Роковой оберег Марины Цветаевой - Спасская Мария - Страница 37

• Предыдущая
• 37/41
• Следующая

Поднявшись на этаж, я отперла дверь, захлопнув ее за собой, и вошла в квартиру. Скинув сапоги, нагнулась за тапочками и увидела под трюмо полосатый черно белый шарф из тонкой шерсти. Подняв находку с пола, кинула шарф на подзеркальник. В лицо мне пахнуло знакомым горьковатым парфюмом Василия, и в памяти всплыли его невозмутимые глаза и ровный голос. Удивительный он человек, никого не любит и ничто его не волнует. Даже собственная мать. Должно быть, этот эгоист забыл свой шарф в ту ночь, когда пришел ко мне скандалить. Звонок в дверь заставил меня встрепенуться. Я никого не ждала, заглянуть ко мне могла только соседка, и потому я смело распахнула дверь. Но вместо тети Нины на лестничной клетке стояла Марьяна, распространяя вокруг себя аромат ландыша. Длинное черное пальто ее было застегнуто на все пуговицы, капюшон низко надвинут на глаза. Плохо понимая, что делаю, я протянула руку и откинула капюшон с ее головы. И отшатнулась назад, присвистнув от неожиданности.

– Света? – выдохнула я.

Девушка Василия тряхнула волосами и натянуто улыбнулась.

– Привет, Жень! Я войду? – махнула она рукой в глубь квартиры.

– Конечно, – я сделала шаг в сторону. – И, втянув носом воздух, явственно окрасившийся нотками ландыша, осведомилась: – Что у тебя за духи и почему ты в пальто моей мамы?

– Это мое пальто, я купила его у Марьяны две недели назад, потому что оно ей надоело, а мне давно нравилось, – надменно откликнулась незваная гостья, переступая порог квартиры. – А духи «Жадор» от Диор. Мне их Василий подарил.

– А зачем ты ходила за мной по пятам? – не переставала удивляться я, хотя мне хотелось расхохотаться от облегчения и неловкости.

Это же надо так бояться собственную мать, что даже после ее смерти придумать себе призрак Марьяны, который только и думает о том, как бы меня наказать!

– Потому что я за тобой следила! – выкрикнула Светлана.

Не давая мне и рта раскрыть, девушка Василия прошла в глубь прихожей и раздраженно продолжила:

– Я думала, мы с тобой ладим, а ты творишь такие вещи!

То, что мы ладим, сказано слишком сильно. Я просто кивала подружке сводного брата, когда она пробегала утром в широкой рубахе Василия в санузел между его и моей спальней. По большому счету мне было все равно, кто утром выходит из его комнаты – Оля, Таня или Света. Просто нынешняя пассия Василия была не так вульгарна и глупа, как предыдущие его подружки. Не выходила голой к столу, как это делала Мила, чтобы доказать Шаху свою любовь, и не бросалась с крыши торгового центра, как поступила Оксана, покинутая жестокосердным Василием в прошлый Новый год. Света работала врачом стоматологом в детском отделении медсанчасти и собиралась получить второе высшее образование, и мне импонировала ее целеустремленность. Большой симпатии к девушке я не испытывала, хотя и «вещей» особых не творила, во всяком случае ничего предосудительного, за что бы Света могла на меня обижаться, за собой не знала. Я с недоумением слушала подругу Шаха, не понимая сути ее претензий.

– В последнее время Василий совсем от меня отдалился, – горько пожаловалась девушка. – Только и делает, что ищет повод, чтобы куда то сбежать. Вот где он ночует? Дома его нет, на работе он тоже на ночь не остается. Кстати, что то ты к нему в сервис зачастила!

– Была пару раз, – откликнулась я.

Светлана скептически усмехнулась, всем своим видом показывая, что мне не доверяет, и обиженно сообщила:

– Сегодня планировали ехать в Москву знакомиться с моими родителями. Мы заявление подали, в начале марта свадьба.

– Поздравляю, – откликнулась я.

– Не с чем поздравлять, – разозлилась Светлана. – Василий позвонил и сказал, что не поедет. Дела у него неотложные образовались.

Я с удивлением взглянула на собеседницу и бесхитростно осведомилась:

– А я здесь при чем?

– Это ты все портишь! – выпалила девушка, покрываясь багровым румянцем. – Он же к тебе ходит! Я сама видела! Что ты дурой то прикидываешься?

– Прекрати на меня орать, никто ко мне ходит! – вспылила я.

Светлана взяла с подзеркальника полосатый шарф и насмешливо посмотрела на меня.

– Надеюсь, ты не станешь врать, что это твое?

– Не стану, – смутилась я.

– Даже не пытайся, я все знаю. Я следила за тобой и Шахом, и хоть вы и шифровались, я все равно видела, что он каждое утро выходит из этого подъезда. Ты редкая дрянь, Женя. Не будет тебе с ним счастья.

Светлана, собираясь уйти, рванула на себя незапертую входную дверь и нос к носу столкнулась на пороге с Василием. Мой сводный брат стоял на лестничной клетке, рука его была протянута к звонку, палец нацелен на кнопку. Еще секунда, и он позвонил бы в дверь, но девушка его опередила.

– Вот, пожалуйста! Явился! – выкрикнула Светлана, передумав уходить. – Это и есть, Васенька, твои неотложные дела?

– Света, иди домой, – бесстрастно разглядывая невесту, отозвался Василий.

– Значит, к моим родителям ты ехать не можешь, а сюда приходить очень даже можешь? – всхлипнула девушка.

– Иди домой, – настойчиво повторил Василий, подталкивая подругу к двери. Она упиралась, и Шаху пришлось взять Свету на руки и вынести за пределы квартиры. Светлана кричала, вырывалась и молотила кулачками по груди возлюбленного, но Шах был неумолим.

Как только за девушкой закрылась дверь, она тут же принялась стучать в нее ногами и проклинать меня, Василия и всю нашу ненормальную семейку.

– Сейчас тетя Нина прибежит, – обреченно констатировала я, слушая, как под сокрушительными ударами Светиных ног ходит ходуном хлипкая дверь. На лестничной клетке располагались по две квартиры, одна напротив другой, и, кроме Нины Борисовны, больше опасаться было некого.

– Не прибежит, – равнодушно откликнулся Василий. – Тетя Нина уехала к дочери в Екатеринбург.

– С чего бы это? – недоверчиво спросила я.

– Она давно мечтала о новенькой «Мазде», – сообщил Шах. – Твоя соседка получила то, о чем мечтала, сдала мне квартиру на длительный срок и уехала.

Равномерные удары продолжали обрушиваться на дверь, и Света подкрепляла их угрожающими выкриками, но я уже не слушала, что она там кричит. Я во все глаза смотрела на Василия.

– И зачем ты это сделал?

– Поступил так, как счел нужным, – сухо молвил он. – Можешь считать, что я тебя охраняю. Я всегда тебя охранял. И с матерью твоей полоумной все эти годы жил под одной крышей только из за тебя. Иначе она бы тебя окончательно затерроризировала. А так у Марьяны под рукой был враг более достойный, чем ты, и твоя мать отыгрывалась на мне.

Василий стоял так близко, что я чувствовала, как бьется его сердце под толстым белым свитером.

– С ума сойти, – пробормотала я, делая едва заметный шаг назад, чтобы не упираться носом в его шерстяную грудь. И сдавленно заговорила: – Что уж там скрывать, я, конечно, была влюблена в тебя в детстве и даже просила Дедушку Мороза, чтобы он сделал меня невозможной красавицей и открыл бы тебе глаза на мою красоту, но никогда не мечтала, чтобы ты сам, добровольно, поселился со мной по соседству. Я всегда думала, что стою у тебя поперек горла…

Не спуская глаз с моего лица, Василий обхватил ладонями мои щеки, молча притянул к себе и поцеловал так нежно и страстно, что у меня закружилась голова и подогнулись ноги. Как провели оставшееся до выезда время, я совершенно не помню. Вернее, помню, но не хочу об этом рассказывать, чтобы не потерять ни частички так неожиданно свалившегося на меня счастья.

Марина поравнялась со знакомой избой и, толкнув калитку, вошла на заваленный хламом двор. Хозяева топили печь, и легкий дымок поднимался из трубы. В избе пахло гречневой кашей, а на дальней половине лежал на кровати Мур и читал Луи Арагона в подлиннике. Увидев входящую мать, юноша приподнялся на локте и спросил по французски:

– Ну что, мама, вас взяли на работу?

– Все устроится, Мурлыка, – сдержанно ответила Марина. – Мне обещали помочь с этим местом.

• Предыдущая
• 37/41
• Следующая