Пятница (СИ) - Кельн Яна - Страница 58
- Предыдущая
- 58/74
- Следующая
- Любовник, конечно…
- Скажешь, что я шлюха? – злой смешок против воли вырывается из груди, оказывается я все отлично помню, не смотря на то, что пытался избавиться от своих воспоминаний всеми силами. Если было бы возможно, но я без раздумий бы стер память о Стасе.
- Нет. Глупо было бы надеется, что ты вновь будешь засматриваться на девушек, после того, как тащился от того, что тебя дерут в зад, - слизывает кровь с губы и сплевывает на мой ковер.
- Пошел вон, - произношу тихо, потому что глаза жгут слезы, а в горле ком. И ему я едва не поверил вновь? Видимо, меня ничему не учит жизнь.
Черных уходит, с силой задев мое плечо, шатаюсь, но стою на ногах. Хлопок дверью такой силы, что с потолка летит мелкая крошка и пыль. Рауль молча подходит ко мне и просто обнимает. Он видит, что мне плохо. Бессмысленно скрывать эмоции от человека, который знает тебя, как самого себя. Не замечаю, как оказываюсь на кровати. Пусть постель и разворошена, но с Раулем здесь хорошо и уютно, заботы отступают под натиском губ, рук и языка, ласкающих меня. Мужчина необычайно нежен и бережен со мной, нет обычных болезненных ласк, нет грубого проникновения, толчки в мое тело слишком бережные и аккуратные, губы француза не перестают меня целовать. Он молчит, не выговаривает ни слова за некрасивую сцену, за мои слезы, которые текут из глаз беспрерывным потоком, только берет, постепенно увеличивая скорость скольжения в моем теле, дарит удовольствие и поддержку.
- Я помню его, - произносит Рауль.
Лежу на его груди, слушая звуки ударов сердца, поэтому его фраза вибрирует, приподнимаю голову, заглядываю в серые глаза.
- Тогда в лифте, это был он, - Рауль и правда помнит.
- Он, - глухо отзываюсь и кладу голову обратно, так устал…
- Тебе все еще больно, Алекс.
- С ним так всегда. Моя любовь – моя боль, - проваливаюсь в тяжелый сон, поэтому не понимаю, кому и что говорю, не вижу, как глаза Рауля наливаются яростью и желанием уничтожить.
Странное состояние, когда сознание вроде бы проснулось, но веки так тяжелы, что невозможно поднять их. Стараюсь, раз за разом, но все равно темнота, только боль в голове усиливается с каждой попыткой. Во рту пересохло, горло щиплет от недостатка влаги, все горит, словно наелся песка и теперь его мельчайшие крупинки царапают полость рта, оставляя ничтожно маленькие, но болезненные ранки. Хочу подняться, чтобы вырваться из этого кокона, но и здесь терплю поражение, только по рукам прокатываются волны колючей боли. Дергаю ими, но запястья жжет. Странно, потому что в последний раз, занимаясь сексом, Рауль не привязывал меня, я точно помню это. В груди зарождается стон, медленно поднимается вверх и срывается с губ. Спустя пару коротких мгновений, рта касается прохладное стекло, мне приподнимают голову, пью воду, жадно глотая, не обращая внимания на то, что она стекает по шее и капает на подушку. Становится легче. Открываю глаза. Перед ними все расплывается, вижу только мутный полумрак, но очертания в этой комнате незнакомы.
- Как ты? – Рауль бережно касается пальцами щеки, проводит по губам, наклоняется и целует.
- Где мы? Что произошло? – хриплю, запрокидываю голову вверх, вижу, что руки прикованы наручниками к изголовью старой кровати.
- Теперь ты будешь здесь жить, - поворачиваю голову на звук его голоса.
Мужчина сидит на стуле, расставив ноги и уперев руки между ними. На нем нет ничего, что сковывало бы свободу передвижения. Почему тогда я не могу нормально пошевелиться?! Что значит, буду жить здесь?! Дергаю руками, борясь с путами и возрастающей паникой. Вермандуа молчит, только следит за моими глупыми попытками освободиться. Выдыхаюсь быстро, потому что меня мучает слабость. Только простынь соскальзывает с тела, я обнажен.
- Рауль это уже не смешно, - злюсь, поэтому голос звучит тихо и угрожающе. – Почему я должен жить здесь? Сними эту дрянь с меня! – вновь рву руки на себя, но делаю только хуже, одно запястье начинает кровоточить, а жжение становится слишком сильным.
- Алекс, когда-то давно я сделал одну огромную ошибку, - мужчина встает и прохаживается по полутемному помещению, подходит к окну, забитому деревянными досками с внешней стороны, - я отпустил тебя, дал возможность жить. Но моя жизнь на этом закончилась…
- О чем ты говоришь?! Мы никогда не были знакомы раньше! Рауль! – приподнимаю голову, чтобы видеть собеседника.
- Я не повторю ее, - Вермандуа резко на пятках разворачивается ко мне. Выражение лица жесткое, даже жестокое, жаль глаза не могу разглядеть, возможно, они сказали бы многое, а так я скатываюсь в пропасть паники, отказываясь что-либо понимать.
- Я тебя не понимаю, Рауль…, - опускаю голову на подушку, закусываю губу, чтобы не завыть в голос. Страшно.
- Алекс, я не позволю тебе уйти ни к этому мужчине, ни к кому-то другому. Ты МОЙ! Запомни это!
- Я не собираюсь никуда уходить! – кричу. – Не собирался до этого концерта, а теперь, прости, но вряд ли между нами что-то будет!
- Это только твое мнение, - нависает надо мной, усмехается.
Не хочу его видеть, поэтому закрываю глаза и поворачиваю голову. Минуту ничего не происходит, только откуда-то издалека доносится шум ремонтных работ, звук улицы. Невесомый поцелуй в щеку возвращает в реальность. Смотрю на мужчину. Он идиот? Рауль тянется к губам, сжимаю их, отворачиваюсь. Его пальцы тут же впиваются в подбородок, поворачивают мою голову, целует снова, но вряд ли меня что-то заставит разжать зубы. Хотя… Кусаю Рауля за губу, с такой силой стискиваю зубы, что прокусываю, в рот попадает горячая соленая кровь. Тошнит моментально. Разжимаю зубы, хватаю ртом воздух.
- Я знаю, малыш, что тебе нравится грубый секс, - француз усмехается, вытирает рукавом рубашки кровь и рывком разводит мне ноги.
Они тоже привязаны, но толстой белой веревкой. Ими я могу шевелить, жаль не настолько, чтобы пнуть Вермандуа.
- Отъебись от меня ублюдок! – от страха кричу на родном языке, забыв о том, что француз его не понимает.
- Алекс, успокойся, - гладит по бурно вздымающейся груди, задевает поочередно соски. – Тебе же нравится…
- Но не в такой обстановке! Не с таким тобой! Я же доверял тебе! Тварь!
- Закрой рот! – шипит, близко наклоняясь ко мне. – Я всего лишь хочу, чтобы ты принадлежал только мне.
- Пошел ты! Я тебя убью, сука!
- Все, что ты хочешь, любимый, - жаркий шепот в ухо.
Гладит меня, целует, крепко удерживая мое извивающееся тело. Ору благим матом, пытаюсь избавиться от прикосновений этого урода. Но тщетно, руки скованы, ноги привязаны, а телом пользуется Вермандуа, сбросить его руки невозможно. Отпускает только на миг, чтобы расстегнуть ширинку, достать твердый член, выдавить смазку на пальцы. Продолжаю дергаться, свожу ноги, но я не в той позе, чтобы сражаться с ним. Мужчина сильнее, поэтому с силой вводит в меня пальцы, смазывает. Пара мгновений и он уже вставляет в меня плоть. Входит до самого конца, причиняя боль, сжимает талию, до синяков. Зажимаюсь, пытаюсь вытолкнуть его прочь, но делаю только больнее, тело дрожит от ненависти и бессильной ярости. Трахает меня сильно, грубо, властно, впрочем, как всегда. Только вот любовник превратился в насильника. Постепенно расслабляюсь и просто позволяю ему делать то, что хочет. Так легче. Я же знаю, что отомщу ему… Если выпутаюсь…
- Предыдущая
- 58/74
- Следующая
