебе следует учиться, Фрэнсис.

Его образованием бесстыдно пренебрегали, но что она могла сделать? У них даже учебников нет. Пришлось усадить его на подоконник кресла и задать несколько арифметических задач, чтобы успокоить свою совесть. Сама Кларисса снова принялась за послание адвокату Дэнфорту, которое оставила, когда пришли гости.

Но как сообщить о себе и при этом ничего не выдать? Дьявольски сложная задача!

Наконец письмо было дописано. Не совсем то, что она хотела, но сойдет. Она посыпала листок песком, запечатала, написала адрес и позвонила.

— Что угодно, мэм? — спросила Салли.

— Салли, не отнесете ли это письмо на почту?

— Не хотите, чтобы его сиятельство отправил его бесплатно? — удивилась горничная.

— О нет, не стоит. Получатель будет счастлив заплатить за доставку, — уверенно ответила Кларисса.

— Сейчас попрошу юного Сэмми. Он легок на подъем. Она взяла письмо и поспешила на поиски Сэмми.

Без пяти десять Джаспер вошел в спальню Клариссы, которая сидела за туалетным столиком. Увидев Джаспера в зеркале, она обернулась и сразу почувствовала знакомое волнение, бешеное биение сердца...

На нем был камзол из темно-красного шелка, отделанный серебряным кружевом. Глаза казались чернее обычного и почти лихорадочно блестели.

Она выдержала его откровенно одобрительный взгляд и облегченно вздохнула, не заметив в нем искорок гнева.

— Какой ты красивый!

Джаспер бросил на кровать сверток.

— Будьте добры развернуть это, Салли, — попросил он и отвесил Клариссе торжественный поклон: — Вы слишком добры, мадам. Могу лишь надеяться, что составлю достойную пару столь прекрасной даме.

Кларисса рассмеялась, вставляя в ушко сережку с эмалью:

— Я равнодушна к пустым комплиментам, сэр.

— О, поверьте, если эти комплименты сделаны вам, в них не может быть ничего пустого, — заверил Джаспер и, подойдя к ней, добавил: — Не надевай эти серьги. У меня есть кое-что другое.

Он выложил на столик квадратную коробочку и сказал:

— Открой же!

Кларисса подняла крышку и приоткрыла рот от восхищения. На шелковой подушечке сверкали бриллиантовые серьги с бриллиантовым колье и гребнем в том же стиле.

— Что это? — ахнула она.

— А ты как думаешь?

Он вынул колье и застегнул у нее на шее. Камни переливались и подмигивали.

— А теперь надень серьги.

Она не сразу послушалась, положив их сначала на вытянутую ладонь.

— Они так красивы... так изящны... Кому они принадлежат?

— Будут принадлежать. Моей жене. Это фамильные драгоценности и по традиции дарятся графине Блэкуотер. После ее смерти передаются жене старшего сына.

— Вряд ли мне стоит их носить, Джаспер, — покачала головой Кларисса. — Ведь это нехорошо.

— Ошибаешься, — отрезал он, втыкая гребень в корону ее волос. — Надевай серьги, я хочу взглянуть, идут ли они тебе.

Она медленно вдела в уши сережки и зачарованно уставилась на свое отражение. Из глубины камней, казалось, лился голубой свет.

— Что подумают люди?

— Именно то, что должны подумать.

Кларисса, однако, задавалась вопросом, уж не перешла ли она все границы. В коллекции драгоценностей ее матери было несколько чудесных вещиц, но далеко не таких великолепных, как эти. Сама она носила очень простые украшения вроде сережек с эмалью и теперь чувствовала себя едва ли не воровкой.

— Встань и дай взглянуть на тебя как следует. Она встала и медленно повернулась. Сегодня на ней было платье из золотистого газа поверх нижней юбки из василькового дамаста. Голубой цвет нижней юбки словно отражался в бриллиантовом колье, которое, в свою очередь, привлекало внимание к белоснежным холмикам грудей в низком декольте.

— Жаль скрывать такую прелесть,— пробормотал Джаспер. — Но маскарад есть маскарад. Несите домино, Салли.

Домино было сшито из дорогого голубого шелка и завязывалось у горла светло-голубыми лентами. Маска из темно-синего бархата скрывала верхнюю часть лица.

— Как экзотично, — пробормотала Кларисса, забыв о неприятном ощущении, вызванном странным подарком Джаспера. — Какого цвета твое домино?

— Черного, конечно. Черного как ночь. Зато маска золотая.

Он предложил ей руку, но Кларисса сначала надела маску. Они спустились вниз. Экипаж ждал у крыльца, как всегда, снабженный меховыми полостями и нагретыми кирпичами. Им предстояло ехать в деревушку Челси, и Кларисса ощутила приятное возбуждение при мысли о грядущем вечере.

Ночь выдалась холодная, но вдоль дорожек, ведущих к Ротонде и Китайскому павильону, горели жаровни. Между деревьями были развешаны лампы, льющие золотистый свет. Люди в масках и разноцветных домино гуляли по дорожкам. Нежная музыка разливалась в воздухе.

Кларисса повернула голову и заметила, что Джаспер наблюдает за ней каким-то странным взглядом.

— Что-то случилось?

— Ничего, если не считать, что твое удовольствие доставляет удовольствие мне.

Ей очень хотелось остановиться, коснуться его лица, поцеловать, прижать к себе. Признаться в своих истинных чувствах, в том, что она любит его всем своим существом. На какой-то момент он даже замедлил шаг, словно ждал чего-то. Но когда она ничего не сказала и ничего не сделала, он решительно зашагал дальше, ведя ее за собой.

— Где твои друзья? Ты сказал, что устраиваешь вечеринку.

Вовсе не этот вопрос хотела она задать, и слова показались такими же пустыми и ненужными, как ее пребывание здесь. Она уже не доверяла себе самой. Боялась выдать себя.

— Они ждут нас в одном из залов, где я заказал ужин. Надеюсь, тебе понравится. Воксхолл знаменит своими тончайшими ломтиками ветчины, а в Рейнлаге нам подадут голубиные грудки в трюфельном соусе.

Его голос звучал весело и беспечно, словно не было этого неловкого момента. А Клариссе казалось, что она безвозвратно потеряла нечто очень дорогое. Но вернуть уже ничего нельзя. И она твердила, что так лучше, только вот убедить себя в этом не сумела.

Они вошли в ротонду. Огромный круглый зал нагревался каминами и освещался тысячами свечей. Одетые в домино танцевали под музыку сидевшего на возвышении оркестра.

— Хотите потанцевать, мэм? — спросил он, протягивая руку.

Оркестр играл контрданс, и Кларисса уже притоптывала ножкой.

Она взяла его руку и улыбнулась. Кларисса с самого детства любила танцевать, и сейчас все отошло на задний план: все страхи, тревоги, постыдное сознание собственного обмана, не менее ужасающее сознание того, к чему этот обман может привести... Все-все. Джаспер оказался достойным партнером, предугадывавшим каждое ее движение.

Когда музыка смолкла, Кларисса стала энергично обмахиваться веером, стараясь отдышаться.

— Спасибо, я давно так не танцевала.

«Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем она сообразит, что сказала...»

Он пытался убедить себя: она то и дело проговаривается потому, что постепенно прониклась к нему доверием, и это доверие, как упорная струйка воды, подтачивает дамбу лжи и скрытности, которая когда-нибудь прорвется. Если он будет достаточно терпелив, она в конце концов откроется ему... если только он не ошибается...