Соловьиная ночь - О'Бэньон Констанс - Страница 24

• Предыдущая
• 24/72
• Следующая

— Очень может быть, — согласилась леди Мэри. — Она так любила сестру, а Абигейл умерла у нее на руках, — она поднялась с кресла. — Я не хочу вас больше беспокоить. Извините за вторжение. Поскольку девочка по недоразумению попала в ваш дом, то я заберу ее с собой. Вы вовсе не обязаны терпеть все эти неудобства…

— Хочу я того или нет, но это дело меня касается. Скажите, леди Мэри, вам известно, кто отец ребенка Абигейл Марагон?

— Н-нет… А вам?

— Полагаю, что да.

— Тогда немедленно говорите! Может быть, это как-то поможет отыскать Кэссиди.

— Нет, — покачал головой Рейли, — он вам в этом не сможет помочь. И я пока не открою вам его имени. Но обещаю, что вы можете рассчитывать на мою помощь.

Леди Мэри почему-то сразу поверила ему.

— Полагаю, будет лучше, если младенец пока останется здесь, он слишком мал для частых путешествий, — продолжал герцог. — Если вы хотите, распоряжусь, чтобы кормилица провела вас в детскую, чтобы вы убедились, что с девочкой все в порядке.

— У девочки все есть? Может, я могу чем-нибудь помочь?

— Она находится под самым бдительным присмотром, — с улыбкой ответил Рейли. — Я даже освободил домоправительницу миссис Фитцвильямс от прочих обязанностей, чтобы она все время посвящала девочке.

Он позвал миссис Фитцвильямс и попросил ее проводить леди Мэри в детскую. Леди Мэри направилась за домоправительницей, которая взахлеб принялась рассказывать о смышленой малышке.

Рейли дал себе слово, что во что бы то ни стало разгадает тайну исчезновения зеленоглазой девушки по имени Кэссиди Марагон.

Словно зверек, посаженный в клетку, Кэссиди обследовала свою темницу, насколько это позволяла цепь. Больше она не дрожала от страха, слыша шаги снаружи. Тюремщик, бросивший ее в эту камеру, по всей вероятности, никогда не вернется.

Утомившись, Кэссиди прислонилась к стене. Она очень ослабела. Если в ближайшее время не подоспеет помощь, она скоро умрет.

Дважды в день какой-то неизвестный человек, лица которого она не видела, подавал ей через окошко в железной двери воду и пищу. Если, конечно, можно было назвать пищей ту жидкую баланду, которая плескалась в грязной миске. Несмотря на голод, Кэссиди не могла это есть. Она лишь выпивала воду, утоляя жажду.

Кэссиди лежала на соломенном матрасе, не обращая внимания на кишащих в нем насекомых. Ее начало лихорадить. Она то тряслась от холода, то изнывала от жара.

К ночи лихорадка усилилась. У Кэссиди начался бред. Ей казалось, что она видит насмешливые глаза герцога, который находится в камере и чему-то поучает ее. Она кричала от отчаяния, когда вдруг перед ней возникало мертвенно-бледное лицо умершей сестры. Абигейл просила ее позаботиться о ребенке.

Кэссиди хватала ртом воздух. Снова перед ней проплыло лицо герцога, но на этот раз он не улыбался. Его пристальный взгляд словно обещал ей неземное блаженство. Его рука коснулась ее плеча, скользнула вдоль шеи, и она задрожала от этого нежного прикосновения.

— Вы не обманете меня, как обманули мою сестру! — воскликнула она. — Я вам этого не позволю!

Собрав последние силы, Кэссиди попыталась освободиться от ужасного видения. Через мгновение бред прекратился, и она снова увидела себя в камере с голыми каменными стенами. Это он заточил ее сюда и лишил надежды на спасение! Наверное, она умрет здесь, а когда ему сообщат об этом, он лишь рассмеется.

Кэссиди упрямо пыталась побороть бред. Если она хочет выжить, то сама должна о себе позаботиться. Больше рассчитывать не на кого.

Она приподнялась на грязном матрасе и дотянулась до кувшина с водой. Жадными глотками она пила воду, но не могла утолить жажду. Похоже, ей было суждено погибнуть в горячке.

Рейли с улыбкой смотрел на младенца, размахивающего ручонками на коленях экономки.

— Девочка здорова, Фритци? — спросил он. Карие глаза женщины засветились теплом.

— О да, ваша светлость! — сказала она. — Малышка просто прелесть. Ее нельзя не любить. Бедная сиротка! У нее нет даже имени, и мы так и называем ее — наша прелесть.

Рейли осторожно коснулся маленькой ручки, и девочка тут же цепко ухватила его за палец. Он снова улыбнулся.

— Я никогда не думал о детях, Фритци, — признался он. — Но этот ребенок действительно очарователен.

— Еще бы! — согласилась миссис Фитцвильямс. В дверях появился Амброуз и вежливо покашлял.

— Прошу прощения, ваша светлость, но какой-то субъект хочет вас видеть. Он отказался назвать свое имя, но настаивает на встрече.

Рейли осторожно высвободил палец и повернулся к дворецкому.

— Когда это наконец кончится, Амброуз? Столько людей являются сюда поговорить со мной, но почему-то отказываются называть себя.

— Увы, ваша светлость, — развел руками невозмутимый дворецкий.

— Уверен, что этот субъект даже не сообщил о причине своего прихода, — усмехнулся Рейли. — Надеюсь, он не принес с собой еще одного ребенка?

Амброуз старался побороть смущение.

— Нет, ваша светлость, — поспешно заверил он. — Он только сказал, что хочет поговорить с вами об одной молодой леди.

Рейли насторожился.

— Он не назвал ее имени?

— Нет, ваша светлость. Я решил, что вы не пожелаете с ним говорить, и усадил его в большой прихожей.

Рейли отодвинул с дороги изумленного Амброуза и поспешно сбежал вниз.

Джек Бейль разглядывал шелковые гобелены на стенах. Никогда в жизни ему не приходилось видеть подобного великолепия. Он не обратил внимания ни на потертый ковер, ни на запущенность помещения. Он лишь видел, что попал в очень богатый дом, и надеялся, что и ему отсюда кое-что перепадет.

Услышав быстрые шаги, Джек обернулся и взглянул на вошедшего мужчину. Несмотря на то, что дворецкий предупредил, что герцог вряд ли его примет, судя по всему, к нему вышел не кто иной, как его честь, герцог Равенуорт, собственной персоной.

— Пойдемте со мной, — сказал Рейли и жестом пригласил следовать за ним в библиотеку.

Плотно прикрыв за собой дверь, Рейли пристально взглянул на незнакомца.

— Вы не назвали дворецкому своего имени, — сказал он.

— Хватит и того, что я знаком с вашей матерью.

— Моя мать давно умерла.

— Я имел в виду вашу мачеху, эту вдовушку-герцогиню…

— Никакая она не герцогиня. Джек прищурился.

— Я не знаю, какую игру вы затеяли с вашей мачехой, но она наняла меня для одного дела, я его выполнил и хочу, чтобы мне заплатили. Насколько мне известно, еще кое-кто, кроме Винтеров, интересуется нашей маленькой пленницей. И я знаю, кто именно.

Рейли сделалось не по себе, когда до него дошел смысл сказанного. Лавиния наняла этого человека, чтобы упрятать мисс Марагон в подземелье Ньюгейта. Рейли, конечно, догадывался, что мачеха способна на подлость, но никак не ожидал от нее подобной жестокости.

Он решил сделать вид, что ему известны планы Лавинии. Так он рассчитывал побольше выведать у незнакомца.

— Так вы поместили мисс Марагон в Ньюгейт?

— Вообще-то ваша мачеха снабдила нас другими инструкциями, ваша светлость. Я не стал убивать девчонку, как было приказано, но упрятал ее туда, где ее никто не найдет, а это одно и то же. Я хочу получить то, что мне причитается, и больше вы обо мне не услышите.

Рейли едва сдерживал ярость. Этого человека следовало бы немедленно сдать в полицию, однако в этом случае отыскать Кэссиди Марагон не представлялось возможным. Поэтому Рейли ничем не выдал своего гнева и заговорил как ни в чем не бывало:

— А вы хорошо знакомы с моей мачехой?

Джек кивнул.

— У нас с ней договор, — сказал он. — Когда ей нужно кого-нибудь убрать, я всегда к ее услугам.

— Так она нанимала вас и раньше? — мгновенно спросил Рейли.

Джек подозрительно нахмурился.

— Я этого не говорил.

— Итак, моя мачеха пожелала, чтобы мисс Марагон умерла, и вы взялись это устроить?

• Предыдущая
• 24/72
• Следующая