Лестница из терновника. Трилогия - Далин Максим Андреевич - Страница 38

Я снова чувствую нестерпимую жалость. И растерянность - ну что мне делать? Может, дать ему счастливо прожить последние деньки?

Ведь скоро для него неизбежно начнётся кошмар кромешный - зачем форсировать, опережать события? И потом - ведь получится, что я предаю Господ Л-Та...

А промолчу - выйдет, что я с ними заодно.

Зажигаю свечу. Трясу Ра за плечо.

Он открывает глаза, мотает головой - непонимающе смотрит на меня:

- Ник, ты что? Слушай, ещё совсем темно... я ещё посплю... - и зевает.

Поднимаю его лицо, чтобы заставить посмотреть на меня.

- Ра, твои родители только что сошлись с астрологом на том, что поединка не будет. Ты, как у вас говорится - решённая Государыня, и чтобы сделать тебя женщиной, они и без Государя обойдутся. Они его берегут - после болтовни Эу-Рэ боятся, что ты можешь его убить.

Сон слетает с него мгновенно. И краска с лица - он такой бледный, что чуть ли не светится в темноте. На щеке отпечатался рельеф эфеса - как ожог.

- Ник, как...

- Астролог довёл твою мать до слёз. Она боится, что тебя убьют, если твои родители будут настаивать на честном поединке.

Он хватается за щёки. Глазищи огромные, в них - ужас перед рушащимся миром. Ничего не уточняет - понял, что это правда. Видимо, сам кое-что заметил.

- Ник, они меня предали... - тянет меч из ножен. - И ОН меня предал. Не лягу под Всегда-Господина ни за что. Лучше зарежусь сам - пропади оно пропадом...

Хватаю его за руку.

- Погоди, Ра, не пори горячку. Зарезаться ты всегда успеешь, не торопись. Давай думать, что делать.

Садится на постели, скручивается в узел. Кусает костяшки пальцев. Мордашка осунулась в минуту - из неё просто жизнь ушла, а ведь ещё ничего не произошло.

Дьявольщина, да эти премудрые придворные убили бы его - и всё! Наверное, и на Нги-Унг-Лян, и на Земле, и везде - есть такие, которые выживают, а вот этот конкретный - не выжил бы. Есть такие девчонки, и есть такие парни, и есть, оказывается, такие андрогины местные - которые во вранье жить не могут. Физически.

Отходы эволюции. Мрут первыми, конечно. И о них говорят, что они, мол, не приспособлены к нормальной жизни. А нормальная жизнь состоит из вранья на девяносто девять процентов. Я сам, венец творения и с эволюционной точки зрения не им, примитивным, чета - уже забыл, когда говорил правду. Легенда, легенда... И вот, перед тем, как сказать правду - истерзался, прикидывая, полезно это для дела или нет. Мы, цивилизованные люди, стараемся говорить только то, что полезно...

А он, вывих эволюции - то, что чувствует.

Дурачок.

Медленно поднимает глаза - на меня.

- Ник, седлай мне жеребца. Гнедого, необрезанного.

- Сбежать хочешь? Так ведь родителей подставишь - и искать будут.

Качает головой.

- Я - к Ча. Поеду к Ча, может, он мне подскажет что-нибудь... я с нашими не могу обсуждать. И боюсь за них. У Старшего и Госпожи Лью... сам знаешь... и Мама... Я сейчас напишу записку, а ты - седлай.

- Ра, - говорю, - я с тобой. Логично же - провожаю Господина, которому среди ночи приспичило. Почему, кстати?

Вздыхает.

- Кошмар приснился... Ник, а почему ты со мной? Не для них объяснение - для меня?

- Потому что ты - в беде, - говорю. - Пиши записку, одевайся. Я седлаю лошадей.

Берет листок из стопки. Кладёт меч на колени, окунает кисть в тушечницу. Снова смотрит на меня.

- Ник, не предавай меня. Пожалуйста.

От жалости бывает больно, чёрт...

Улыбаюсь.

- Конечно, я тебя не предам, Господин. Сейчас приедем к твоему Арамису...

- К кому?

- К Господину Ча. Всё решится. Одевайся скорей.

Кивает и пишет. И я ухожу. Чуть-чуть отлегло от сердца.

***

Ночь стояла ледяная и прозрачная. Тоненький серпик тающей луны не рассеивал мрака, а звёзды горели далеко и бесполезно - острые стекляшки Небес, драгоценные украшения Тьмы, вышивка на накидке Смерти...

Ра кутался в плащ, подбитый мехом - но холод всё равно пробирал до костей. Ра чувствовал себя одиноким и усталым - страшно усталым и совершенно одиноким. И хотелось видеть только Ар-Неля, но между ними лежала чёрная пустота, скованная холодом, без огоньков - и Ра не был уверен, что найдет дорогу.

Разумнее было бы подождать до утра - но утром его могли бы и не отпустить. От мысли о том, что, возможно, пришлось бы ждать решения собственной судьбы взаперти, - как ждут казни пойманные мерзавцы, - Ра чувствовал тоскливый ужас.

Письмо Принца - в рукаве. Меч Государева Дома - на поясе. И как это, в сущности, глупо, как низко - всё!

Ник придержал стремя необрезанного гнедого. Сам оседлал смирную каурую лошадку из упряжных... Всё-таки горец безумен, устало подумал Ра. Если узнают, что он рассказал мне о вещах, которые мне знать не полагалось - разрежут на части заживо, а куски закопают в разных местах.

Да, он предан. До смерти. Удивительно.

- Ник, - сказал Ра, когда тронули с места лошадей, - ты - хороший человек. Только мы, наверное, не доедем. Смотри, какая темень...

Ник хмыкнул.

- Я вижу дорогу. Да и знаю - сколько раз ты меня туда с письмами отправлял, Ра... Не беспокойся, будем на месте задолго до рассвета.

- Видишь в темноте?

- Я много чего могу, - Ра померещился смешок. - Мы, горцы, знаешь...

Ра вдруг ударила жуткая и ослепительно яркая мысль. От её вспышки он резко осадил коня:

- Ник, ты меня обманываешь! И всех! Ты не горец, ты - демон!

Ник осекся на миг - и рассмеялся, но смех показался Ра деланным.

- Да что ты! С чего ты взял?

- Ясно! - заторопился Ра. - А, Ник, не думай, я - надгробный камень, я - немая статуя, от меня никто не узнает... но это понятно всем, кто на тебя повнимательнее посмотрит...

- Рожа? - Ник усмехнулся в темноте. - Дай мне повод твоего коня, Ра, так будет быстрее...

- Да нет! - Ра протянул повод и с некоторой оторопью наткнулся на громадную, как лопата, ладонь Ника в перчатке. - Мало ли, какие лица бывают у людей! Нет. Просто... ты видишь в темноте...

- Ну и что?

- Лечишь от смерти колдовством.

- Ах, вот как... так ведь горские травы...

- Твои горские травы уже третий год не кончаются?

- Запас был.

Ра вздохнул.

- Зачем ты сейчас отрицаешь очевидное, Ник? Я же тебе не враг, наоборот! Я вижу - ты всегда в нужном месте, в нужное время, люди так не могут. Если ничего не случается - ты стоишь в стороне и только смотришь, но случись что - ты делаешь чудо. Ты ведь из Обители Теней - не из Обители Цветов и Молний, да?

- Ребёнок ты ещё, Ра...

- Ты со всеми говоришь чуть-чуть свысока, - Ра прорвало, он вспомнил всё - и перечислял любую странную мелочь, бессознательно радуясь возможности не думать о грядущем ужасе. - Ты никого не боишься, совсем, для тебя нет чинов, нет титулов - но и не любишь никого. Ты говорил о своей жене - но ведь у демонов, наверное, не бывает жён, не бывает детей... ты смотришь на человеческое тело, как на пустую чашку... И потом - руки у тебя другие, не как у людей, и лицо другое... Тело ведь тоже другое, да? Ты не то, что человеческие Мужчины, но и не никудышник - просто как камень или как ветер...

Ник молчал. Вокруг было так темно, что Ра видел его лишь смутным движущимся куском мрака - и не мог угадать выражение его лица. Ра вдруг стало очень страшно - рядом лишь молчаливый демон, разыскивающий путь в кромешной тьме зимней ночи, тихий, как труп, только звякает упряжь лошади и глухо стучат копыта, - и он взмолился:

- Ник, не молчи, пожалуйста! Клянусь Небесами, я никогда и никому не расскажу! Не сердись, пожалуйста, я не хотел оскорбить тебя, просто сказалось...

- Не бойся, Ра, - сказал Ник медленно. - Ты, Малыш... считай, что ты прав. Дети во всех мирах - наблюдательнее взрослых. Вы с Ар-Нелем... ну да неважно. Я никогда не причиню тебе зла, Ра. Я на твоей стороне.

- И Госпожу Лью - пожалел? И моего Третьего? Ты любишь детей? Или...

Ник тихонько фыркнул - рассмеялся или согласился: