Ветеринар для Единорога - О'Донохью Ник - Страница 24

• Предыдущая
• 24/93
• Следующая

— Моя доля — по справедливости? А что я найду, если возьму тебя за ноги и встряхну?

— Свои потроха на земле, — ровным голосом ответил Брандал. — Если бы тебе и удалось меня встряхнуть, больше шести штук все равно не найдешь. — Рука Брандала скользнула к сапогу, где у него был кинжал.

Рейц расхохотался и ударил короля по плечу:

— Да верю, верю. — Он шумно вздохнул, и маленькая ящерка на соседнем валуне подняла головку и укоризненно посмотрела на человека. — Надо было договариваться, чтобы пополам.

— Пополам? А что, позволь спросить, ты такого делал, кроме как отзывался вместо меня на перекличке?

— Ах, но это-то и есть самая трудная часть. — Он приставил палец к носу. — Не прими за обиду, но мы с тобой не очень-то похожи.

— Да чего там. Все думают, что я никуда не отлучался?

— А как же. Я мял твою постель, съедал твою еду, выпил все твое вино…

— Все?

— Нужно же было, чтобы никто ничего не заподозрил, верно? Они и не заподозрили. Кстати, это тебе. — Рейц вручил Брандалу обрывок пергамента.

Брандал с любопытством повертел его в руках и наконец спросил:

— Это плата?

Рейц снова расхохотался:

— А ты смышленый, не в пример остальным. Все думали, что только на подтирку оно и годится. Начальство зовет это «оккупационными деньгами». — Рейц старательно выговорил незнакомые слова, и Брандал почувствовал, как неуместно они прозвучали на анавалонском.

— И это все, что мне причиталось?

Рейц виновато отвел глаза и поспешил сменить тему:

— Теперь, когда ребята разобрались, оно не хуже золота. Даже лучше — не звенит в кармане. Годится для всего — поставить на кон, заплатить за выпивку, приманить девку… — Он потянулся к проходившей мимо маркитантке — коротенькой толстенькой бабенке с увесистыми кулаками и решительным взглядом. Она оттолкнула его руку, не замедляя шага.

Рейц ухмыльнулся:

— Ну, если эта не хочет, в лагере найдутся потаскухи.

— Не может быть!

— Точно, — закивал Рейц. — Потаскухи, шулера, петушиные бои, мастера татуировки — все, как в лучших домах.

— Это не по моей части. — Брандал с неприязнью взглянул на лагерь.

Рейц поймал его взгляд.

— Я давно говорю: почему бы нам не открыть собственное дельце? — Он положил волосатую руку на плечо Брандала. — Только подумай: воля, ночуй себе под звездами — если, конечно, погода хорошая — ни перекличек, ни беготни, разве что придется удирать от властей. Грабежи, попойки, можно даже и не убивать никого, если не в настроении. Делаешь что хочешь, сам себе хозяин. — Он убрал руку и сказал печально: — Один я не справлюсь, но с партнером…

Брандал похлопал верзилу по руке:

— Лучше останемся с армией. Это более надежно.

— Надежно… — Рейц громко вздохнул. — Ребята вроде нас с тобой, Кудрявый, никогда не ухватят куш. Мы вроде как мечтатели и недотепы. Вот возьми меня, — он выразительно протянул руки к Брандалу, как будто действительно предлагая взять себя, — я сообразительный, но неученый, храбрый, но вечно с дрянным оружием, с душой чистой, как у святого, но развращенный плохим воспитанием.

— Очень плохим.

— Чертовски плохим. — Глаза Рейца наполнились слезами. — И все эти прекрасные задатки пропадают даром. Выпади мне везение, я был бы велик — как толстая задница на маленьком стульчике. — Он похлопал себя по заду. — Короли оплакивали бы мою смерть. А вместо этого, — Рейц испустил трагический вздох, наслаждаясь своим красноречием, — я остаюсь неизвестен миру, хотя и очень хорошо известен тем, кто меня знает. — Он рыгнул. — Оганнон Рейц, какашка фортуны.

Брандал собрался было пожалеть Рейца, но понял, что не сможет конкурировать: верзила жалел себя более основательно и извлекал из процесса гораздо больше удовольствия, чем это было бы доступно кому-нибудь еще.

— Что это за нашивка? — спросил он, показывая на треугольник на плече Рейца.

— Батюшки! — Рейц тихо, но замысловато выругался, помянув чертополох и маленьких мальчиков. — Хорошо, что ты заметил. Для тебя есть тоже.

Рейц приложил треугольник к плечу Брандала, вытащил медную булавку и нетвердой рукой прицелился в нашивку. Брандал поспешно выхватил у него булавку и приколол треугольник сам.

— Они теперь есть у всех?

— Треугольники только у таких невезучих, как мы с тобой. У начальства — квадраты, пятиугольники, восьмиугольники… Есть даже несколько кругов. Так что смотри, кому наступаешь на ногу. Кудрявый. Нашивка скажет тебе, кому можно дать в морду, а кого надо улещивать и подмазывать…

— Знаки различия.

— Точно. Не по заслугам, конечно. — Рейц сокрушенно покачал головой. — Вот, скажем, я…

Брандал его больше не слушал. Они были уже на краю лагеря, и король озирался по сторонам, разглядывая новые шалаши и их размещение — оно теперь соответствовало рангу обитателей. Человек с изрытым оспой лицом, украшенным сабельным шрамом, покосился на Брандала.

— Где пропадал?

— Я все время здесь, — отрезал тот.

— Ну мне без разницы. — Человек, пожав плечами, зашагал к центру лагеря.

Рейц громогласно, как будто скала рухнула, рыгнул.

— Ты не доверяй ему. Кудрявый. Джекен заботится только о себе, ему безразлично, кого продать.

— А тебе небезразлично.

— У меня четкие критерии, — гордо ответил Рейц. — Главное — не продешевить.

— Правильно, если уж продавать, то за хорошую цену, — согласился Брандал, но перестал озираться и решил вообще вести себя более осторожно.

Они остановились у бочки с водой; под неплотно закрытым краном образовалась лужа. Рядом с краном висела кружка. Рейц протянул ее Брандалу.

— Выпьем за покойников, — сказал он вежливо, — и за твое здоровье.

Брандал осторожно отхлебнул. Вода на вкус стала лучше, чем раньше, хотя все еще отдавала тиной. Брандал бросил взгляд на мелкую канаву, которая отводила воду от ручья; теперь она была выложена камнем, а бочка оказалась наполовину заполненной смесью известняка и древесного угля.

— Кстати, о здоровье, — сказал он, возвращая кружку, — как тут теперь обстоят дела?

— Лучше, — ответил Рейц, почесываясь. — Никто больше не страдает поносом. Ну, по крайней мере никто больше от него не умирает. И меньше мух. — Эта мысль явно посетила его впервые. — Это естественно — мы стали чище.

— А кто теперь убирает помои?

— Все. Да нет, я не шучу: скоро твоя очередь. — Он швырнул ком грязи в длинную яму, выкопанную на краю лагеря. — Как наполнишь ведро, так и туда, как наполнишь — так и туда. Можно подумать, мы живем в городе.

— Так оно и есть, — откликнулся Брандал, оглядываясь.

Рейц фыркнул. Он был тут все время, и быстрый рост лагеря не бросался ему в глаза.

— Когда-нибудь, Кудрявый, я покажу тебе настоящий город. Сколько там огней! А женщины! И всякие чудные звери! — Его глаза загорелись. — Пылкие красотки и чудные зверюги!

Мимо них прошел стройный юноша с сердитыми глазами; на лице его было написано страдание, как у человека, впервые убедившегося, что преступление — единственный путь к успеху. Брандал проводил его взглядом.

— А, этот! — Рейц пренебрежительно махнул рукой. — Похоже, дал кому-то попользоваться собой вчера ночью. Не он первый. Ему требуются деньги, чтобы послать домой, а получает он только расписки. Так что теперь ему жутко нужна победа.

Брандал задумался: расписки — «оккупационные деньги» — обеспечивали стремление солдат к победе. Что за изобретательный метод, чтобы купить верность! Вслух он произнес:

— По крайней мере это лучше, чем изнасилование. Рейц поднял брови:

— Не говори этого слова так громко. Теперь за такое дело наказывают. — Он сделал рубящее движение рукой на уровне паха.

Брандал заморгал:

— Такая мера должна припугнуть насильников. — И еще как, — ответил Рейц рассудительно. — Никаких тебе рецидивистов. Ладно, Кудрявый, вот-вот начнется учение. Пошли за оружием.

Короткий меч Брандала был скрыт его плащом.

— Разве ребята не всегда при оружии?

• Предыдущая
• 24/93
• Следующая