Побег в Секвойю (ЛП) - Любительский перевод - Страница 48

• Предыдущая
• 48/51
• Следующая

— Но мы должны, — говорю я. Но как бы уверенно это не звучало, мое чувство говорит о противоположном.

Винтовки заряжены, и мы уже сидим на корточках у двери. Их там снаружи неизвестно сколько, нас только трое. Но вместо страха меня наполняет нетерпение, я, наконец, хочу выиграть.

Замки бомбят пулями, дверь падает внутрь вместе со стадом секвойенцев. Они неистово стремятся вверх по винтовой лестнице, даже ни разу не оглянувшись назад, и тем самым дают возможность Сайласу, Алине и мне, чтобы взять их под прицел.

Пули отскакивают от стен, всюду брызжет кровь. Лучше стрелять, чем думать.

Большинство агрессоров падают вниз по ступеням, их слабые тела обрушиваются на пол. В полумраке башни сложно сказать, кто из них мертв и кто просто удивлен, но они все юны. Так же юны, как я.

Сайлас и Алина пробираются к горе стонущих тел, чтобы собрать винтовки. Мальчик в самом низу не хочет отдавать винтовку, и толкает меня двумя ногами, когда я хочу отнять ее у него. Я уклоняюсь и ударяю его своей собственной винтовкой в ногу, до тех пока он не начинает выть и, наконец, не отпускает оружие. Я забираю ее и перепрыгиваю через него, чтобы обезоружить следующих двух, но они лежат неподвижно с раскрытыми глазами. Я быстро отвожу взгляд.

— Оскар! — кричит Алина. Я спешу к ней и Сайласу к двери. Враг одолел нашу неопытную армию и находится теперь перед воротами к устройству регенерации Восток. Наши солдаты лежат в пыли, либо мертвы, либо со скрученными за головой руками, лицом в землю. Теперь я понимаю, что Джад был прав. Всего за пару недель никто не в состоянии создать полноценную армию.

Даже в маске я мог почувствовать вкус пыли в воздухе. Что теперь?

Прежде чем я успеваю принять решение, Сайлас и Алина бегут в направлении устройства. Я пытаюсь догнать их, но они слишком быстры. Они подбегают к баррикаде из мешков с песком, идут в обеспечение и пригибаются. Я следую их примеру.

Половина агрессоров, которые толпятся перед дверью, сжимаются под градом наших пуль. Остальные поднимают свои сделанные из автомобильных дверей щиты, но они не пуленепробиваемые и через минуту на ногах осталась всего лишь горстка. Это проще, чем должно быть.

Немногие выжившие отбегают от башни и бегут, чтобы спастись. Я наблюдаю за ними через оптический прицел, но не нахожу возможные цели, и поэтому им удается ускользнуть.

— Они тянутся дальше к южному устройству, — говорит Сайлас. — Каффри говорил, что это контрольная вышка.

— Проклятье, — говорю я. — Если они прорвутся туда... — мне не нужно продолжать. Алина и Сайлас снова в пути. Каждый бы подумал, что они обучались в специальном отряде. Я спешу за ними, но тут мне преграждает дорогу упрямый тип с татуированными руками. На нем нет ни каски, ни щита. И он направляет штурмовую винтовку на нас. У других были только простые винтовки. Мы останавливаемся. Нам не остается ничего, кроме как смотреть.

— Бросайте оружие, — ревет он.

— Макс? — спрашивает Алина. Ее голос дрожит.

— Винтовки вниз, руки вверх, — повторяет он, и мы бросаем оружие на пол и поднимаем руки в воздух. — На колени.

— Делайте так, как он говорит, — велит Алина. Я чувствую, как она дрожит. Я бы взял ее за руку, но я не думаю, что ей бы это помогло. А этому брутальному определенно нет.

— Где другие? — спрашивает Макс. Я кошусь на Сайласа, так как не знаю, чего он хочет добиться.

— Они в безопасности, — говорит Сайлас.

— Если я их найду, больше не будут, — говорит Макс.

— Я должна была убить тебя во сне, — говорит Алина, и снова она похожа на саму себя. Она плюет ему под ноги. Макс смеется.

Цып снова палит. Мы корчимся под градом осколков гранат, Макса бросает на землю, оружие вылетает у него из рук. Это дает мне достаточное количество времени, чтобы схватить мое и наставить на него. Ухмыляясь, он встает и поднимает руки. Сайлас и Алина тоже хватают свое оружие, но не используют их, поэтому я тоже жду. При этом можно было бы решить дело одной пулей.

— Вы боретесь охотнее с министерством, чем за ваших собственных людей, — насмешливо он смотрит на Сайласа и Алину.

— В Куполе живут тысячи невинных людей. Вы безумны, — отвечаю я.

Алина приближается к Максу, который сразу выпрямляет грудь. Она прижимает к нему дуло оружия. Короткая пауза, как будто она хотела сказать еще что-то, но затем без всякого предупреждения она стреляет.

Макс удивленно смотрит на нее и падает вперед. Лицо врезается в песок, его зеленая куртка окрашивается в темно-красный цвет.

Алина смотрит на меня.

— Иначе он бы нас убил, — она не должна оправдываться, я бы сделал это для нее в любое момент.

— Южное устройство, — напоминаю я, и мы бежим прочь.

Мы снова пригибаемся за мешками с песком, отыскиваем среди солдат и кишащего трупами поля сражения подход к устройству.

— Просто посередине, — предлагает Сайлас. Алина кивает, соглашаясь, когда один из наших танков проносится мимо.

Он стреляет и попадает в Цып. Многочисленные секвойецы и солдаты министерства попадают под дождь из осколков гранат.

Короткая пауза дает Сайласу, Алины и мне шанс, чтобы добраться до танка. Люк открывается, кто-то выглядывает наружу и открывает стекло на шлеме. Это Джад. Он что-то кричит, но из-за шума мотора и выстрелов вдали я не могу его понять.

И тогда щелкает одинокий выстрел в воздухе, и Джад сваливается с танка. Я разворачиваюсь и замечаю Макса, который опирается на локти и ухмыляется поверх ствола винтовки. Сайлас и Алина стреляют в него. На этот раз он остается на земле.

Но Джад не двигается. Солдат останавливается рядом с ним.

— Санитары! — ревет он, и я подбегаю к нему. Я вытаскиваю рацию из внутреннего кармана Джада.

— Генерал Джад ранен. Несите носилки.

Сайлас и Алина стоят рядом со мной. Никто из них не делает попытки помочь, а я даже не прошу их. Я снимаю куртку и кладу ее ему под голову.

— Он мертв? — спрашивает Алина.

— Сердце еще бьется, — говорит солдат.

Джад открывает глаза, и я вздыхаю с облегчением.

— Слишком поздно, — каркает он. — Они уже у южного устройства. Забирайте людей из Купола. Соберите всех снаружи, — он тянется к воротнику. Он был застрелен в единственное незащищенное место, в шею. Я отрываю рукав рубашки, комкаю его и прижимаю к ране. Он не может умереть. Он нам нужен.

— У нас не хватит времени, чтобы эвакуировать столько много людей, — объясняю я ему.

— Южное устройство, — говорит Сайлас холодно. Он не смотрит на Джада. Он не знает, каким стал Джад и что он сделал за последние недели, чтобы защитить мятежников.

— Идемте, — говорю я, и их уже нет, так же как и солдата, который ныряет в люк танка и заводит его. Цып Секвойи стреляет по танку и промахивается всего на волосок от него.

В течение минуты кусок рубашки у шеи Джада пропитался кровью. Мой живот сжимается. Я еще раз пытаюсь связаться с людьми на другом конце рации. Но таким образом можно было бы вести разговор с самим собой.

Джад возится с маской. Я прибавляю поступление кислорода.

— Что теперь? — говорю я, как будто он сам мог вытащить себя из болота за волосы.

Он кашляет.

—Кажется, ты будешь способным, Оскар. Поверь мне.

От выстрелов снаружи Купол покрылся толстым слоем пыли, так что мы вряд ли увидим что-нибудь. А зона 1 — самый чистый хаос. В каждом красивом доме Премии звучит пронзительный звук тревоги, в то время как вторые направляются в тур ограбления. Повсюду лежат трупы. Каждый находится в опасности, но министерство странно сдерживается.

Было ли что-то подобное во время ухудшение? Люди, которые голодны от нехватки воздуха, что они сделали бы, чтобы выдержать немного дольше? И в конце, наконец, все должны были поверить в это.

Я несу Джаз на закорках, Беа держит Леннона и Кейна за руки. Мы по дороге к границе. Фигура движется ко мне, и я, защищая, обхватываю баллон руками. Я уже готов ударить, когда мне становится ясно, что это Гидеон. Гидеон с огромным рюкзаком на спине.

• Предыдущая
• 48/51
• Следующая