Сломленные - Коул Мартина - Страница 21

Все, что Морин знала о Вилли, лишь прибавляло ему обаяния: хороший, надежный мужик, такого она искала всю жизнь. Конечно, этот мужик не Рудольфо Валентино, но, как гласит старая пословица, с лица воды не пить. До самого Реттендена они смеялись и дурачились. С каждым днем Вилли нравился Морин все больше и больше. Даже Дуэйну он нравился, а это большой плюс. Дуэйн всегда подшучивал над матушкиными амурами, которых действительно было немало — конечно, по представлениям Дуэйна.

Морин отогнала неприятные мысли. Теперь у нее есть Вилли, и ей этого достаточно. К тому же он хорош в постели, так что у нее все замечательно.

Дай бог, чтобы они никогда не расставались.

Ленни Паркс был человеком маленьким, да удаленьким. Он весьма успешно вел двойную жизнь: одну — дома с женой Тришей и детьми Мэри и Яном, другую — в тюрьме особого режима со своими корешами. По натуре он являлся стопроцентным жуликом. Если бы он когда-нибудь влип по-настоящему, это, разумеется, изрядно бы его расстроило, но с его отношением к жизни он мог спокойненько отмотать даже долгий срок с улыбкой на устах.

При условии, конечно, что в тюрьме его никто не будет расстраивать.

Полицию, однако, он ненавидел. Полиция — враг, так учил его отец, а отца тому же учил дедушка Ленни. Единственной радостью и гордостью Ленни была его одиннадцатилетняя дочь Мэри, несимпатичная толстая девчонка с явным избытком косметики на лице и глазами умудренной опытом женщины. Такой сделал дочь сам Ленни, даже не осознавая этого. Мэри изо всех сил старалась походить на тех женщин, которые, как она думала, нравятся отцу, то есть на бесстыжих вульгарных баб, не лезущих за словом в карман. Она одевалась не по возрасту, отпускала услышанные по телевизору сальные шуточки и вообще корчила из себя уличную девку. Неисправимая лгунья, она приносила друзьям одни неприятности, была настоящим кошмаром для учителей и объектом всеобщей нелюбви.

Для матери она ничего не значила. В раннем детстве долгие периоды безотцовщины сделали девочку своенравной и вспыльчивой, и, когда Ленни в очередной раз исчезал из дома, мать, исключительно в целях воспитания, устраивала дочери взбучку, пытаясь выбить из нее всю дурь. Затем Триша поняла, что это напрасная трата времени. Дочь, как и отца, влекло к отбросам общества. Ей нравилось общаться с людьми, с которыми нормальный человек общаться бы не смог. Она сделалась такой благодаря родному папаше, таскавшему ее по дешевым кабакам и клубам, завсегдатаями которых были, как считала Мэри, настоящие мужики, такие же, как ее отец. Ленни не сомневался: его дочь — чудесный ребенок, в то время как все вокруг, включая его друзей, считали ее настоящей занозой в заднице. Она постоянно влезала в разговор с видом умудренной жизнью женщины. Это делало ее похожей на проститутку, но ни она, ни ее обкуренный родитель не понимали этого. Ян, двумя годами старше сестры, рос хорошим парнем, но Ленни словно не замечал его, предпочитая возиться со своей младшенькой.

Когда Триша открыла полиции дверь, Ленни и его драгоценная дочурка сидели на диване и смотрели фильм «Чужие».

Увидев Кейт Берроуз, Ленни закатил глаза:

— Если сегодня кого-нибудь ограбили, мисс Берроуз, это не ко мне. Я был в больнице, сдавал кровь на анализ — подозрение на диабет.

Кейт мягко улыбнулась:

— Я пришла поговорить с вашей дочерью, которая, несмотря на поздний час, еще не спит.

Часы показывали четверть первого ночи. Лицо Ленни потемнело, лицо Мэри стало бледным как полотно. Триша Паркс тут же набросилась на дочь:

— Снова что-нибудь украла, дрянь такая?

Мэри, поняв, что влипла по уши, стала разыгрывать из себя маленькую девочку.

— Конечно же нет, мама. Как ты могла такое подумать? — пролепетала Мэри с дрожью в голосе.

— Что она сделала? — рявкнул Ленни. Он выключил у телевизора звук и уставился на Кейт. Настроен он был явно воинственно.

— Сегодня вместо того, чтобы пойти в школу, Мэри сидела с ребенком. Ребенком Керри Элстон. Думаю, вы ее знаете.

— Ну а при чем здесь полиция? — испуганно спросила Триша, понимая, что за мелкими воришками не приходят в такой час. Здесь дело посерьезнее.

— Пропал младший ребенок Керри. Как обычно, она оставила детей с вашей дочерью, и ваша дочь последняя, кто видел детей. Мэри поедет с нами в участок. У нас есть специальный человек, который присмотрит за ней, если никто из вас не захочет к нам присоединиться.

Глаза Ленни чуть не вылезли из орбит:

— Вы ее забираете в участок?

— Остынь, Ленни, дело серьезное. Пропал ребенок. Твоя дочь — единственный свидетель. Мы обязаны ее забрать, взять показания, а дальше посмотрим.

Даже до Мэри дошел смысл сказанных слов, и ее охватил ужас.

— Я ничего такого не сделала, — запричитала она. — Я ведь помогала Керри! Она же совсем не заботится о них! Я единственная, кто помогает им! Она ведь даже не кормит их как следует!

Ленни застыл на месте как столб. Мэри истерично выкрикнула:

— Папа, она бьет их! Я прихожу специально, чтобы посмотреть, все ли с ними в порядке.

Ленни перевел взгляд на дочь. Вызывающий макияж, темные корни начинающих отрастать волос. Неожиданно он увидел ее глазами полицейского. Глазами других людей. Глазами ее матери. Ему стало не по себе. Что ему говорила Триша как раз сегодня утром? «Она принесет нам в подоле лет в четырнадцать, а благодарить за это надо тебя, Ленни».

Он вспомнил ссору, происшедшую за завтраком. Как всегда, Мэри не хотела идти в школу. В ход пошли обычные уловки: болит живот, тошнит и так далее. В конце концов она выскочила из дома, хлопнув дверью и оставив мать в состоянии крайнего бешенства. Ленни нашел это забавным. Но сейчас он понимал, что дочка попала в передрягу, и весьма серьезную. Она явно сильно напугана. Впервые за многие годы Мэри вела себя как ребенок. Испорченный ребенок, но плоть от плоти его.

— Накинь пальто и умойся. Немедленно! — прикрикнул Ленни, и Мэри пулей вылетела из комнаты.

— Кто-нибудь знает, где может находиться дочка Керри? — обеспокоенно спросила Триша.

Кейт покачала головой. Ей нравилась Триша. Жизнь Триши складывалась непросто. Она выбивалась из сил, стремясь облегчить жизнь детям. Хотя Кейт понимала: Триша проигрывает эту битву. Особенно в том, что касается дочери.

Ленни, похоже, сам толком не знает собственной дочери. А Кейт предупредили, что девчонка, во-первых, отчаянная лгунья, а во-вторых, готова заложить кого угодно, лишь бы самой выпутаться из передряги. В свои одиннадцать лет Мэри была уже опытной воровкой и отъявленной прогульщицей в школе.

— Когда пропала малышка? — печально спросила Триша.

Керри осмотрелась в камере. Она прочитала все надписи на стенах и допила чай, затем выкурила последнюю сигарету из пачки. Лежа на жесткой тюремной койке, она глубоко вздыхала. Ее мучил страх. Если фараоны обыщут ее квартиру, а Керри догадывалась, что это уже сделано, то она увязла по самые уши.

Жаль, у нее нет с собой косячка успокоить нервы. Валиум, выданный дежурным врачом, на нее уже не действовал, лишь слегка снимал напряжение.

Для начала Ленни Паркс свернет ей голову. Но если Мэри пошевелит мозгами и фараоны не найдут улик, которые неплохо припрятаны, она как-нибудь выпутается.

На следующий день около полудня Морин ураганом ворвалась к себе домой. Она была в дикой ярости. Вилли Гэбни просто-напросто бросил ее в этом самом Реттендене, оставил на произвол судьбы, не сказав ни единого словечка! Морин не могла в такое поверить. Она-то считала его джентльменом! А он бросил ее как ненужную вещь в расчете на то, что она сама доберется домой. Ей пришлось просить какого-то урода, у которого воняло изо рта, подбросить ее до ближайшей станции.

Если этот Вилли Гэбни решит позвонить или осмелится появиться здесь, она покажет ему, где раки зимуют. Что он о себе возомнил!

На ее глаза навернулись слезы. А ведь он ей нравился, очень нравился. Он так за ней ухаживал. Она думала: ну все, вот оно, счастье! А он оказался ничем не лучше других. Просто подлый уродливый сутенер.