Соловьиная ночь - О'Бэньон Констанс - Страница 6

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая

Рейли с горькой усмешкой смотрел на поле брани, которое еще недавно было крестьянской пашней, где растили ячмень и картофель. Все происходящее казалось ему дурным сном. Две враждующие армии вступили в смертельную схватку и топтали сапогами мирные нивы.

Он увидел, как французы продвигались вперед, рассыпавшись по полю широким фронтом. Неужели они и в самом деле верят, что сегодня победа будет за ними? Ему довелось участвовать во многих сражениях, и он знал, что смерть не знает различий между людьми, забирает свои жертвы, не разбирая ни возраста, ни национальности, ни званий. Она не щадит ни правых, ни виноватых. Только законченные дураки думают, что победа достанется тому, кто имеет численное превосходство. Кто сильнее и кому достанется победа, знает лишь Господь Бог. Только ему известно, одержит ли стратегический гений Наполеона верх над тактической хитростью главнокомандующего Веллингтона.

Сражение длилось вот уже много часов, однако ожесточенные усилия с обеих сторон все еще не определили его исход. Наполеон бросал вперед многочисленные пехотные полки, которые изматывали передовые соединения англичан.

Далеко за полдень Рейли заметил, что французская инфантерия начала стремительно заходить Веллингтону в правый фланг.

В ходе сражения Веллингтон был вынужден отходить.

Рейли и его полк встретили французов сабельной атакой. По долине прокатился звон клинков и треск ружей. Кто-то крикнул, что подошли пруссаки, и Рейли мысленно взмолился, чтобы это оказалось правдой. В следующий момент на него налетел французский кавалерист и, ударив пикой в плечо, сбросил с коня.

От боли у Рейли потемнело в глазах. Он успел вскочить на ноги и заметил, что справа подходят отряды пруссаков. Однако дела обстояли не лучшим образом. Похоже, их командир был убит, и в рядах пруссаков начался беспорядок. Солдаты начали покидать свои позиции и спасаться бегством в ближние леса.

Рейли быстро оценил ситуацию и понял, что если поддавшиеся панике пруссаки не смогут оказать поддержки, то противник прорвет фронт и ударит Веллингтону в правый фланг — его самое слабое место.

Сунув ногу в стремя, Рейли снова вскочил в седло. Под мощным артиллерийским огнем он поскакал туда, где французы преследовали отступающих пруссаков.

Воодушевленные героическим поступком своего командира, его солдаты бросились следом за ним. Топот копыт разнесся по долине.

Сабли заблестели на солнце. Решающий момент настал.

Пустив лошадь во весь опор, Рейли вклинился в ряды отступавших и подхватил пикой упавшее прусское знамя. Не замедляя ходу, он на полном скаку бросился на цепь французской кавалерии. Один из французов, размахивая окровавленной саблей, кинулся к Рейли. Опустив пику, Рейли ударил его прямо в сердце.

На лице противника застыло удивленное выражение. Он повалился вперед, а окровавленное прусское знамя победно развевалось на ветру.

Увидев, что их флаг взметнулся над поверженным французом, пруссаки приободрились, и их отступление замедлилось. Они даже повернули назад и с воодушевлением двинулись на холм, чтобы атаковать французов. Началась яростная рукопашная схватка за то, чтобы переломить ход сражения в свою пользу. Пруссаки и англичане сражались рука об руку и не уступали друг другу в храбрости.

Через некоторое время лошадь под Рейли была убита, и он продолжал сражаться в пешем строю. Пот и кровь заливали ему глаза. Он чувствовал на губах вкус крови, хотя и не понимал, чья это кровь — врага или его собственная. Впрочем, это уже не имело значения. Рейли ожесточенно рубил саблей направо и налево, забыв об ударе пикой в плечо. Потом он ощутил острую боль и, взглянув вниз, увидел что ранен в ногу, и рана сильно кровоточит. Превозмогая боль, он снова поднял саблю и бросился на противника.

Время словно перестало существовать. Единственное, что осталось, — это ярость сражения: убить или быть убитым самому.

Вдруг рядом разорвалось пушечное ядро, и его осколком Рейли ударило в голову. Он пошатнулся и упал на колени. Снова попытался подняться, но все поплыло у него перед глазами, и он почувствовал, что проваливается куда-то в темноту.

Он находился без сознания, когда солдаты сомкнулись вокруг него в кольцо, защищая своего командира. В этот момент в рядах французов затрубили сигнал к отступлению. Рейли не видел, как среди французов началась паника, как вражеские ряды смешались и обратились в бегство, преследуемое Веллингтоном.

Рейли пришел в сознание, когда несколько человек подняли его на руки и понесли в санитарную палатку, которая находилась неподалеку от передовой.

От боли у него рябило в глазах, но он заметил, что война превратила мирный сельский ландшафт в адский пейзаж, и для того, чтобы залечить нанесенные земле раны, потребуется много лет. В это мгновение ему и впрямь показалось, что он находится в аду.

Что же касается французов, то все их надежды на реванш были рассеяны в прах. Их могущественный император был разбит наголову. Рейли видел, как бегущие французы топчут собственные знамена.

Около него появился верный Оливер. Он старался скрыть свое огорчение и говорить бодро.

— Вы поправитесь, сэр, — сказал адъютант. — Ничего серьезного. Это просто царапина.

В действительности же все лицо Рейли было залито кровью. Кровь также сочилась из ран на плече и ноге.

Рейли попытался сесть, но от боли едва не потерял сознание и бессильно откинулся назад.

— Что с моим отрядом? — прошептал он.

— Семеро человек убито и двадцать ранено. Солдаты восхищены вашим героизмом, сэр, — прспешно ответил Оливер. — Вам лучше не говорить. Врачи сказали, чтобы вы лежали спокойно, пока вам не перевяжут раны. Пройдет совсем немного времени, сэр, и вы снова будете на ногах, — добавил он.

Рейли тяжело дышал. И он, и его ординарец знали, что ранения не из легких.

— Победа сегодня за нами? — спросил Рейли.

— За нами, полковник. Мы победили, хотя старая наполеоновская гвардия не дрогнула и теперь прикрывает отход императора. Однако и она долго не продержится.

— Да, гвардия стоит до конца. Даже когда сражение проиграно, — пробормотал Рейли, все еще сжимая в руке саблю.

Он поднял глаза на Оливера и с трудом добавил:

— Сегодня мы стали свидетелями разгрома и падения корсиканца, Оливер. Ему уже не удастся оправиться после этого поражения.

Рейли обвел взглядом поле брани, покрытое телами солдат и лошадей. Как французских, так и английских.

— Столько убитых… И ради чего?

Его переложили в санитарную повозку, чтобы вместе с другими ранеными отвезти в ближайший полевой госпиталь. Оливер сел рядом и заботливо придерживал голову Рейли, когда повозку встряхивало на разбитой дороге. От боли Рейли снова потерял сознание и провалился в темноту.

Рано утром измученный бесконечным потоком раненых хирург извлек из ноги Рейли мушкетную пулю. Рана на голове была куда серьезнее. Врач промыл и перевязал ее, а затем повернулся к Оливеру.

— Я сделал все, что в моих силах, — сказал он, вытирая о фартук окровавленные руки. — В остальном нужно положиться на Господа Бога.

— Для него нет ничего невозможного, — убежденно подтвердил Оливер. — Все будет хорошо.

— Увы, — пробормотал доктор. — Если бы я был верующим человеком, то усомнился бы, что в данном случае даже Господь Бог может помочь… Рана на голове очень глубокая. Там остался осколок, который я не осмеливаюсь трогать. Даже если полковник выживет, он скорее всего ослепнет или потеряет память. Оливер схватил врача за руку.

— Вы обязаны его спасти! — воскликнул он. — Это необыкновенный человек. Настоящий герой!

Врач потянулся, чтобы размять уставшие члены, и, обведя взглядом многочисленных раненых, произнес:

— Здесь, как вы видите, все герои, однако большинство из них расстанется с жизнью. Так же как и этот человек.

День и ночь напролет Оливер не смыкал глаз, сидя возле госпитальной палатки, куда были помещены раненые из геройского 34-го эскадрона драгун. Шел дождь, но Оливер, не обращая на него внимания, тихо молился и терпеливо ждал, когда же, наконец, сообщат, что его командир умер или пошел на поправку.

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая