Такие, как есть - Одо Сьюзен - Страница 32

• Предыдущая
• 32/86
• Следующая

Было тихо! Чайки вились над каналом, но так далеко, что их пронзительные крики не долетали сюда. Движение на Саузенд-роуд было оживленным в этот час, но до города было не менее трех миль. Тишина. Такая тишина, какая бывает во время конца мира.

Только один звук нарушал ее. Он доносился изнутри машины. Его издавал человек, склонившийся к рулю.

Плечи мужчины то приподнимались, то опускались. Время от времени он будто взвивался, а потом падал вниз.

Глаза этого человека выражали отчаяние и пустоту.

За сорок миль от дома отец Карен безутешно плакал в своей машине.

Придя в себя после наркотиков, Дженет сидела рядом со Стивом и с нетерпением ждала новостей от доктора Клеменса. Наконец он отложил трубку и с улыбкой обратился к ним:

— Могу вас порадовать! Шесть клеток оплодотворены, а четыре из них вообще прекрасно себя чувствуют. Это отличный результат.

— А четырех достаточно? — робко спросила Дженет.

— Мы рассчитывали именно на такое количество. Пока все. Если у вас нет больше вопросов, то увидимся через несколько дней. Да, и должен напомнить: вам придется воздержаться от половых отношений в течение двух недель.

— Мы так давно этим не занимались, что забыли, как это делается! — рассмеялась Дженет.

Стив улыбнулся, но не оттого, что порадовался этому справедливому замечанию, а просто потому, что ему был приятен смех Дженет. Они направились по длинному больничному коридору к выходу, и Стив ласково обнял жену за плечи, притянув к себе. На этот раз Дженет не оттолкнула его руку.

— Ну, в чем дело, сынок? Выкладывай, — Бобби Фуллер поставил пинту на столик и уселся напротив Джо, широко улыбаясь. — Что случилось?

— Даже не знаю, — Джо пожал плечами и тяжело вздохнул. — В общем, ничего особенного. Дело в Сьюзи… Она очень изменилась,

— Естественно, что изменилась, — Бобби взглянул на сына так, будто тот сказал глупость. — С женщинами это происходит. На них женишься — они меняются. Делаешь им детей — они снова меняются. Только мужчина всегда остается неизменным, — Он поднял свою пинту. — Вечно молодым!

— Да, верно… но… этот процесс перманентен?

Отец ополовинил пинту, поставил ее на стол и вытер губы.

— Отличный эль! — заметил он, после чего кивнул, словно только что услышал вопрос сына, — Медовый месяц окончен, Джо, старина. Начинается настоящая жизнь.

— И куда же она приведет меня?

—Туда же, куда и всех нас. Теперь ты будешь крутиться вокруг жены, чтобы всегда в случае надобности быть под рукой. Как полезная, но не необходимая деталь механизма. Так что лучше позаботься о себе сам, малыш.

— Что же ты предлагаешь? — нахмурился Джо.

— Главное — признай свою второстепенную роль и смирись с ней. А потом…

Джо, тихо застонав, прихлебнул из своей кружки. Пиво показалось ему совершенно безвкусным.

Если ты смиришься с этим, то найдешь кое-какие утешения и в такой ситуации, — продолжал Бобби.

— Да? — безнадежно отозвался Джо.

— Да. И ничего смертельно страшного в этом нет. Пойми, женщина знает, что отвергает тебя, и в глубине души чувствует себя виноватой — гормоны и все такое… Она ведь помнит, что до рождения ребенка вы занимались этим часто и в охотку. — Бобби поднял руку, — Не волнуйся, в конце концов, мы говорим о моей дочери. Ну признайся, ведь была и эта чертова «Кама сутра», и все такое прочее? Ты ведь совсем не похож на монаха!

Джо опустил глаза, печально и чуть смущенно.

— Все, что я хочу сказать, — закончил Бобби, поднимаясь, — ты привыкнешь. Еще по кружке, сынок?

— Давай я закажу, — предложил Джо..

— Не надо. Оставь свои деньги при себе. Сегодня угощаю я.

Джо видел, как Бобби стоял у стойки и флиртовал с молоденькой барменшей. Он улыбнулся. Бобби правился ему, и у них были прекрасные отношения, но Джо вовсе не хотел походить на него. Так же, как не хотел он, чтобы Сьюзи со временем превратилась в свою мать. Но похоже, судьба распоряжается по-своему. Как показывает жизнь, все происходит по какому-то заранее определенному плану. Ты влюбляешься в женщину, женишься, отношения меняются. Начинаешь скучать, потом тяготиться, потом привыкаешь. А что касается детей, то… Господи! Как же можно до смерти обожать своего ребенка и вместе с тем…

Джо отвлекся от своих размышлений, когда Бобби сел за столик и поставил на него две пинты.

— А теперь строго между нами. Я расскажу тебе маленькую историю, которая произошла со мной много лет назад, когда Дорин только что родила Линдсей…

Вернувшись на работу, Джо понял, что от третьей пинты следовало отказаться. Его взгляд остекленел и плохо фокусировался на списке объектов недвижимости. Он всегда воздерживался от выпивки во время ленча. К тому же после пьянки накануне еще не совсем оправился. Да и субботние дни обычно были напряженными.

— Джонатан? — обратился к нему коллега. — Не разберешься ли с этой леди вместо меня? Ей нужна квартира с одной спальней. Не дороже ста пятидесяти тысяч.

Джо закрыл папку и убрал ее в ящик стола. В кресло напротив него опустилась молодая женщина в короткой юбке и блестящих шелковых колготках.

— Привет, — улыбнулась она. — Не поможете ли?

Карен молча сидела в углу учительской, погруженная в размышления, когда к ней подошла Джоан, секретарша директора.

— Мисс Тернер?

— Да?

— Простите за беспокойство, но шеф хотел бы вас видеть у себя в кабинете.

— Хорошо.

Дождавшись, пока Джоан уйдет, Карен неторопливо поднялась. Интересно, зачем он вызывает ее на этот раз? Неприятная история с Барретом уладилась. Мистер Кип поговорил с ним или с его родителями, после чего мальчишка угомонился и стал вести себя довольно сносно.

Карен взяла портфель, вылила остатки кофе в раковину и направилась к директору.

— Проходите, он ждет вас, — кивнула из-за своего стола Джоан.

Карен вошла и плотно закрыла за собой дверь.

— А, мисс Тернер… — Директор указал на кресло, — Как продвигаются дела с пьесой?

— Хорошо, спасибо, — Карен села и пристроила портфеъ на коленях, — Должно получиться просто замечательно. Шестиклассники…

— Ладно, ладно… — перебил ее директор, и на его лине вдруг появилось болезненное, хмурое выражение. — Послушайте, мне очень жаль. Я имею в виду, что, казалось, мы уладили это дело. Но меня вызывали на совет попечителей. Председатель… она утверждает, будто располагает неопровержимыми доказательствами того, что вы… хм… сожительствуете с другой женщиной.

— Я живу с женщиной. И вам это известно.

— Председатель говорит, что ее бывшее заявление подтвердила третья сторона.

— Простите? — Карен залилась краской. — Простите, господин директор, но я не понимаю, какое дело попечительскому совету до моей сексуальной ориентации? Даже если и было свидетельство какой-то третьей стороны — в чем я сильно сомневаюсь, — то совет вправе выносить суждение о моей профессиональной пригодности, но не о частной жизни.

Кин испытующе посмотрел на нее и кивнул.

— Простите еще раз, Карен, но вы же понимаете, как у нас относятся к таким проблемам. Совет настоятельно рекомендовал мне поговорить с вами…

— Понимаю.

Крики детей, доносившиеся с игровой площадки, заполнили неловкую паузу в их беседе,

— Итак, — несколько смущенно продолжил директор, — я могу заверить совет в том, что…

— Кажется, я четко изложила свою позицию по этому вопросу — Карен вдруг захотелось перегнуться через стол и залечить директору пощечину за то, что он такой бесхребетный, — а если они дадут делу ход, я обращусь в профсоюз…

— Уверен, что в вовлечении профсоюза не возникнет необходимости, — забеспокоился директор, как будто это она грозила раздуть скандал.

— Тогда это все? — осведомилась Карен, полагая, что они достигли взаимопонимания.

— Да, спасибо.

Карен поднялась и вышла из кабинета. Но в коридоре гнев и отчаяние нахлынули на нее с новой силой. Остановившись у окна, она постаралась взять себя в руки. Карен содрогалась при одной мысли о том, что ее частная жизнь стала предметом широкого общественного обсуждения.

• Предыдущая
• 32/86
• Следующая