Бриллиантовое ожерелье - Адлер Ирэн - Страница 20

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая

– Эти деньги я получил у нашего друга-ювелира в Париже на рю де Темпль в обмен на бриллиантовое ожерелье, которое мадам Мартиньи любезно передала на пользу нашего дела! – воскликнул Сальваторе Макри под общий гул одобрения, поднявшийся, когда он показал банкноты. – Спокойно, месье, спокойно! Мадам Мартиньи мы, разумеется, благодарны, но прежде всего воздадим должное акробатической ловкости покойного месье Пуссена – или же Ламбера… потому что именно под этими именами он представлялся, желая проникнуть с крыши в её дом и украсть для нас ожерелье. И должен сказать, очень досадно, что мы так поздно узнали об этом его акробатическом таланте. Работая на нас, он мог бы опустошать квартиры некоторых других наших богатых посетителей, не так ли?

Присутствующие рассмеялись.

– Но, к сожалению, его карьера – карьера никудышного картёжника и замечательного акробата – закатилась. Помолимся за него, месье, помолимся! А теперь перейдём к цифрам, которые, конечно же, интересуют нас больше.

Он поднял сумку и опять показал присутствующим её содержимое.

– Я, разумеется, уже удержал мои комиссионные и символическую сумму, которая понадобилась, чтобы убедить двух наших друзей в полиции помешать расследованию, что они сделали весьма охотно, так как рады были досадить этому хлыщу инспектору Флебуру. Того, что осталось, с лихвой хватит покрыть расходы, которые мы все понесли, развлекая нашего гостя с двойным именем. Здесь почти шестьдесят золотых наполеондоров! – воскликнул человек в сером, завершая свой монолог.

В ответ в качестве одобрения прозвучала целая серия крепких выражений и ругательств, каких я не слышала ещё никогда в жизни и которые лишь подтвердили – если и была в этом необходимость – криминальный характер собрания джентльменов.

Проникнув сюда в тот вечер, наша троица – Шерлок, Люпен и я – сразу узнала немалую часть интересующей нас истории, и теперь каждый из нас достраивал недостающие связи.

В этом полуразрушенном здании скрывался подпольный игорный дом, который контролировал итальянец в сером – Сальваторе Макри. Здесь облегчались карманы богатых отдыхающих, искавших развлечений. И похоже, у этого заведения имелись далеко не прозрачные отношения с большинством городских гостиниц. Полиция тоже получала свой навар. А человек, найденный на берегу, видимо, настолько задолжал этим знатным рыцарям лёгкой наживы, что ему пришлось украсть драгоценность у мадам Мартиньи, чтобы расплатиться с ними.

Все детали этой истории, казалось, встали теперь на место и имели своё объяснение. Понятно, почему уличные хулиганы – мелкая рыбёшка в этой организации – угрожали нам и почему даже инспектор Флебур так неудачно вёл расследование. Нет, не потому, что был бездарным детективом, а потому, что в его окружении оказались продажные люди, всячески мешавшие вести дело.

У меня голова пошла кругом – о чём бы я ни подумала, всюду оказывались только подозрительные и криминальные личности. Прежде мне и в голову не приходило, что могут быть подобные тайные организации, которые устраивают свои тёмные дела в милых курортных городках. И уж тем более не представляла, что могут найтись предатели среди сотрудников органов правопорядка.

Вспоминая об этом сейчас, спустя годы и после многих других событий, я почти завидую собственной наивности тех лет и строгости моих принципов, от которых я, кстати сказать, никогда не отказывалась. И радуюсь той нерушимой дружбе, которая связала меня в то лето с самым великим вором и самым великим детективом всех времён.

Тёмные личности, пришедшие на собрание, сгрудились вокруг Сальваторе Макри и его сумки, отталкивая друг друга, горланя и произнося совершенно неповторимые слова. Мне казалось, передо мной свиньи, толкущиеся у кормушки.

Было очевидно, что собрание подходит к концу, и мы постарались держаться в тени, ожидая, пока спустят вниз приставную лестницу и выберемся на свободу.

Мне казалось, я вся покрылась потом и грязью, но не физической, вызывающей неприятное ощущение, а совсем другой, какая возникает от соприкосновения с ужасными людьми, о существовании которых я прежде даже и не подозревала.

– Постойте минутку… – шепнул нам Люпен и заговорил с одним из джентльменов.

Мы с Шерлоком притворились, будто рассматриваем закрытое окно, и стояли, засунув руки в карманы, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.

Услышали, что внизу поднялась какая-то суматоха, и поначалу не обратили на это внимание. Но постепенно шум усилился, и кто-то стал громко звать Сальваторе Макри.

Глава организации некоторое время соображал, кто зовёт и зачем, но мы-то сразу догадались, в чем дело.

Люпен шагнул к нам и переглянулся с Шерлоком.

– Туда! – Шерлок указал на дверь на другом конце зала, ту, из которой вышел Макри.

– Быстро! – добавил Люпен, хватая меня за руку.

Мы устремились вперёд, перескакивая через ковры и ветхие стулья, а снизу кричали всё громче:

– Сальваторе! Сальваторе! Они убрали Жерома!

Сомнений не было – нас обнаружили. Жером – это, видимо, охранник у входа, которого Шерлок уложил ударом по голове. Мы намеревались незаметно скрыться, но как раз в тот момент, когда почти подбежали к двери, она распахнулась, и перед нами возник маленький Спиру с серебряным подносом, уставленным щербатыми чашками. Как оказалось, он и здесь выполнял ту же роль – кухонного мальчика и официанта. На какое-то мгновение все четверо – и мы, и он – растерялись от неожиданности.

И вдруг Спиру заорал:

– Эй, вы! Что вам здесь надо?

– Убирайся с дороги, проклятый дурак! – крикнул Шерлок и толкнул его, тот упал, с грохотом полетели на землю и чашки с приборами. Мы перепрыгнули через Спиру и бросились к двери.

– Буду стрелять! – вскричал Люпен, замыкавший нашу троицу, и, выхватив пистолет, направил его на потрясённых людей.

Изумление длилось не более трёх секунд. Но этого хватило, чтобы мы вбежали в квартиру Сальваторе Макри, а за нашей спиной поднялся и зашумел, подобно сильному прибою, рёв возмущения.

– Сюда! Скорее! – закричал Шерлок, бросившись вперёд. Люпен бежал следом за мной и всё время оборачивался на наших преследователей.

Шерлок ударом плеча распахивал одну за другой двери комнат, по которым мы пробегали.

– Дорогу, быстрее! – крикнул он двум слугам, попавшимся навстречу. Он сбил их с ног, а Люпен нацелил на них пистолет.

– И ни с места отсюда, ясно?

Шерлок сбросил цепочку на последней двери, и мы оказались на тёмной лестничной клетке. Перегнувшись через перила, он посмотрел вниз.

– Проклятье! – вскричал он, увидев, что оттуда смотрит какой-то страшный тип, который тотчас бросился к нам вверх по лестнице.

Между тем мы слышали, как приближаются наши преследователи, поэтому у нас оставался только один выход из положения – бежать вверх по лестнице. Люпен первый устремился туда.

Я покачала головой:

– Поднимемся, а потом… как же…

– Давай! У нас нет времени! – крикнул Шерлок и, едва ли не подняв меня, повлёк дальше.

А дальше была крыша.

И тут, открыв какую-то дверь, мы выбрались на небольшую террасу.

У меня так закружилась голова, что я едва не лишилась чувств.

Вокруг, насколько хватало глаз, лежали крыши старого квартала города – море крыш. Тёмные, отливающие серебром в лунном свете, усеянные множеством остроконечных дымоходов.

Облака, которые днём затягивали небо, ночью рассеялись и ушли в море, сверкавшее вдали зеркальной гладью.

Над городом стояла удивительная тишина.

Её нарушали только крики и топот ног наших преследователей, бежавших по лестнице вслед за нами.

– Идём! – приказал Люпен и первым перепрыгнул через ограждение террасы.

– Что? – воскликнула я. – Надеюсь, ты это не всерьёз?

Не мог же он, в самом деле, думать, будто мы станем сейчас убегать по крышам?

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая