Последние всплески - Тильман Любовь - Страница 29

• Предыдущая
• 29/55
• Следующая

Проверяет пляжи,

Собирая дань…

Мелкие продажи.

Клумб цветная ткань.

Самолёты, в линии,

Чертят небеса.

На воде, как лилии,

Белым, паруса.

С чемоданом… рюкзаком…

На колёсах… и пешком…

Отпускные впечатленья,

Беззаботности мгновенья…

Мы продлим их друг для друга,

Рассказав о днях досуга.

Восхитимся, посмеёмся,

Светлой радостью упьёмся,

Словно вместе побывали

Там, где будем мы едва ли.

Машиной, электричкой, пароходом,

На самолёте, просто пешим ходом,

На месяц, иль всего на пару дней,

На даче, иль «за три девять морей»,

Мы прерываем будней мерный ход,

Чтоб отдохнуть от правил и забот.

И в отпуск: расслабленья, впечатленья,

Счастливой беззаботности мгновения…

Но быстро пролетают эти дни,

Вот за спиной остались и они.

И, чтоб продлить все радости досуга,

Рассказами повеселим друг друга,

Опишем те места, где побывали,

Поделимся всем, что в себя впитали,

И в сайты снимков выложив парад,

Настроимся вновь на рабочий лад.

Что с поездки сохранится?

Потускнеют камни… лица…

Недостатки… и излишки…

Нечитабельные книжки…

Кот при шпаге… конь в пальто…

Кто рассказывал про что…

Амулеты… рестораны…

Туристические планы…

Туристическая рать…

Туалетов благодать…

Толпа нарядна, семьи, пары…

Рекламы крутятся огни,

Повсюду рестораны, бары…

\Отнюдь не бедствуют они\.

Но в общем, выглядит всё скверно,

\Не то в былые времена\

Меняют доллары и евро…

А вид – словно прошла война.

Львов вновь в лесах и перекопан,

Зияют ямы мостовых,

Дряхлеют переплёты окон

Домов и башен вековых.

И словно нищенские латки,

Или нашествия угар,

Стоят торговые палатки,

Перекрывая тротуар.

Пиештяны, Пиештяны…

Сувениры… рестораны…

Бесконечные отели,

А вокруг катальпы, ели,

Нежные берёзок косы,

Тополей и лип колоссы…

Сеть мостов над речкой Ваг,

Трудовые будни драг,

Лебеди и пароходы,

Рыб мелькание сквозь воды…

На базаре, средь рядов,

В будни, пару продавцов…

Ограждая кругозор,

Горизонтом гривна гор.

Сводят схожестью с ума

Австро-Венгрии дома.

Те же дворики и брамы,

Тех же улиц панорамы.

Страны разные, кордоны…

Но всё те же маскароны,

И, от центра пять шагов,

Те же самые коробки,

Та же будничность домов.

Дни всё длились, словно пена,

Истекая постепенно…

И мгновеньем промелькнули,

Просвистели, словно пули,

В камере оставив след.

Те же ямы, те же пробки.

100-квартирные коробки…

Будем помнить? Или нет?

Кофе… зданья… чьи-то лица…

За столицею столица…

Самолёты… терминалы…

Судоходные каналы…

Перелёты… пересадки…

Сувенирные палатки…

Город жизни… город детства…

Горькой памяти наследства.

Берёзок лёгкие сердечки,

Платанов мощь, и тополей,

Луг разнотравья возле речки,

С весёлой гаммою своей.

И тишина, и вод падение,

И стаи уток, лебедей,

И рыб мелькающие тени,

И группы праздничных людей.

Здесь просто отдых, расслабление,

От будней жизни вдалеке…

Мост через Ваг … прекрасно-пение,

На незнакомом языке.

В травой поросших берегах,

Течёт неторопливо Ваг.

Склоняя ветви боковые,

Стоят две ивы вековые,

Подняв верхушки выше крыш.

Дорожкой тянется спорыш.

Хохлатый хмель обвил пенёк.

Светло-лиловый василёк

Расцвёл, средь жёлтой ястребинки.

А в толще вод, словно оспинки,

Мелькают рыбьи силуэты.

И утки крутят пируэты,

Ища поживу на воде,

Летят на бреющем полёте,

С воды беря разгон на взлёте,

И приводняются не слёта,

Путь тормозной, как самолёта,

Распарывает глади вод.

Семейство лебедей берёт

Из рук людей кусочки хлеба…

Жить так легко под мирным небом,

В уюте, холе, без проблем…

Столь кратковременный Эдем.

Устала я спешить, встречаться,

Вести пустые разговоры,

И с облегчением прощаться,

Скрывая друг от друга взоры.

Все новости давно отстали,

Жизнь, как дороги, развела,

Уже не так важны детали,

И повседневные дела.

Пройтись по городу, гуляя,

По парку, шелестя листвой…

Брусчатку старую встречая,

Шутя, ей помахать рукой.

Обнять платан на Руставели

За то, что до сих пор живой.

И посмотреть растут ли ели,

Каштан мой, ясенёк родной.

Зайти в знакомую кавярню…

И обратив взгляд в никуда,

Понять и с болью, и с печалью:

Это – прощанье. Навсегда!

Тёмный Ваг бежит, сверкает,

Под одним, вторым мостом,

Зелень-остров обнимает,

Сплошь заросшим рукавом.

Утки, лебеди по водам.

Рыбы в глубине парят…

Осень. Жаркая погода.

Середина сентября.

Тишина. Издалёка чуть слышно, как лают собаки.

Да отдельные всхлипы оркестра, лоскутное пенье…

Тень сгущая, плывут над изломом реки полумраки.

Птицы чёрные вписаны в чёрные кроны деревьев.

Тучи мягко скрывают столбы, провода и антенны.

Значит вскоре пора мне оставить скамью в старом парке.

Мир людей замыкается в копья решёток и стены.

Надвигается ночь, где Гипнос торжествует и Парки.

В синеве небес зависла…

Подо мной сверкает Висла,

Солнце слева, туча справа,

Вот уже видна Варшава,

И в просветах зданья дружно…

Самолёт ревёт натужно,

Крыльями слегка качает,

Словно утка ковыляет,

На одно крыло ложится,

В разворот к земле стремится,

И дрожит от напряжения,

Совершая приземление.

А вечернею порой

Тают солнца лучики.

Исчезают за горой

Золотые лучники.

Краски истекают прочь.

Тихо остывая,

Погружаясь, канет в ночь

Суета дневная.

Ночь, сверкая чешуйками звёздными,

• Предыдущая
• 29/55
• Следующая