Плутония - Обручев Владимир Афанасьевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/71
• Следующая

Отплыв от северного берега моря, путешественники лучше могли судить о его общем характере. В обе стороны, на восток и на запад от устья реки Макшеева, берег был окаймлен той же высокой зеленой стеной, разорванной в немногих местах устьями подобных же рек. Пирамида с флагом хорошо выделялась на зеленом фоне. Ни гор, ни даже холмов позади полосы зарослей не было видно, и, очевидно, местность, прилегавшая к этому берегу моря, на значительное расстояние представляла низменную равнину, вероятно сплошь лесистую и болотистую.

После двухчасового плавания сделали отдых, предоставив плоту плыть только под парусами.

Море было почти спокойно. Легкий ветерок чуть рябил его поверхность, совершенно пустынную вдали от берегов. Глубина была велика, так как шнурок с грузом, длиной в сто метров, не достал дна. Других средств измерения у путешественников не было. Отдохнув, они взялись опять за весла и гребли еще час.

Теперь они находились приблизительно на середине моря, потому что оба берега казались одинаково далекими. Вскоре ветер немного посвежел. Поплыли быстрее. Уже хорошо различались высокие утесы черного, лиловатого и красноватого цвета, поднимавшиеся уступами в глубь страны. Они тянулись вдоль самого берега, а правее уступали место зеленой стене леса; эта стена еще дальше вправо сменялась высокими красноватыми холмами, то доходившими до самой воды, то отделенными от нее узкой полосой зелени.

По мере приближения к берегу море начало оживляться: появились огромные медузы, до метра в диаметре, покачивавшие свои прозрачные студенистые тела на волнах; когда переставали грести, в воде можно было различить стаи мелких и крупных рыб. По временам показывались наутилусы, распустившие свои паруса и красные щупальца поверх белоснежной раковины.

В двух километрах от берега количество обитателей моря сделалось еще больше. Местами водоросли образовывали целые плавучие острова, и весла погружались с трудом в их зеленую мягкую массу; вместе со стеблями этих растений можно было добывать из моря мелкие ракушки, рыбок и насекомых.

Бросили свой импровизированный лот; глубина оказалась двадцать пять метров. Отсюда уже хорошо видна была белая полоса прибоя у подножия утесов.

До сих пор плавание шло как нельзя лучше и походило на увеселительную прогулку. Но путешественникам суждено было испытать и тревожные моменты. Примерно в километре от берега из воды быстро поднялась на расстоянии каких-нибудь тридцати метров от плота голова плезиозавра и, грациозно покачиваясь на длинной шее, стала подвигаться навстречу. Ящер плыл медленно, разглядывая людей, которых вместе с их лодками и плотом, очевидно, принял за какого-то большого невиданного зверя.

Ружья с разрывными пулями были наготове, и, когда плезиозавр приблизился, грянули два выстрела. Обе пули попали в цель; стройная шея содрогнулась, кровь хлынула из полуоткрытой пасти, голова беспомощно повисла на раздробленной шее, и животное начало биться на воде, поднимая такие волны, что мореплавателям пришлось поскорее отплыть подальше, чтобы их не затопило.

Они усиленно гребли к берегу, когда мимо них, вздымая две гряды волн, словно подводная лодка, промчалась темная масса; из воды выдавалась зелено-бурая спина и длинная огромная голова, напоминавшая голову крокодила. Полуоткрыв пасть, усаженную острыми зубами, чудовище стремилось к умиравшему плезиозавру, рассчитывая на легкую поживу.

– Это, вероятно, ихтиозавр! – воскликнул Каштанов, провожая глазами страшного ящера.

– Ну, эта гадина будет похуже той, – заметил Макшеев. – Он свободно может схватить и перекусить пополам человека.

– И его трудно заметить и пристрелить в воде, – сказал Громеко.

Берег был уже недалеко; подплывая к нему, исследователи имели еще возможность видеть, как молодой ихтиозавр охотился за рыбой, которая спасалась от него, выскакивая из воды, совершенно так же, как выскакивают пескари, гольяны, язи, преследуемые прожорливой щукой; пасть ихтиозавра имела большое сходство с пастью щуки.

Отклоняясь от бурунов у подножия обнаженных скал, путешественники гребли к низкому берегу, окаймленному зеленой стеной, где виднелась ровная песчаная площадка, удобная для стоянки. Но море у берега было настолько мелкое, что пришлось вылезть из воды и тащить руками лодки и плот. Переезд через море занял около шести часов, время было близко к полудню, и после обеда и отдыха можно было еще побродить по окрестностям. Плот и лодки вытащили на берег, расставили палатку и стали варить обед. При этом обнаружили, что пресная вода на исходе.

– Мы поступили очень неосторожно, – сказал Папочкин. – Кто знает, есть ли на этом берегу пресная вода? Нужно было взять с собой воды на несколько дней.

– Если мы воды не найдем, придется плыть обратно через море, почти ничего не увидев на этом берегу, – заявил Громеко.

– Я думаю, что ваши опасения напрасны, – успокоил Каштанов. – Если бы этот берег был совершенно лишен растительности, тогда другое дело. Но тогда бы мы, конечно, привезли с собой пресную воду, на эту мысль навел бы нас его пустынный характер.

– Я уверен, что мы по соседству найдем или ручей, или источник, – сказал Макшеев, – потому что эта пышная растительность не может существовать на соленой воде.

После обеда и отдыха зоолог и ботаник отправились в лес за водой, а Каштанов и Макшеев должны были заняться осмотром береговых утесов к востоку от стоянки.

Все вооружились ружьями, заряженными разрывными пулями, на случай встречи с сухопутными ящерами или какими-нибудь другими хищниками. Генерала привязали у палатки, а в стороне разложили большой костер, который должен был пугать незваных гостей.

Ближайшие утесы почти черного цвета с красными и желтыми пятнами и потеками на поверхности оказались состоящими из железной руды – сплошного магнитного железняка. Каждый удар молотка по скале обнаруживал эту руду, и только местами можно было заметить гнезда и вкрапления какой-то другой темной породы.

– Какие богатства лежат здесь бесполезно! – воскликнул Макшеев, когда они осмотрели ряд береговых утесов и везде оказалась руда, с поверхности только немного выветрившаяся и окислившаяся.

– Да, здесь можно было бы устроить рудник, который снабжал бы рудой все человечество на земной поверхности, – заметил Каштанов. – Конечно, раньше пришлось бы построить железную дорогу через Плутонию и Землю Нансена и поставить гигантские ледоколы в море Бофора.

– Это дело будущего, вероятно, не слишком далекого! Когда сократятся запасы железной руды там наверху, и не такие предприятия окажутся выгодными и необходимыми для человечества.

На расстоянии километра от начала утесов дальнейший осмотр берега был остановлен морем, волны которого разбивались у самого подножия отвесных скал, не оставляя даже узкой тропинки для прохода.

– Придется осматривать дальше с лодки в тихую погоду, – заметил Макшеев.

– А пока не попробуем ли мы пробраться вверх по одному из ущелий, мимо которых прошли? – предложил Каштанов.

Вернувшись немного назад, оба исследователя углубились в первое же ущелье, врезанное в утесы железняка. Устье его было завалено громадными глыбами руды, через которые приходилось перелезать с большим трудом.

Во время этого гимнастического упражнения Макшеев вдруг остановился пораженный.

– Посмотрите-ка, что это? – воскликнул он, указывая на блестящую ярко-желтую жилку толщиной в пять-десять сантиметров, пересекавшую огромную глыбу магнитного железняка. – Держу пари на что угодно, что это чистое золото!

– Вы совершенно правы, – ответил Каштанов, – это самородное золото, и довольно высокой пробы!

– Ну и богатства здесь валяются! – воскликнул бывший золотоискатель. – Много месторождений золота пришлось мне видеть в Калифорнии и на Аляске, но такой жилы сплошного золота я еще не встречал и даже не слыхивал о чем-либо подобном.

– Мне также не приходилось читать в описаниях о подобных жилах, – подтвердил Каштанов. – Но ведь она проходит только в глыбе, а не в скале, и богатство ее в конце концов ограничивается несколькими десятками килограммов.

• Предыдущая
• 32/71
• Следующая