Сломленные - Коул Мартина - Страница 17

— Послушай. Кейт. Ты мне нужна сейчас, нужна просто позарез. Моя любовь к тебе безгранична. Я люблю тебя больше всего на свете. Когда тебя нет со мной, я скучаю по тебе утром, когда читаю газеты и пью кофе, скучаю днем, скучаю вечером. Мне не хватает тебя в постели. Я скучаю по тебе до боли, но я не за тем пришел, чтобы просить тебя вернуться. Я пришел попросить тебя об одном одолжении.

Она изумленно открыла рот от такой откровенной наглости:

— Что?

Он внятно повторил:

— Я прошу об одолжении.

— Ты бесстыжий наглец, Патрик Келли. Ты унизил меня перед моим начальником, скрыв информацию, которая, как ты знал, поставит меня в неловкое положение, а теперь просишь о каком-то одолжении. Разве я похожа на идиотку?

— Ты знаешь, Кейт, ты сейчас говоришь как полицейский, — сказал Патрик раздраженно. — «Скрыл информацию…» Почему не сказать «заткнул пробку», как говорят нормальные люди?

Кейт возразила:

— Потому что, в отличие от так называемых нормальных людей, у меня есть немного мозгов и я не хочу разговаривать как низкопробный гангстер. Извини, Патрик, присутствующие, конечно, не в счет.

Колкость попала в цель — Кейт видела, что он пришел в ярость.

— Ты, злобная сука! Налетаешь на меня — давай, продолжай. Я знаю о тебе больше, чем ты сама. Я знаю о тебе все. Ты можешь выпячивать свое «я» перед маленькими поганцами в полицейском участке, но не смей разговаривать таким тоном со мной. Я подобрал тебя и отчистил после того, как твоя глупая кобылка Лиззи перетрахалась почти со всеми в Грантли, а затем наглоталась таблеток и устроила переполох. Я никогда не упрекал тебя, подруга. Я выслушивал твои рассказы об этом жеребце Дэне и закрыл очень многие дела из-за тебя, так что не называй меня гангстером. Когда я был нужен, я всегда оказывался рядом. Знаю, я не ангел, но если кому-то хочется посмотреть на чьи-то сиськи, в чем проблема? Лишь бы я не показывал ему твои. В чем, собственно, дело?

Она пристально смотрела на его лицо, которое еще любила. Она всегда хотела, чтобы он был рядом, — даже когда у него прибавилось морщин и седины. Он был великолепен, потому-то Кейт в свое время и не смогла устоять перед ним. Но теперь этот номер не пройдет.

— Не говори со мной так, Патрик Келли. Я не состою в полку твоих проституток.

Он с раздражением хлопнул ее по руке:

— Перестань называть меня Патрик Келли. Ты говоришь как моя несчастная мать.

— Не дотрагивайся до меня. Ты не можешь без насилия. Сильный мужчина, крепкий мужчина. Ты не производишь на меня впечатления, Патрик Келли. Никакого впечатления. Ты врал, интриговал и разрушал доверие, которое, как я думала, существовало между нами. Мне требовалось то, чего ты никогда не мог мне дать, а именно честность. Я всегда была с тобой честной, но мне не нужны твои темные делишки. И я не делала ничего такого, что могло бы оскорбить тебя.

Она говорила правду. Он мучился, зная, как она страдает. Однако перед ним стояла задача, которую следовало решать.

— Ты нужна мне, Кейт, — повторил он настойчиво. — Я хочу попросить тебя сделать для меня то, что, я знаю, не в твоих правилах. Но я тем не менее прошу, любимая, ведь сам я сделал бы для тебя все, что угодно.

Кейт притихла, почувствовав в его словах тревогу, даже страх.

— Ты не поверишь, в какое дерьмо я попал, — продолжал он. — Я не могу выбраться, не навредив очень сильно некоторым людям. Я говорю это тебе потому, что ты хочешь честности. Черт побери, ты на сей раз ее получишь. Мне нужно, чтобы ты пошла против всех своих принципов, чтобы помочь мне. Я знаю, ты сделаешь так, если я тебе все объясню.

Он посмотрел в ее настороженные глаза, и ему очень захотелось ее поцеловать. Но он знал: этого делать нельзя. Он сам разрушил близость и доверие, и требовалось время, чтобы их вернуть. Время, которого у него не было.

— Боже мой, что ты натворил, Пэт? — тихо спросила она.

Страх в ее голосе рассердил его. Она думает, что он убил Даггона. До него это наконец дошло, и ему стало до боли обидно.

— Вся моя проблема в том, что я стал партнером в одном бизнесе. Клянусь Богом, Кейт, это правда. Я не прошу ничего невыполнимого. — Он попытался взять ее за руку, но она отпрянула. — Прошу тебя запомнить: я был с тобой в ту ночь, когда умер Даггон.

Она вспомнила ту ночь: он надолго уходил, его якобы ждали партнеры, чтобы переговорить насчет строительства площадки для игры в гольф.

— Где же ты был, Патрик? С кем ты был тогда, если не с Даггоном?

Он отвел взгляд:

— Этого я не могу тебе сказать.

— Ты был с женщиной или с мужчиной?

— Я не могу тебе сказать, Кейт. Извини.

Она недоверчиво усмехнулась:

— Ты хочешь, чтобы я стояла за тебя, дала показания под присягой, а сам отказываешься сказать, где и с кем ты был?

Он поежился:

— В основном так.

Она в ярости тряхнула головой:

— Не выйдет, приятель. Я уверена, что у тебя полно дружков, которые охотно солгут ради тебя, — разве ты не можешь позвать кого-нибудь из них? Почему именно я?

— Потому что никто не усомнится в твоих словах. От меня отвяжутся, и я смогу выяснить, кто действительно убил Микки и почему все хотят свалить на меня. И вот еще какая штука: кто-то хочет меня убрать. Возможно, не за горами мои похороны, дорогая.

Они помолчали, потом он тихо сказал:

— Я никогда ни о чем тебя не просил, Кейт, — ни разу. А теперь я прошу тебя по-дружески. Как друг, готовый сделать для тебя все, что угодно.

Прежде чем она успела ответить, Голдинг постучал в окно машины и громко сказал:

— Мальчика нашли. Он мертв.

Кейт выбралась из «БМВ» и нетвердой походкой пошла ко входу в участок. Почему все случилось именно сейчас? Она знала: на этот вопрос нет ответа.

Она обернулась и увидела, что Патрик смотрит на нее. Она вспомнила, когда впервые увидела его испуганным: в тот день он ждал дочь, которая, как они чувствовали, уже не придет. Он выглядел тогда таким же уязвимым, как и сейчас.

Но то, о чем он просил, было выше ее сил.

Мать Айвора душераздирающе рыдала. Другие заключенные вскоре стали жаловаться на шум. Кейт видела, как работница социальной службы обнимает Каролину за плечи и старается успокоить.

То, что нашли труп именно маленького Айвора, не вызывало никаких сомнений. Видимо, мальчик умер от удушья, так как никаких повреждений на теле не обнаружили — ни синяков, ни порезов, ни следов от иглы.

В памяти Кейт всплыл образ девочки, зарезанной отцом. Кейт тщетно пыталась забыть эту картину. Это было одно из первых ее дел, она раскрыла его за несколько часов. Терзаемый угрызениями совести, отец сознался.

После той душераздирающей сцены Кейт ушла домой, благодарная судьбе, что у нее с дочерью все в порядке. Хотя Лиззи не стала такой, как ей хотелось бы, Кейт любила ее. Но некоторые родители смотрели на своих ребят как на собственность, лишенную не только права голоса, но даже и души. Сейчас следовало скорее решать, что делать с матерью Айвора, впавшей в истерику от горя. Для начала дежурному врачу надо осмотреть ее и дать заключение. Каролине это даст передышку, а полицейские тем временем осмотрят тело мальчика в поисках улик. Когда Кейт шла по коридору вдоль камер, то все еще слышала рыдания несчастной матери.

Терри Харвик был «наладчиком», причем очень хорошим. Этот крупный лысый мужчина с выпуклыми голубыми глазами гордился своей не совсем обычной криминальной специальностью и хвалился, что может уладить какой угодно спор, но за определенную цену. Когда ему довелось отбывать срок, тюремное начальство сочло его особо опасным и отнесло к классу «А». В тюрьме он создал сеть из доверенных людей и получал информацию, необходимую для ведения дел.

Женившись на восхитительной Трейси, маленькой женщине с карими глазами, черными волосами, перманентом и большим бюстом, Терри почувствовал себя счастливым человеком. Он ездил на новом «БМВ», владел красивым домом в Мэнор-парк и устроил детей учиться в частную школу. Соседи принимали его за государственного советника по финансовым вопросам, и это его устраивало.