Дело Локвудов - О'Хара Джон - Страница 110

• Предыдущая
• 110/117
• Следующая

— И когда же ты вернешься?

— Давай прикинем. Завтра вечером я буду в Нью-Йорке, в отеле «Карстейрс». Рано утром отправлюсь поездом в Филадельфию. Сделаю там пересадку и прибуду в Гиббсвилл как раз ко времени ленча с Артуром Мак-Генри, который и отвезет меня потом на машине в Шведскую Гавань. Всю вторую половину дня я проведу дома. Потом вызову такси и возвращусь в Гиббсвилл. Пообедаю, вероятно, в клубе или в отеле. В запасе у меня останется достаточно времени, чтобы забронировать место в спальном вагоне гиббсвиллского поезда. На следующий день рано утром прибываю в Нью-Йорк и пересаживаюсь на поезд, следующий в Провидено. Там меня встретит Эндрю. Дома я буду к обеду на третий день. Неплохо, если учесть, как много я успею за это время сделать и какое покрою расстояние. Вот что значит планирование.

— Осточертеют тебе эти поезда, пока до дома доберешься, — сказала она.

— Я же не стану сидеть сложа руки. Все время буду чем-нибудь занят. Люблю работать в поезде. Проводник поставит мне столик, и я займусь чем-нибудь, скучать не придется. А что ты будешь делать в мое отсутствие?

— Я так привыкла к обществу Тины, что без нее умру, наверно, от скуки. Так что возвращайся как можно скорее.

— Если надо будет позвонить — звони мне завтра в «Карстейрс». А послезавтра — либо в Гиббсвиллский клуб, либо в контору Артура. Оба телефона — в твоей записной книжке. Можешь, конечно, позвонить мне и домой. Послезавтра от трех часов дня до шести вечера. Но я могу выйти в сад и тогда не услышу звонка.

— Сомневаюсь, что мне понадобится звонить. От Тины мы никаких вестей на этой неделе не получим.

— Верно. Им надо еще привыкнуть друг к другу.

— Всем супругам надо, — как молодым, так и не совсем молодым.

— Согласен. А когда я вернусь, ты расскажешь мне о своих планах. Нам тоже надо определить свое будущее. Возможно, это даже серьезнее, чем у молодых. Надеюсь, в твои намерения не входит жить без меня, хотя ты имеешь полное основание решать иначе.

— Как ты уже сказал, мы сможем поговорить обо всем этом после твоего возвращения.

— Одной из привлекательных сторон жизни является то, что наш мозг может работать одновременно на разных уровнях. Вот мы замышляем с тобой за четыре месяца вперед большой бал. Это один уровень. А через три дня у нас состоится разговор, который вполне может повлечь за собой быстрое расторжение брака. И это уже — другой уровень. Все зависит в значительной мере от того, насколько мы не удовлетворены друг другом.

— А также от твоих собственных планов, поскольку ты так хорошо нее продумываешь, — сказала она.

— Точно. Но прошу тебя об одном: пока меня нет, не настраивай себя, пожалуйста, так, будто тебя незаслуженно обидели. Если ты внушишь себе это, то вряд ли вообще будет смысл в моем возвращении. Уж лучше я останусь в Шведской Гавани.

— Я хочу, чтобы ты вернулся.

— Вот и хорошо. Я тоже хочу вернуться. И привезти тебе подарок. Это и называется — думать на трех уровнях.

— Твои мысли так скачут, что на одном уровне долго не задерживаются, — сказала она.

— Гм. Мои мысли скачут к тем временам, когда — это было три года назад — употребляли жаргонное выражение «он не на уровне». Помнишь?

— Песня была такая. Баловень на уровне. Слово «уровень» рифмовалось со словом «баловень». Что-то в этом роде.

— Я не очень силен по части песен, — сказал он, откладывая в сторону салфетку. — Сегодня у меня много работы.

Он злился, но не хотел выдать себя. Разговор у них принял такой оборот, что их отношения опять испортились. Эту ночь он намеревался провести с ней в одной постели, но теперь понимал, что оба они будут чувствовать себя принужденно; вялый мужчина и холодная женщина, лишенные страсти и полные неприязни друг к другу. Потребовалось бы, по крайней мере, три ночи воздержания, прежде чем он получил бы возможность насладиться ее телом; если же разговор, который предстоял им по его возвращении, опять расстроит ее, то пройдет еще неделя или больше, пока у нее появится желание. Он знал, что ей не всегда требуется любовь к нему, чтобы лечь с ним в постель. Бывают моменты — они могут случаться с кем угодно, — когда их любовные ласки становятся для них обоих чем-то вроде адюльтера. («Ты в это время думала о ком-то другом», — сказал он ей однажды. «Ты тоже», — ответила она). Пока же их недовольство друг другом не рассеется, они будут держаться отчужденно и каждый погрузится в свои мрачные мысли. Но он женился на ней не для того, чтобы она погружалась в свои мрачные мысли. Тем хуже для нее, если она это-то не поймет.

Их расставание, когда он уезжал на вокзал, было достаточно вежливым. Он поцеловал ее, она улыбнулась. Он сел рядом с Эндрю в маленький «универсал» и в знак прощания приподнял над головой шляпу. Джеральдина, одетая в домашний халат, стояла в дверях. Довольно и того, что спустилась вниз проводить своего мужа. Ему пришло в голову, что если он никогда ее больше не увидит, — к этой мысли он возвращался не так уж редко во время их расставаний, — то она останется в его памяти женщиной, с которой он провел много счастливых часов. Ради этого он на ней и женился.

Дэйзи Торп, преемница Мэриан Стрейдмайер в конторе фирмы «Локвуд», стояла у стола Джорджа с карандашом в руке и ставила галочки против записей в блокноте.

— И последний по счету, но не по значению, — мистер Эдмунд О'Берн. Звонил вам два раза вчера и два раза позавчера. Сказал, что будет звонить еще сегодня утром, но не позвонил. При желании вы можете связаться с ним по телефону Уоткинс-2044, но если он в том же состоянии, в каком пребывал во время разговора со мной, то вы ничего от него не добьетесь.

— В состоянии опьянения? — спросил Джордж.

— Мягко выражаясь. Я отказалась дать ему ваш дачный телефон.

— Благодарю вас. Если он будет звонить, скажите, что меня нет. Хотя подождите! Позвоните нашему маклеру и узнайте последнюю котировку акций под названием «Магико». На нью-йоркской фондовой бирже они не котируются.

— Сейчас?

— Пожалуйста.

Он ждал, пока она поговорит с маклером. Торп повесила трубку и сообщила:

— А вы знаете, они котируются на фондовой бирже. Вчера перед закрытием курс был девяносто два с половиной, а сегодня после открытия — девяносто три.

— Гм. — Джордж вспомнил о разговоре с Недом О'Берном во время их последней встречи. Название акций запомнить было легко: «Магико. Радиокомпания». Цифры, которые О'Берн называл, Джордж уже забыл, но он вспомнил, что тот намеревался выйти из игры, как только курс достигнет сорока — пятидесяти пунктов.

— Соедините меня с О'Берном, — распорядился он.

— Насколько я помню, это телефон бара, мистер Локвуд.

— Я знаю. Вы там бываете?

— Каждый воскресный вечер.

— Странно, что мы там ни разу с вами не встретились.

— Я совсем недавно стала туда ходить. С тех пор как переехала на новую квартиру. — Она назвала телефонистке номер и попросила О'Берна.

— Нед? Джордж Локвуд. Мне только что сообщили, что ты звонил. Как у тебя дела?

— Ты на даче или в городе?

— У себя в конторе. Ты звонил?

— Можешь ты со мной сегодня поужинать?

— Сегодня как раз свободен. Где и во сколько?

— Буду ждать тебя у дома сорок два на Сорок девятой западной в семь часом. Жена с тобой? Тогда я закажу столик.

— Я один. А ты?

— И я один, — ответил О'Берн. — Но это можно будет поправить, только сначала поговорим.

— Ну, там видно будет.

Весь остаток дня Джордж гадал, зачем он понадобился О'Берну. Голос Неда, когда тот говорил по телефону, звучал уверенно, что имело, по-видимому, прямое отношение к высокому курсу акций «Магико». Но лицо О'Берна, когда они встретились в семь часов на Сорок девятой улице, явно свидетельствовало о недавней попойке.

— Я не послал тебе соболезнования по поводу смерти брата, потому что не знал его. А еще потому, что ты не написал мне по поводу моего брата.

• Предыдущая
• 110/117
• Следующая