Выбери любимый жанр

Недоступная девственница - О'Доннел Питер - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Модести успела понять, что у Пеннифезера совсем нет хирургического опыта и действует он по наитию. Иногда вдруг его неуклюжие пальцы делались на удивление искусными, словно подчинялись импульсам, исходившим вовсе не от его сознания, а от кого-то или чего-то отлично осведомленного, как надо действовать в эти моменты. Зато когда он начинал зашивать, то по ловкости проиграл бы соревнование ученику сапожника. С другой стороны, хоть швы и получались не совсем элегантными, все заживало с удивительной быстротой. Он работал, обращаясь то к себе, то к Модести, то к отключившейся Иине.

— Ну-ка, Пеннифезер, осторожней… Ага… Молодец, мальчик! Завтра будешь раздавать карандаши в классе… А это еще что за бяка? Протри-ка тут, Модести, а то ничего не видно. Так, все отлично. Теперь порядок. Красота! Ну, как дела, Иина? Как ты себя чувствуешь, мой черный пудинг? Главное расслабиться. Вот так. В следующий раз сперва убедись, что яйцо попало в гнездышко, и только потом открывай ворота для своего оплодотворителя. Ну, а теперь займемся вышиванием. Ниточку с иголочкой, лапочка! И покапай ей еще эфирчику. А то если Иина проснется и увидит, что мы с ней творим, она родит котят. Верно я говорю, черная икорочка?

Затем, пока Пеннифезер зашивал трубу, воцарилось напряженное молчание. Модести была готова побиться об заклад, что у него под маской высунут язык.

— Вот, порядок. Как новенькая. — Он наклонился ниже, исследуя полость. — Ну вот тебе как на схеме. Так что давай быстренько поправляйся. Раз, два! Раз, два! — Он выпрямился, стал вынимать тампоны. — Да, швы грубоваты, но зато она может вскоре опять палить из двух стволов. Так, надо проверить, забрали мы все наши штучки, а потом уж и будем зашивать ее пузо. Нам постоянно твердили об этом в медицинском колледже. Ничего не хранить в животах пациентов!

Модести подала ему щипцы, и он снова уставился на полость.

— Беда в том, что если учишься на терапевта, то на хирургию тебе отводят только три месяца. Да и то все больше стоишь и смотришь, как работают другие. А потом оказываешься вот в таком местечке, якобы для того, чтобы делать прививки, учить их не пить сырую воду, ну и принимать роды. Но ты и опомниться не успеваешь, как начинается сплошная хирургия. И остается только уповать на лучшее. Ладно, опыт — дело наживное. Я даже рад, что в этом АМС мне подсунули такую вот работу. Господи, я прошел через три собеседования, а потом оказалось, что, кроме меня, у них никого больше и не было.

Он засмеялся, выронил тампон, упавший в полость, сказал Иине: «Извини, заинька», потом снова извлек беглеца. — Ну вот, теперь пора и зашивать. Вообще-то дома у меня дела шли не очень здорово. Потому-то я и обрадовался назначению. Все больше кого-то там замещал. Был ассистентом у терапевта… Но всегда возникали разные осложнения. У меня, вообще-то, не все бывает гладко с формальной точки зрения. Но ведь это все так скучно… Ну, и часто при мне все начинало ломаться, выходить из строя. Бедный док Грили, — Пеннифезер захихикал, отдаваясь воспоминаниям. — Когда я сообщил ему про его микроскоп, он как раз работал в саду и так разволновался, что угодил вилами себе по ноге. Я, конечно, предложил зашить рану, но он и слушать не хотел. Сказал, что скорее доверится взбесившемуся бабуину. Но, вообще-то, он человек симпатичный… Жаль, что он тогда меня уволил.

Когда, он закончил зашивать, Модести помогла ему переложить Иину на каталку, которую они затем отвезли в палату. Там они переложили Иину на тюфяк, набитый соломой, служивший больничной койкой. Всего в большом помещении сейчас находилось двадцать два пациента, меньше, чем неделю назад. В одном конце лежали женщины и дети, в другом мужчины. Посередине палата была перегорожена ширмой. Местная девушка Мери Кафула, которую чета Мбарака уговорила пойти работать в больницу, не торопясь, делала, что ей было положено.

Как только появился Пеннифезер, кое-кто из пациентов начал жалобно окликать его, и он, по своему обыкновению, стал весело успокаивать их по-английски, чего они, собственно, и ждали. На Модести они поглядывали настороженно, даже с испугом. Она, конечно, умело ухаживала за ними, но этим дело и кончалось. А вот Пеннифезер держался с ними совсем иначе. Сейчас он говорил с юношей банту, растолковывая ему, что у него перелом Поттса и что скоро он опять начнет гоняться за барышнями. Юноша банту не понимал по-английски ни слова, но слушал доктора с восторженной улыбкой.

Когда Пеннифезер закончил обход, Модести сказала:

— На сегодня вроде бы все, Джайлз. Остальное я сделаю сама. А вы пойдите и поспите.

— Попозже, — он присел у тюфяка Иины, взял ее за руку. — Побуду с ней, пока она не придете себя.

Модести ушла, а Пеннифезер держал Иину за руку и рассказывал, как в свое время грохнулся со второго этажа автобуса тринадцатого маршрута на Оксфорд-стрит. Модести подумала, что понимает, почему коллеги Пеннифезера считали его безумцем, хотя, конечно, они были не совсем правы. И еще она подумала, что неизвестно, сумели бы они добиться в Калимбе тех результатов, что получил Джайлз Пеннифезер.

Только поздно вечером Пеннифезер вернулся в свой маленький сборный домик, который стоял в пятидесяти ярдах от больницы. Деревня раскинулась на одном берегу реки, и это был самый крупный населенный пункт в радиусе десяти миль. Население ее составляло три тысячи человек. Хижины жителей лепились у самой реки, а школа, церковь, дом Мбарака и жилище доктора Пеннифезера находились чуть выше, у западного края той равнины, на которой Модести посадила своего «команча».

Она приготовила холодный ужин для Пеннифезера. Когда он наконец явился, она сидела и курила. Он сообщил, что с Ииной порядок, повалил стул, поднял его, а потом спросил, вернулись ли Джон и Ангел из поездки в одну из близлежащих деревень.

— Пока нет. Они вам нужны?

— Нет, я просто так… Вы находитесь в моем доме, Модести, а сейчас поздно, темно…

— Ясно. О моей репутации, Джайлз, можете не беспокоиться, — перебила его Модести.

— Извините, — смущенно заморгал он. — Я не о том… Просто мне не хотелось ставить в неловкое положение супругов Мбарака. Джон и Ангел — очаровательные люди. Хотя не отличаются широтой взглядов. Но они очень религиозны…

— Как и подобает миссионерам. Не беспокойтесь. Как только я услышу шум мотора, я вернусь к ним в дом, но вряд ли они подозревают вас в желании совратить меня. — Она взяла было кофейник с плитки, на мгновение замерла и, с любопытством поглядев на доктора, спросила: — Это ведь не входит в ваши намерения, Джайлз?

Он провел рукой по своим взъерошенным волосам и улыбнулся.

— Вроде бы нет. — И смущенно добавил. — Как-то некогда было даже об этом задуматься. А к тому же у меня небогатый опыт в смысле умения навязать молодым красавицам свою злую волю. Слишком много времени ушло на подготовку к экзаменам.

— Просто время от времени надо было откладывать учебники в сторону — девушки нашли бы вас весьма симпатичным.

— Такое бывало, — отозвался он и без тени тщеславия. — Мне случалось иметь дело с очень милыми особами. Только вот они были не из тех, кто любит ложиться в постель. У них возникали то те, то эти проблемы, и им очень хотелось, чтобы рядом кто-то оказался и внимательно выслушал их и подержал бы за руку. Потом, когда я получил диплом и занятия оказались позади, ситуация с женщинами не очень изменилась.

— Правда? Вам следовало бы проявлять больше настойчивости, Джайлз.

— Правда? Даже не знаю… Я никогда не умел разыгрывать женский гамбит, где главной уловкой была неприступность. Похоже, я тем самым кое-что упустил, потому как начинал общаться с девушками, только если мне казалось, что я им интересен.

— Наверное, вы действительно кое-что упустили, — сказала Модести, поворачиваясь от плитки. — Но я, пожалуй, ошиблась, когда сказала, что вам следовало проявлять больше настойчивости. Хищные самцы теперь идут по десятке пенни за десяток. В вашем простодушии есть свой особый шарм. — Она налила ему кофе и добавила. — И пожалуй, есть смысл оставаться самим собой, Джайлз. Возможно, вы не заведете таким способом слишком много подруг, зато те, с кем вы все же познакомитесь, доставят вам куда больше радости.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело