Шпага императора - Коротин Вячеслав Юрьевич - Страница 50
- Предыдущая
- 50/68
- Следующая
Позиция смотрелась солидно: крепость не крепость, но так просто её не взять.
Правда, силам Штейнгеля в город имеется возможность попасть тоже только через поле сражения, но будем надеяться, что генерал сообразит, как действовать в сложившейся ситуации.
В конце концов, Витгенштейн разбил Удино под Клястицами в открытом поле, неужели не продержимся сутки на давно и качественно оборудованных позициях против двух вражеских корпусов? В которых к тому же небоевые потери за прошедший месяц наверняка существенно превышают таковые у нас.
…Вечером двадцатого сентября стало ясно — завтра начнётся. Основные и весьма значительные силы французов показались уже в прямой видимости Себежских укреплений. Никаких авантюр, типа предварительного боя за Шевардинский редут, Витгенштейн устраивать не стал — не требовалось нам выигрывать время для завершения фортификационных работ, всё давно готово.
Ночной атаки тоже опасаться не стоило: даже если неприятель сойдёт с ума и решит «штурмануть» при свете луны, то милости просим — растяжки немедленно просигналят о данной вопиющей наглости, да и вопли супостатов, попавших в заячьи ямки, не замедлят сообщить об уменьшении количества здоровых нижних конечностей в войсках врага.
Своих ребят я традиционно отправил к фугасам с вечера. Дав, разумеется, каждому немного водки и закуски, чтобы не окоченели до утра. При этом безжалостно отобрал табак и трубки — потерпят до завтра, нефиг места засад демаскировывать.
Участок нашей «ответственности» находился перед бригадой князя Сибирского — Пермским и Могилёвским полками. Кроме того, там же находился батальон егерей двадцать третьего полка.
Ночью удалось несколько часов подремать, но полноценным сном это назвать никак нельзя. Незадолго перед рассветом меня растолкал неизменный Тихон. Как он сам-то в темноте да без будильника проснулся? Ещё и успел чайник вскипятить.
Сполоснув физиономию и похлебав жиденького чая, отправился к командиру бригады.
— Капит… Майор Демидов явился в ваше распоряжение, ваше сиятельство! — отрекомендовался я молодому генералу.
— Без чинов, майор, — протянул мне руку Сибирский. — Меня зовут Александр Васильевич.
Ишь ты! Как часто встречаются в истории это имя-отчество: Суворов, Колчак… Масляков.
— Вадим Фёдорович.
— Очень приятно познакомиться лично. Вы, насколько мне известно, ещё и учёный.
— Имею честь состоять в Академии наук.
— Тем более приятно. Но сейчас не об этом. Мне доставили схему минирования участка перед нашими позициями, хотелось бы прояснить некоторые вопросы…
Минут десять пообщались над планом заграждений. Ёлки-палки — это на данном участке я имеюсь в количестве одного экземпляра. С опытом применения мин в генеральном сражении. А мой собеседник — совсем неглупый и достаточно молодой генерал. И то пришлось достаточно подробно объяснять: «Сюда не ходи — туда ходи, снег башка упадёт…»
Зараза! Представляю, как там, на других участках, свежеобученные понтонёры Александра Клавдиевича пояснения дают…
Но уж, что имеем, то имеем. Всё лучше, чем ничего.
Не подстрелили бы кого из моих ребят, кстати, когда они шнуры у фугасов запалят и стрекача зададут. Хрен с ним, если даже взрывы никого из галлов и иже с ними не завалят — постоят лишнюю пару минут под огнём егерей, и то нам на пользу. Но ведь могла уже прийти информация о нашей манере применения заграждений и в эти корпуса, раз уж имеется приказ минёров живыми не брать. Не пожалеют ведь залпа из нескольких десятков стволов в спину каждого бегущего к своим позициям моего подчинённого. И в этом случае убьют наверняка.
А то, что будут французы озлобленными после «заячьих ямок», сомневаться не приходится, могут и целым батальоном по одному минёру пальнуть. И ни капельки не легче от того, что пара сотен вражеских солдат раньше времени разрядит свои ружья по бойцам, с каждым из которых я успел практически сродниться.
— Ладно, Вадим Фёдорович, пора, — прервал мои мысли князь, — светает, скоро начнётся.
Восток уже багровел вовсю, и в русском лагере утренняя суета обозначилась в полном объёме. Личный состав позавтракал и строился в местах, указанных генеральным планом. Скоро выяснится, насколько этот план является разумным и дальновидным. Что-либо менять уже поздно.
В подзорку с нашего холма прекрасно различались вражеские батальоны, которые тоже готовились к бою. Их батареи, кстати, стояли практически открыто, в отличие от наших, укрытых брустверами. Бруствер против ядра, конечно, не всегда надёжная защита, но от осколков гранат, пуль и картечи прикрывает вполне надёжно. Так что кое-какие бонусы у наших артиллеристов имеются. Остаётся надеяться, что пушкари подполковника Мурузи сумеют разыграть как честные козыри, которые даёт подготовленная к обороне позиция, так и ту парочку тузов, засунутых мной в наш рукав, в виде пристрелки «суркового поля», организованного на полпути к линии нашей обороны.
Артиллерия уже давно стала богом войны. Она ещё, конечно, не набирала восемьдесят процентов жизней с полей сражений, как это было в Первой мировой, но курносая с косой наверняка аплодировала своими костлявыми дланями каждому выстрелу из каждой пушки. Ядра, гранаты, картечь собирали кровавую жатву в каждом сражении с неизменным успехом.
Тем более что начинались они почти всегда именно с артиллерийской дуэли…
А ведь это не позиционная война, когда солдаты с винтовками сидят в окопах — нет, стоят стройные ряды рот, батальонов и полков, которые являются до жути удобной мишенью. Промахнуться можно, но сложно…
И загрохотали орудия. С обеих сторон.
Нашим было чуточку легче, поскольку шеренги противника стояли на открытой местности, а полки Витгенштейна имели кое-какое прикрытие.
Французы достаточно быстро сообразили, что если продолжать в таком ключе, это в наших интересах.
Поэтому со стороны их позиций донеслись звуки барабанов, валторн и прочих флейт…
Разноцветные ряды вражеской пехоты двинулись в сторону перешейка…
Зараза! Много-то их как! Синие, зелёные, белые с красным, жёлтые с белым, чёрные и других расцветок ряды двинулись на нас. Жутковато… Откуда столько мужчин призывного возраста в Европе? А ведь это малая толика того, что припёрлось в Россию.
Подходят к первой линии ямок… Ага! Строй начинает ломаться, замедляет движение — ещё бы! Смотрите под ноги внимательнее, ребята — провалится сапог в лунку, а инерция-то вперёд несёт, а сзади однополчане напирают…
Ну и, как выше упоминалось, данная зона пристреляна нашей артиллерией — получайте гранаты в повышенном количестве.
Худо-бедно миновали первую линию, построение сохранили, в мужестве и умении воевать им не откажешь. Минированный участок тоже прошли, не нарушив строя, — ну долбануло под ногами на несколько гранат больше, чем влепили наши пушкари. Терпимо.
Дальше ещё несколько хаотически расположенных ямок, «для настроения», очередное, уже конкретно запланированное поле «сурковых нор». Здесь егеря майора Бражникова отстрелялись от души. Да и артиллеристы всыпали по полной программе.
Поредевшие шеренги атакующих всё-таки выровнялись и вышли на последнюю линию сюрпризов, но убегающего к своим Юринка подстрелили. Палили по всем четверым, Гаврилыч вернулся с пулей в плече, Кречетову раскромсало ухо, но свалился только тот самый парень, что ещё вчера встречал меня в карауле, затянутый в мундир, как балерина в пачку…
И не выжил. Да и чего ожидать: наверняка найдётся «добрая душа», которая ткнёт штыком в раненого, лежащего на пути.
Фугасы сработали, надо сказать, так себе: кого-то посекло щебнем, кого-то окатило горящим скипидаром, но в целом выбили они не более двух десятков вражеских пехотинцев. Может, чуть больше, но в масштабах разворачивающегося сражения это совершенные «сопли». Что и понятно: поди рассчитай с этим огнепроводным шнуром, когда ряды противника приблизятся именно на такое расстояние, чтобы заряд им в самую говядину врезал…
Егеря выдали по паре очередей последних выстрелов и, разбежавшись по флангам, втянулись внутрь укреплений, артиллеристы перешли на картечь, но вражеские ряды накатывались неумолимо.
- Предыдущая
- 50/68
- Следующая
