Вперед, к победе! Русский успех в ретроспективе и перспективе - Фурсов Андрей Ильич - Страница 65

• Предыдущая
• 65/69
• Следующая

Россия смогла удержать свою часть Центральной Азии до конца XX века, однако после распада СССР Центральная Азия вновь стала играть серьезную роль в мировой геополитике и геоэкономике («центральность-2»), но уже не в качестве источника изменений, а в качестве зоны: 1) минеральных ресурсов; 2) транспортного транзита; 3) производства наркотиков и наркотрафика; 4) геополитической площадки для создания проблем Ирану, России, Индии и Китаю.

На Центральную Азию сегодня вполне можно распространить слова, сказанные когда-то об Афганистане поэтом Икбалом («сердце Азии») и лордом Керзоном («капитанский мостик Азии»). Поэтому натовское (по сути, американское) вторжение в Афганистан — не случайность. Другое дело, что американцы, как и русские, не выучили британский урок истории и сунулись в страну, которую не случайно именуют «кладбищем империй».

В связи с новой центральностью Центральной Азии заинтересованные силы и структуры сделают все, чтобы, во-первых, распространить очаг нестабильности с «узкой», «малой» Центральной Азии на Большую (Большая Центральная Азия включает в себя, помимо названных, иранскую провинцию Хорасан, индийский Кашмир, Монголию, в Китае — Тибет, Цинхай, Синьцзян-Уйгурский округ и Внутреннюю Монголию), создавая проблемы прежде всего Китаю; во-вторых, чтобы соединить ближневосточный очаг нестабильности с центральноазиатским, создав огромную полосу, дугу, воронку или, если угодно, черную дыру хаоса в Старом Свете, в Евразии, применив к Хартленду стратегию организованного хаоса.

Перефразируя Макиндера, можно сказать: сегодня тот, кто хаотизирует Хартленд, хаотизирует весь мир и, таким образом, манипулирует им. Другой вопрос, согласится ли весь мир, чтобы его хаотизировали? Разумеется, гроссмейстеров игры в мировые шахматы очень трудно переиграть.

Но ведь можно — вполне в духе «бокового мышления» (lateral thinking) Де Боно — пойти другим путем, а именно — смести фигуры с шахматной доски, а самой доской врезать, как следует, хитромудрому гроссмейстеру. Адекватный ответ любителя профессионалу!

Я уже не говорю о том, что, во-первых, хаос выпускает из бутылки таких джиннов, которые могут уничтожить хозяина-чародея. Во-вторых, ни один гроссмейстер не может просчитать все варианты. Поэтому окончу нашу беседу примером из истории государства, с которого мы начали беседуРимской империи.

451 год. Римляне под руководством последнего своего великого полководца Аэция и их союзники визиготы под предводводительством Теодориха (прототип толкиновского короля Теодена) сошлись в битве с гуннами на Каталаунских полях (прототип битвы на Пелинорских полях из «Властелина колец»). После лютой сечи под дождем Аттила отступил, но на следующий день Аэций не стал продолжать сражение. Он просчитал перспективу: Теодорих — союзник ненадежный, и в будущих раскладах, в том числе внутриримских, Аттила может пригодиться.

Аэций, казалось, просчитал все — кроме одного: он не знал, что император Валентиниан III уже приказал убить его по возвращении в Рим.

Просчитывают ли Властелины Мирового Хаоса то, что во чреве их общества, подобно «чужим», «aliens» в человеческом организме, уже вызревают грядущие аттилы? И как знать, не взорвут ли они изнутри творимый глобалами Новый Мировой Хаосопорядок именно в тот момент, когда будет казаться, что Новый Мировой Хаосопорядок становится реальностью?

Беседовала Наталья Демченко

Terra America 09.09.2011

«Мир меняется. Это чувствуется в воздухе. Это чувствуется в воде. Это чувствуется на земле», — звучащая в самом начале «Властелина колец» фраза задает тон всему фильму, окрашивает его в определенные эмоциональные цвета: мир меняется, и он изменится независимо от того, какая из сторон противостояния, какой субъект победит, — мир уже никогда не будет прежним. Эта фраза как нельзя лучше характеризует нынешнюю ситуацию в мире и в РФ — как самой по себе, так и в качестве части мировой системы. Заканчивается эпоха, которая стартовала в 1970-е и переломом которой стал рубеж 1980-1990-х годов, а центральным событием — крушение системного антикапитализма (советского коммунизма) и распад СССР, отворившие «кладезь бездны» глобализации. Сегодня эта эпоха окончательно изживает себя: система неолиберального капитализма, слабым элементом которой является РФ, рушится, а, как известно, первыми вылетают именно слабые звенья.

Может ли это слабое звено выскочить из геоисторической ловушки, есть ли для этого план игры, средства и, самое главное, тот субъект, который раззудит плечо? Прежде чем рассуждать на эту тему, надо хотя бы вкратце, несколькими мазками, с неизбежным упрощением обрисовать мировую ситуацию и корни того положения, в котором оказалась РФ на рубеже двух веков и тысячелетий.

Глобальный неолиберальный капитализм исчерпал возможности своего развития. В этом плане водораздельная эпоха 1970-2000-х годов была в такой же степени мощной вспышкой в развитии капитализма, его буйством, в какой его агонией или как минимум предагональной стадией. Ситуация напоминает самцов некоторых видов паука, которые испытывают оргазм и безумно буйствуют в нем только после того, как паучиха откусывает им голову; в известном смысле неолиберальный капитализм — это ацефальный капитализм, капитализм с откушенной головой. Ну а его периферийные версии еще безголовее, достаточно посмотреть на РФ, особенно в 1990-е годы.

Впрочем, у РФ есть собственное измерение исчерпанности эпохи, лишь опосредованно связанное с мировым и коренящееся в глубинной логике русского прошлого, в его «исторических часах», пробивающих 24-й час эпохи тогда, когда проедается ее вещественное наследие, историческая субстанция. По сути, уже сегодня почти проедено советское наследие, прежде всего материально-техническое, инфраструктурное; процессы социальной дезорганизации господствуют над таковыми социальной организации; криминализация становится формой социальной организации жизни низов, коррупция — верхов, между верхами и низами болтается полудохлый средний слой — бессмысленный и бесперспективный.

Перестроечная пятилетка и послеперестроечное двадцатилетие подвели РФ к черте, за которой лишь две альтернативы: либо усиление государства, декриминализация общества (она же — денеолиберализация во всех смыслах), изменение положения в мировом разделении труда в качестве сырьевого придатка Запада, либо распад страны, оформление колониально-оккупационного криминальнополицейского строя и окончательное сползание в «четвертый мир». Эта российская альтернатива отчасти кореллирует с той, что стоит перед Западом: либо усиление государства перед лицом финансовой, социально-экономической, расово-политической и геоклиматической катастроф, демонтаж капитализма и создание новой системы, либо крушение государства и общества в условиях катастрофы и наступление новых (четвертых) темных веков (предыдущие: XIII–IX вв. до н. э.; V–VIII вв. н. э.; сер. XIV — сер. XVII вв. н. э.) с неясными перспективами для цивилизации, белой расы, а возможно, и Homo sapiens.

Иными словами, мировые и российские альтернативы во многом совпадают.

В условиях этого волнового резонанса персонификаторы противостоящих друг другу в РФ и в мире вариантов могут, по крайней мере, на определенном, скорее всего, коротком историческом отрезке, выступать союзниками (причем далеко не всегда в конечном счете для блага России и русских, здесь другие расчеты, а потому надо держать ухо востро) — у власти в РФ может появиться внешний (западный) союзник в деле укрепления государственности, как на государственном, так и на наднациональном уровне. Еще десяток лет назад это было невозможно — заинтересованных в сильной РФ на тот момент не было или же они сидели тихо; интерес представляли ослабление и распад, и поддерживались силы распада. А вот сегодня мировая ситуация изменилась, и силам, персонифицировавшим и осуществлявшим распад, скорее всего, придется либо уйти с арены, либо уйти в тень, надев иные маски. Борьба мировых элит, их кланов, «номенклатур» проецируется на эрэфскую реальность.

• Предыдущая
• 65/69
• Следующая