Невеста врага - О'Бэньон Констанс - Страница 26
- Предыдущая
- 26/71
- Следующая
Он набросил шерстяной плащ ей на плечи, и Арриан сразу стало теплее и уютнее.
— Спасибо вам за заботу.
— Ничего, мне просто показалось, что вам зябко.
— Тут у вас, мистер Мактавиш, можно еще и не так озябнуть.
— Это верно, зимы у нас суровые. Зато как хороши наши края весной! Ну да скоро сами увидите.
Голубые глаза Арриан снова наполнились тоской.
— Думаете, мне придется пробыть здесь до самой весны?
— Это не мне решать, — мрачно глядя в пол, отвечал Мактавиш.
Впрочем, Арриан и сама понимала, что своего собеседника ей винить не в чем.
— Мистер Мактавиш, это вы тогда привезли меня в замок? После того происшествия на дороге?
— Да, миледи, это был я. Так уж вышло.
Облокотившись на стену между двумя зубцами, она задумчиво разглядывала двор Айронуортского замка.
— Никак не могу понять: почему северяне не ладят с южанами? Или, если на то пошло, почему шотландцы не ладят с англичанами?
— Ах, мало ли почему! Южане с северянами, к примеру, никак не могут решить между собой, сколько соли класть в кашу, побольше или поменьше. Что до англичан, так они, я слыхал, и вовсе едят кашу с сахаром — какому же шотландцу это понравится?
— Но, мистер Мактавиш, вы же прекрасно понимаете, что дело не только в этом!
— Зовите меня просто Мактавишем. Да, дело не только в этом, тут вы правы. По мне, жить по соседству с Англией все равно что рядом с великаном: стоит тому шаг шагнуть, а у всех соседей уж стены трясутся.
— Я слыхала, что у Драммондов с Макайворсами есть причины для вражды, но ведь они шотландцы, и те, и другие. Неужели они не могут мирно договориться между собой?
— Да, вражда эта давняя, и не мое дело вам объяснять, откуда она взялась. Спросите лучше его. — Мактавиш явно имел в виду Уоррика.
— До сих пор я, как и моя мама, гордилась своими шотландскими корнями, но теперь даже не знаю, как ко всему этому относиться. — Она поежилась от порыва ледяного ветра.
— Пойдемте вниз, миледи. После заката быстро холодает.
Он отворил дверь на лестницу и Арриан, молча кивнув, начала спускаться.
— Кстати, его милость интересовался, не отужинаете ли вы с ним сегодня вечером.
— А почему он сам меня об этом не спросил?
— Сдается мне, он вас побаивается, миледи, — с улыбкой отвечал Мактавиш.
— Что? — Арриан тоже улыбнулась. — Он, такой большой, побаивается беспомощной девицы? Чем же я его так устрашила?
— Откуда мне знать?
— Передайте его милости, что сегодня я принимаю его приглашение. Но это отнюдь не значит, что я намерена ужинать с ним каждый вечер.
Мактавиш довольно ухмыльнулся:
— Передам и то, и другое.
Арриан накрыла его ладонь своей.
— Спасибо, что вы так добры ко мне, Мактавиш.
— А разве Хадди и Барра относятся к вам как-то иначе?
— Мне кажется, мое присутствие им не по душе, и это понятно — хотя, по правде сказать, они могли бы обратить свое недовольство на лорда Уоррика, а не на меня. Я ведь не собиралась здесь оставаться.
— Я поговорю с ними.
— О, прошу вас, не надо! Это только усугубит их неприязнь. — Глаза ее заискрились неожиданной теплотой. — Хорошо уже, что у меня нашелся хоть один друг во вражеском стане.
— Надеюсь оставаться вашим другом и впредь, миледи.
Глава 11
Арриан так привыкла к помощи своей служанки, что теперь ей понадобилось немало времени, чтобы одеться самостоятельно. Для сегодняшнего ужина она выбрала сапфирово-синее бархатное платье с длинными рукавами и открытыми плечами. Ни драгоценностей, ни украшений — кроме пышных буфов на рукавах — не было, лишь на плечи пришлось набросить белую кашемировую шаль: по замку гуляли сквозняки. Волосы она заплела, уложила вокруг головы и закрепила золотым гребнем.
Когда она вошла в столовую, Уоррик поднялся со своего места и в первую минуту застыл в невольном восхищении. Арриан молча приблизилась к столу — только тогда он опомнился и с улыбкой отодвинул для нее стул.
— Я не был уверен, что вы придете.
— Я всегда держу данное слово, милорд. Вы убедитесь в этом сами, если мне придется у вас задержаться.
Его взгляд скользнул от молочно-белой шеи вниз, к двум нежным выпуклостям, едва выступающим над низким вырезом платья.
— Вы восхитительны! — сорвалось с его языка, хоть он и намеревался обойтись сегодня без комплиментов.
— Всего лишь удачный фасон платья, милорд, — холодно отвечала она. — У моей мамы безупречный вкус. Кстати, это платье — часть моего приданого и предназначалось для глаз Йена, а не для ваших.
Не говоря ни слова, Уоррик опустился на свое место во главе длинного стола, развернул салфетку и небрежно бросил ее на колени.
— Думаю, вам понравится сегодняшний ужин. Кухарка постаралась на славу.
Арриан оглядела просторную столовую, наводившую на мысль о торжественных приемах. Стол был сервирован с особой тщательностью. Блики от хрустальной люстры играли на серебряных приборах. Кружевная скатерть, видимо, представляла семейную реликвию; Арриан догадывалась, что миссис Хаддингтон доставала ее только в самых торжественных случаях. На фарфоровых блюдах и тарелках с золотой каймой была золотом же выгравирована буква Г, что, по всей вероятности, означало «Гленкарин». Уоррик усадил Арриан по правую руку от себя.
Сегодня хозяин замка впервые предстал перед нею в парадном одеянии. Сюртук цвета морской волны обтягивал широкие плечи, белоснежные кружевные манжеты свободно падали на загорелые кисти рук. Скользнув взглядом по его лицу, Арриан подумала, что в Лондоне этот горделивый шотландский аристократ наверняка произвел бы фурор среди знатных барышень.
— У вас превосходный фарфор, милорд.
— Не могу утверждать, наверное, но слышал, что этот сервиз попал в Айронуорт в качестве одного из свадебных подарков моей прабабушки, когда она выходила замуж за моего прадеда.
— Не знаю, доводилось ли вам слышать о равенуортском фарфоре, но в последние годы он стал известен во всем мире, — заметила она. — После войны для наших крестьян настали тяжелые времена, и моя мама помогла им сбывать свой товар в столице. Теперь даже русский царь обедает на равенуортском фарфоре.
— Ваша мама, вероятно, необыкновенная женщина.
Лестное замечание в адрес матери попало в точку: взгляд Арриан заметно потеплел.
— Да, она человек большой души и при этом красавица, каких еще поискать.
— Видимо, все женщины вашей семьи отмечены незаурядной красотой.
Арриан, которая вовсе не собиралась напрашиваться на комплимент, поспешила переключить свое внимание на стоящий перед нею луковый суп на курином бульоне и зачерпнула полную ложку с кусочком каплуна. Суп оказался превосходным.
Уоррик, однако, продолжал задавать интересовавшие его вопросы.
— Насколько я понимаю, жизнь ваша до сих пор протекала безбедно?
— Да, кроме одного-единственного дня, когда умер мой любимый дядя Джордж — муж тетушки Мэри. Он, кстати, имел большой вес в палате общин.
— Есть у вас братья, сестры?
— Только младший брат Майкл. Мы с ним большие друзья, и я уже соскучилась по нему.
— А ваш отец — что он собою представляет?
— О, отец прекрасный, просто удивительный человек, — улыбнулась Арриан. — Тетушка Мэри говорит, что до женитьбы он считался чуть ли не самым завидным женихом в Англии.
— Стало быть, у вас идеальная семья?
Арриан настороженно обернулась, ожидая увидеть иронию в глазах собеседника, однако Уоррик смотрел на нее с искренним интересом.
— Думаю, у моих близких, как у всех прочих людей, есть свои недостатки, но все они честные и порядочные люди, и уж если мой отец что-то говорит, то его слову можно доверять.
Арриан умолкла, но разговор, видимо, занимал Уоррика, и он попросил:
— Расскажите еще что-нибудь о своей семье.
— Что вам рассказать?.. Я уже говорила, что очень люблю своего младшего брата. Маму же люблю не только я, но все, кто ее знает: многим пришлось убедиться в ее доброте.
- Предыдущая
- 26/71
- Следующая