Капитан Ульдемир (сборник) - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 9

Матерчатая «колбаса» над палубой была полуспущена, вызывая ассоциацию с дохлой камбалой. Но самое главное – ни одного живого и разумного существа поблизости не было. Никого не было и в трюме корабля. Внутри судна вообще не было ничего. Только огромный деревянный ящик почти в самой корме, оплетенный мелкой серебряной сеткой. И три гамака из толстой веревки.

Еще два гамака нашлись в пристройке. Там же стоял большой сундук и были свалены в углу несколько мешков с какой-то рухлядью. Места внутри оказалось очень мало, я там с трудом мог развернуться и то чуть не запутался в гамаках.

На носу я нашел два штурвала, закрепленных на доске из темного стекла. Один штурвал большой и расположен традиционно – плоскостью к рулевому. Сбоку крепился еще один совсем маленький штурвальчик, направленный к рулевому ребром. На нем же имелся короткий рычаг, передвигающийся вверх-вниз. На доске размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров были выдавлены смутно знакомые узоры. В памяти всплыло, что этими рунами управляют воздушным элементалем. А тот сидит в трюме в том здоровенном ящике. Часть рун имелась и на штурвалах с рычагом.

Через полчаса, воспользовавшись доставшимися знаниями Славара, я понял, что корабль к полетам не пригоден. Наверное, эти гоблины из той пиратской эскадры, что вчера напала на мой корабль. На то судно, на котором я путешествовал. Во время стычки обшивка «колбасы» была многократно прострелена и потеряла много пыльцы фей.

Вот и пришлось пиратам сажать свой корабль в срочном порядке. И это им еще повезло, что все повреждения пришлись на шар. Пострадай клетка с элементалем, и освободившийся стихийный дух в пыль разметал бы судно и экипаж.

В другой раз я бы не справился с этой проблемой. Но сейчас у меня с собой были золотые грибы, те самые источники пыльцы фей. В голове проскочило, что Ари знала о будущей проблеме с золотой пыльцой, поэтому и сделала дорогой подарок. Хотя откуда я знаю, насколько дорого обходится феям выращивание золотых грибов?

Забравшись по вантам на «колбасу», я нашел на самом верху клапан, застегнутый ремешками. С последними пришлось повозиться, так как они успели задубеть за время, проведенное под открытым небом. М-да, давненько гоблы не обновляли запас пыльцы. Вот и были за это наказаны.

Помучившись минут десять с ремнями, которые сейчас больше напоминали фанеру, чем кожу, я отстегнул клапан. В чрево дирижабля, светящееся золотом от пыльцы, забросил два гриба. Перед этим я слегка надорвал ногтем шкурку на шляпке. Все, примерно часа полтора или два потребуется грибам, чтобы восполнить запас пыльцы. После этого можно будет лететь. Пробоины уже давно заросли самостоятельно.

Идеальным материалом для изготовления дирижаблей во все века считалась «золотая кожа». К животному миру она не имела ни малейшего касательства. Изготавливалась эта «кожа» из особого вида глубоководных водорослей, которые поставляли русалы – еще одна раса в здешнем мире. Эти создания были похожи на людей только отдаленно. Длинные руки и ноги, зеленоватая кожа, покрытая мелкими чешуйками, перепонки между пальцев и несколько некрупных гибких плавников на бедрах, спине и плечах. Они отдавали предпочтение водному образу жизни, хотя и считались амфибиями. С жителями суши общались не очень охотно. Довольно часто нападали на морские суда, когда считали, что те нарушают их законы. Они были бы не против совсем разорвать отношения с обитателями суши, но не могли отказаться от некоторых товаров. Русалы без ума были от вина, причем считались завзятыми гурманами и знатоками и выбирали только редкие и дорогие сорта. А еще любили драгоценности и золото. За пару небольших бриллиантов можно было сторговать несколько тонн золотой водоросли.

Это растение сперва высушивалось в темном помещении, потом из него прялась нить, из которой изготавливалась толстая ткань. Затем ткань раскладывали на солнцепеке на несколько дней, всегда подставляя лучам небесного светила только одну сторону. Через неделю верхняя сторона ткани приобретала яркий золотистый оттенок, а нижняя сторона могла стать самого неожиданного цвета – от светло-голубого до темно-фиолетового, иногда черного. Кроме цвета менялась и фактура ткани: она приобретала схожесть с кожей. Отсюда и название пошло. Но и на этом чудеса не заканчивались. Золотая кожа легко срасталась в местах прорывов, разрезов и проколов. Там, где пробоины были слишком велики и края не сходились, накладывали пластырь из этого же материала по размеру дыры. Очень скоро, в течение нескольких часов, ткань срасталась, не оставляя и намека на швы. Отличный материал, что и говорить. Но тяжелый и грубый. А так бы многие не отказались иметь одежду из него.

Время, пока грибы вырабатывали пыльцу, я решил потратить с толком, очистив корабль от пиратских атрибутов. Содрал все черепа, насколько смог счистил гоблинские рисунки и знаки с бортов. Потом вернулся к месту недавней схватки и собрал оставленное оружие и боеприпасы. Даже пострелял немного, соорудив из мешка с гоблинским тряпьем мишень.

Не обошлось и без казусов. Пока волок Дарика, я чувствовал себя защищенным – пистоли, мушкет. И только решившись потренироваться, узнал, насколько же я лопухнулся. Оказывается, все это время я тащил на себе бесполезные железки. Ни пистолеты, ни мушкет не были заряжены. Сыграли дурную роль стереотипы из прошлой жизни. Ведь знал, что после одного выстрела в магазине остаются еще патроны, знал и подсознательно это знание перенес на местное вооружение. В итоге волок больше десяти килограммов ненужного груза. М-да, хорош же я был бы, направив безопасные стволы на пиратов. Вот бы они животики надорвали от смеха. Может, и не убили бы сразу, на должности клоуна оставили бы.

Пришлось учиться владению местными огнестрельными образчиками. С непривычки долго мучился с перезарядкой. Тут не помогали доставшиеся знания от Славара (парень относился к пистолям пренебрежительно, больше доверяя честной стали) и запомнившиеся ранее действия Дарика. То порох высыплется с полки, то запрессую его так, что он ни в какую не хотел вспыхивать. И пули пару раз выкатывались из ствола, когда я забывал о пыжах или заколачивал их недостаточно плотно. Да уж, век живи – век учись. Недаром их мой товарищ по несчастьям носил стволами вверх, знал о возможных неприятностях – наверное, был учен уже.

Полчаса тренировок показали, что фехтовальщик из меня на несколько порядков лучший. Сами посудите, с пятнадцати шагов в мешок размером с торс человека я попадал в среднем два раза из пяти. Причем целился тщательно и долго, что не всегда доступно в схватках. Чаще всего пуля летела куда угодно, но только не в цель. Оглохнув и отбив себе плечо гоблинским мушкетом, я плюнул на глупую затею. Сюда бы что-то из моего мира, из нарезного или хотя бы надежного гладкоствольного оружия. Любая «тозовка» даст фору местным стволам. Разве что калибром уступит. В итоге я просто снарядил картечью все стволы. Если нападут, то подпущу шагов на десять и шарахну. Все-таки в заряде было почти полстакана свинцовых шариков чуть крупнее вишневой косточки.

Когда я закончил со всеми делами, корабль был готов к полету. «Колбаса» буквально разрывалась от золотой пыльцы. М-да, это я расщедрился, закинув внутрь сразу два гриба. Можно было обойтись и одним и просто подождать на час подольше. Сейчас-то обратно их уже не вытащишь, а жаль.

Дарик так и не пришел в себя, несмотря на мои неуклюжие и явно болезненные для раненого попытки устроить его поудобнее. Я перенес его в каюту и уложил в гамак. Главное, что парень еще жив. Судьба дала ему шанс на спасение, и я им собирался воспользоваться на все сто процентов.

С трудом удалось разобраться с управлением корабля. Большой штурвал служил для боковых маневров, маленький опускал или поднимал судно, рычаг регулировал скорость. В принципе ничего сложного, осталось только привыкнуть. И я привыкал.

Только сначала чуть не разбил корабль о землю, излишне резко крутанув штурвальчик. Судно камнем рухнуло вниз. Я только в последний момент успел остановить падение и в дальнейшем воздерживался от подобных экспериментов.