Невеста врага - О'Бэньон Констанс - Страница 44

• Предыдущая
• 44/71
• Следующая

— Понятно. Что ж, возможно, моему мужу удастся убедить лорда Уоррика, что отказ выдать свое письменное согласие может повлечь за собой самые нежелательные последствия.

Капитан Норрис молчал, размышляя, вероятно, о том, как поведет себя Рейли, узнав о случившемся.

Но, чтобы он обо всем узнал, ему сначала надо было обо всем рассказать. А как это лучше сделать, Кэссиди пока не знала.

Хмурым туманным утром «Соловей» вошел в воды Лейтского порта. Сам Лейт был всего-навсего крошечной деревушкой близ Эдинбурга, в которой издавна проживали рыбаки. Яхта тихим ходом подошла к берегу и встала у причала.

Кэссиди ободряюще улыбнулась дочери:

— Помни, моя милая, что любая беда не беда, когда ею можно с кем-нибудь поделиться. Обещаю тебе все время быть рядом.

— Спасибо, мама, мне потребуется много сил, особенно для встречи с Йеном.

— Если хочешь, Арриан, мы можем хоть сейчас отчалить и уплыть в Равенуорт. Стоит только сказать слово капитану — и «Соловей» тут же поднимет паруса.

— Нет, я должна сначала поговорить с Йеном.

Кэссиди пристально взглянула на дочь. В ней, кажется, пробуждались какие-то новые силы, которых не было прежде. Что ж, в таком случае матери оставалось лишь стоять поодаль и ждать, не понадобится ли помощь.

Внезапно с берега до них донесся удивительно знакомый голос.

— Ваша светлость! Барышня! Я уж боялась, что вы вовсе до нас не доберетесь. — Обладательница голоса помахала им рукой. — Я сейчас! Вот только распоряжусь насчет вещей — и мигом к вам.

Арриан улыбнулась матери:

— Я так и знала, что Элизабет первая встретит нас на берегу.

Элизабет прислуживала Кэссиди с незапамятных времен, и все в доме давно относились к ней как к члену семьи. При звуке родного голоса, командующего разгрузкой багажа, Арриан невольно почувствовала себя спокойнее и увереннее.

— Эй, там, поосторожнее с сундуками ее светлости! Как-никак, они из Франции, из самого Парижа. Глядите мне, чтобы ни одной царапины!

После чего, проворно забравшись на палубу, Элизабет заключила Арриан в объятия.

— Господи боже мой, барышня, я уж не чаяла видеть вас живой! Так волновалась, что, ей-богу, впору было самой идти приступом на этот вражий замок!

— Скажи-ка, Элизабет, — вмешалась Кэссиди, — тетя Мэри еще в Эдинбурге?

— Нет, ваша светлость. Она велела вам передать, что поехала к своему родителю.

— А от моего мужа и сына вестей не было?

— Они, я так понимаю, все еще в Англии — ждут, пока ваш корабль за ними вернется. Кэссиди обернулась к капитану Норрису.

— Направляйтесь прямо в Лондон и передайте его светлости это письмо. Я прошу его спешно прибыть в Шотландию.

Капитан Норрис кивнул и забрал письмо.

— Будем надеяться на попутный ветер, ваша светлость.

Пока они разговаривали, Арриан запрокинула голову и закрыла глаза. Солнце пригревало, но на сердце у нее от этого не становилось теплее. Еще недавно она поднималась на борт «Соловья» с мечтами о скорой свадьбе с любимым. Теперь она не знала, нужна ли она Йену, и, более того, не знала, нужен ли он ей… Да, она была уже не та наивная девочка, которая влюбилась в Йена Макайворса.

Кэссиди взяла дочь за руку, они вместе сошли по сходням и направились к карете, где их уже ждала Элизабет.

— Сделаем так, Арриан: сперва проедемся по магазинам — тебе нужно кое-что докупить, — а оттуда прямиком в Давиншем. Мне почему-то кажется, что нам надо спешить. Арриан кивнула:

— Хорошо. Я бы хотела поговорить с Йеном, увидеться с дедушкой, а потом вернуться домой.

Был славный денек: деревья только что оделись молодой листвой, в траве тут и там пестрели весенние цветы. Лошади резво бежали по дороге, и Арриан, покачиваясь в просторной карете, вспоминала, как еще совсем недавно она проезжала по этим самым местам вместе с Майклом и тетушкой Мэри, и тогда сердце ее замирало от радостных предчувствий. Увы, сейчас радости не было и в помине. Вздохнув, Арриан перевела взгляд на Элизабет, дремавшую в углу. Голова служанки покачивалась из стороны в сторону в такт движению кареты.

— Знаешь, Арриан, — нарочито бодрым голосом заговорила Кэссиди. — Со следующего холма уже будет виден Давиншем.

Арриан постаралась изобразить живую заинтересованность.

— Мне кажется, мама, Давиншемский замок похож на нашего дедушку — такой же стойкий, гордый и неприступный.

— Да, пожалуй, они действительно похожи. Но я давно уже поняла, что дедушка совсем не такой суровый, каким хочет казаться.

— Тетя Мэри говорит, что вас он любит больше всех.

— По-моему, Арриан, тебя он любит не меньше. Зато с теми, кто у него в немилости, он и правда бывает весьма суров.

Арриан наконец решилась произнести вслух то, что одинаково занимало сейчас и ее, и Кэссиди.

— Мама, я думаю, что будет лучше, если я обо всем расскажу Йену наедине. Я решила сказать ему, что не выйду за него замуж.

Кэссиди всмотрелась в лицо дочери.

— Ну что ж, раз ты так решила… Но тогда держись стойко, чтобы ни Йен, ни дедушка не смогли навязать тебе свою волю. Ты ведь знаешь, как они оба хотели этой свадьбы. Я уже отослала капитана Норриса в Англию, так что скоро твой отец будет здесь.

— Хорошо. Мне так хочется положить голову ему на плечо и услышать, как он говорит мне: не беда, все будет хорошо…

— Ах, Арриан! Одно дело, когда в детстве ломалась твоя любимая кукла, тогда Рейли мог ее починить; или ты обижалась на кого-нибудь, а он смешил тебя, и ты улыбалась, как прежде… Но боюсь, что в этом случае он мало чем сможет тебе помочь. Чтобы снова улыбаться и быть такой, как прежде, ты должна найти силы в себе самой.

— Теперь я уже точно знаю, что люблю Уоррика, хоть он и поступил со мною дурно. Когда мы покидали Айронуорт, мое сердце чуть не разрывалось от горя.

— Но еще недавно ты точно так же знала, что любишь Йена, — напомнила ей Кэссиди. — Не надо спешить, проверь свои чувства.

— По сравнению с новой любовью та детская влюбленность в Йена кажется теперь просто смешной. Чувство к Уоррику переполняет меня до краев, я могу думать только о нем и, что бы там ни было, не держу на него зла… Разве это не настоящая любовь?

Кэссиди крепко зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.

— Знаешь, Арриан, я так ясно помню свою первую настоящую любовь. Я, как и ты, полагала, что он не отвечает мне взаимностью, но все же страстно хотела его…

— Ты говоришь о папе?

— Да.

— Что ж, возможно, тут есть какое-то сходство, но развязка у вашей с ним истории оказалась совсем другой.

Кэссиди вспомнила удрученный взгляд молодого Гленкарина. Что его мучило: угрызения совести или …? Ее почему-то не оставляло чувство, что они с ним еще увидятся, и, кроме того, — хоть она и не сказала этого Арриан — что он нарочно позволил им бежать из Айронуорта.

Арриан откинулась на сиденье.

— Я буду любить его всю жизнь, — тихо сказала она.

Кэссиди молчала. Она думала о том, что лорд Уоррик, возможно, страдает сейчас не меньше ее дочери и что скорее всего он не такой уж злодей, каким показался ей вначале.

По всем дорогам, до самых дальних границ дедовских владений, скакали гонцы Йена с приказом: всем, кто способен держать в руках оружие, надлежит немедленно явиться в Давиншем. По одному и группами воины подъезжали к замку, где им выдавалось оружие. Ждали только сигнала к началу наступления.

Ненависть ядовитой змеей извивалась в сердце Йена. На сей раз он не намерен был останавливаться, пока не увидит Уоррика Гленкарина бездыханным, но прежде он хотел насладиться страданиями врага, услышать, как он молит о пощаде и призывает смерть, которая бы избавила его от мук.

Йен только что вышел из конюшни, когда к крыльцу подкатила карета. Он уже решил, что это кто-то из его воинов, но на подножке, к его удивлению, появилась Кэссиди.

— Здравствуй, кузина. Поверь, я очень расстроен происшедшим. Но спешу сообщить тебе, что я уже собрал людей и через какой-то час мы выступаем в поход на Гленкарин. Не волнуйся, Арриан будет спасена…

• Предыдущая
• 44/71
• Следующая