Рассказы и сказки - Шим Эдуард Юрьевич - Страница 17
- Предыдущая
- 17/33
- Следующая
Недаром люди зовут их подёнками.
Но Метличка не жалела, что её жизнь так коротка. Ведь никто не говорил Метличке, что после темноты опять наступает рассвет, что этих рассветов много и что все они прекрасны… Метличка думала, что иначе не бывает: жизнь — это один день. Утро — молодость, полдень — середина жизни, а вечер — старость. И Метличка радовалась как могла, и ей казалось, что до старости ещё очень и очень далеко.
Может быть, она так бы ничего и не узнала.
Но погода в тот день выдалась неспокойная, по озеру чередой катились волны, листва на деревьях кипела и становилась то густозелёной, то серебряной.
Налетел сильный порыв ветра, подхватил Метличку и понёс прочь от воды. Закрутился внизу песчаный берег, промелькнула опушка леса, поляна, и не успела Метличка опомниться, как её занесло ветром на вершину старого, чёрного Дуба.
Прилепилась Метличка к его ветке, сложила помятые крылышки и стала ждать, когда стихнет ветер. Но ветер не унимался. Лес шумел, сердился, трещал, и качалась и скрипела ветка, на которой прилепилась Метличка.
Миновал час, другой, время уже шло к полудню, а ветер дул по-прежнему. И Метличка начала плакать.
Дуб услышал её. Он был старый, мудрый Дуб, и он сумел среди лесного шума различить слабенький голосок Метлички.
— О чём ты плачешь, белая бабочка? — спросил он.
— Я плачу о том, что не могу вернуться на озеро, — ответила Метличка. — Скоро полдень, ветер не унимается, и я останусь тут до самого вечера.
— Что ж, ты вернёшься домой завтра, — сказал Дуб.
— Я не знаю, что такое «завтра»! — Метличка от удивления даже перестала плакать.
— Завтра будет такой же день, и такое же солнце, и такая же вода на озере.
— Завтра ничего не будет, — сказала Метличка. — Наступит вечер, и мы все состаримся, и умрём, и опустимся в воду, из которой вышли.
— Ах, так вы — подёнки… — усмехнулся Дуб. — Я и забыл, что, для вас не бывает ни завтра, ни послезавтра, ни весны, ни осени…
— А что такое «весна» и «осень»? — спросила Метличка.
И Дуб рассказал ей, как после снежной, студёной зимы приходит на землю красавица весна и зажигает в лесу первые звёздочки медуниц, самых милых на свете цветов. Как весну сменяет щедрое лето с ягодами, грибами, спелой рожью на полях. Как потом опускается на землю осень и одевает деревья в такие расписные наряды, каких не бывает больше никогда…
— Значит, я ничего этого не увижу? — спросила Метличка. — Ни весны, ни осени, ни зимы? Но почему так?! Почему такая коротенькая у меня жизнь?!
Старый Дуб долго не отвечал, только шумел ветками, и казалось, что он вздыхает тяжело.
— Каждый живёт столько, сколько сумеет прожить, — наконец сказал он. — И если ты очень захочешь увидеть зиму и весну, лето и осень, ты увидишь их.
— Как же это сделать?
— Надо не ждать, а идти за ними, — сказал Дуб. — Не бойся ветра. Отпусти ветку, за которую ты держишься. Ветер подхватит тебя, понесёт… И, может быть, ты попадёшь на Высокую Гору, потом в Долину и Поле… И ты всё увидишь.
— Но, может быть, я и не попаду? — спросила Метличка.
— Всё может быть. Пускаться в такой путь рискованно. Тебя на каждом шагу будут подстерегать опасности, ты можешь погибнуть…
— Я боюсь! — испугалась Метличка.
— Тогда не улетай. Ветер стихает, скоро ты вернёшься на озеро.
— Но мне же хочется, хочется посмотреть зиму и весну, лето и осень!
— Тогда решайся. Ветер стихает, и будет поздно лететь.
Ах, как страшно было Метличке отрываться от крепкой, надёжной ветки и нестись по ветру неизвестно куда!
— А обратно ветер меня принесёт? Хотя бы к вечеру я попаду домой?
— Этого никто не знает, — сказал Дуб.
Ветер действительно затихал; всё реже становились его порывы. Можно было попробовать вернуться на озеро. У Метлички хватило бы сил долететь: помятые крылышки сумели бы пронести Метличку над поляной, над опушкой леса, над берегом родного озера… Но Метличка уже не хотела этого. Она уже знала про зиму и весну, лето и осень, она представляла их себе. И наверное, в её воображении они были ещё заманчивей, ещё прекраснее, чем на самом деле.
И когда налетел последний, стремительный порыв ветра, Метличка отпустила ветку.
Её кружило и несло над громадным лесом, и этот лес казался совсем низким; он был похож на траву, которую Метличка видела на берегах своего озера. Качался, вставал набок и переворачивался этот лес, похожий на траву, качалось и переворачивалось небо, и облака вдруг оказывались глубоко внизу. Ветер жутко свистел, выл, и Метличка уже не чувствовала своих крылышек, — может, они были сломаны…
Наконец, облака, что переворачивались и оказывались то внизу, то вверху, стали приближаться. Всё кругом затянулось клубящимся туманом, таким же, как на озере в часы рассвета. А ветер заметался, засвистел пронзительней, и странное эхо начало откликаться ему.
Проглянули сквозь туман остроконечные тёмные камни, Метличку бросило к ним, протащило по каменной стенке… И очутилась Метличка в неглубокой расселине.
Первое, что она ощутила, был холод. Нестерпимым холодом несло от тёмных камней, холодом сочился туман, и воздух, что поднимался снизу, тоже был очень холоден.
— Наверное, я попала туда, где зима… — сказала Метличка. — Но ведь я замёрзну! И ничего не успею увидеть!
Но всё-таки она увидела. Туман пополз вбок, начал сваливаться за гряду камней; пробились лучи солнца и осветили всё окрест. Выплыла из тумана гора с ледяной сияющей вершиной, открылись её склоны, далеко-далеко внизу показалось ущелье с водопадами.
А рядом с камнем, совсем близко от расселины, где пряталась теперь Метличка, белел снег.
Он сплошь укрывал каменистую землю и так блестел, так посверкивал на солнце, что больно было смотреть. Его ещё много было на склонах горы, и никогда Метличка не представляла себе, что могут быть на свете вот такие сверкающие снежные просторы…
— Скажите: здесь сейчас зима? — спросила Метличка крохотную чахлую Травку, прижавшуюся к камню.
— Зима, — ответила Травка. — К нам, высоко в горы, весна поднимается поздно…
— Как я вам завидую, — вздохнула Метличка. — Вы можете любоваться зимой сколько захотите!
— А я завидую вам, — прошептала Травка. — Вы можете улететь вниз. Туда, где давно началась весна!
— Это далеко?
— Нет, не очень. Но ведь я не могу летать, не могу ходить, и когда весна будет в двух шагах, я не сумею до неё дотянуться. Я могу только ждать. А вы летите, летите навстречу весне!
Метличка послушалась, расправила свои помятые, изломанные крылышки и полетала вниз. От камней, гревшихся на солнце, поднимались потоки воздуха, они подхватывали Метличку, поддерживали, помогали её крылышкам, несли дальше и дальше.
Метличка увидела, что в снегу появляются проталины, затем она увидела ручьи, прыгавшие с камня на камень, а затем земля вдруг сделалась разноцветной. На этой чёрной, мокрой земле загорелись огоньки красные, огоньки жёлтые, огоньки голубые. И Метличка догадалась, что это весенние цветы.
Она опустилась на лужайку, всю золотую от звёздочек Гусиного Лука.
Плясали над цветами бабочки, заливались птицы в кустах, ручьи перебулькивались. И так всё радовалось кругом, так веселилось, что и спрашивать не стоило — конечно же, тут хозяйничала красавица весна…
— Как я вам завидую! — опять сказала Метличка, глядя на яркие звёзды Гусиного Лука. — У вас замечательно, у вас необыкновенно красиво! И вы можете любоваться весной сколько захотите!
— Нам некогда любоваться! — сказал Гусиный Лук. — Мы все торопимся. Здесь такое короткое лето. Надо успеть отцвести, вырастить семена, да ещё в луковице запасы накопить. На зиму. Еле-еле успеваем. Позавидовать можно тем, кто живёт в долине. У них такое чудное, такое длинное лето!
- Предыдущая
- 17/33
- Следующая
