Этюды о моде и стиле - Васильев Александр Александрович - Страница 49

«Но я уже даже прошла по конкурсу в Лидо, — заметила Алла. — И Диора-то я даже не видела». Дама рассмеялась: «Диор-то и был среди маляров, но с указкой в руке!»

Вряд ли предполагала Алла Ильчун, что, скрепя сердце по совету своей матери соглашаясь на эту работу, она останется в Доме Диора на 20 лет, будет работать в нем, как она выразилась в беседе со мной, «при трех режимах», то есть при Диоре, его преемнике Иве Сен-Лоране и следующем директоре Марке Боане?

Кристиан Диор обожал своих манекенщиц, баловал их, одевая их в жизни в свои платья. Алла Ильчун считала Диора своим вторым отцом, прощавшим ей проказы и шалости, когда та подсыпала прямо под нос противным клиенткам порошок для чихания.

Коллекции Диора 1950-х годов были необычайно популярны. Шляпы «Диор» делала румынка Брикар, а туфли, прозванные «хоть стой, хоть падай», испортившие ноги целого поколения женщин, так же, как и паркеты музеев всех стран, создавал знаменитейший Роже Вивье. Интересно, что уже с 1950-х годов вся гамма духов Диора — «Мисс Диор», «Диорелла», «Диориссимо» — была собственностью фирмы шампанского «Моет и Шандон».

Сегодня многие платья коллекций Диора хранятся в музеях Франции и США, а также в частных коллекциях. Маститыми покупательницами Диора были английская принцесса Маргарет и актриса Лиз Тейлор; и та и другая часто выбирали платья с плеча Аллы Ильчун.

Ателье Дома Диора, прославившиеся изысканностью отделки салонов, мебелью в стиле Людовика XVI и серыми в белую полоску драпировками, работали первоклассно. Только за годы жизни основателя Дома, то есть в первые десять лет существования этой империи моды, они выпустили более 150 тысяч изделий под его маркой. Для каждой клиентки были созданы специальные манекены, хранящиеся теперь в Париже в музее Диора. Часто оперируя лишь тремя цветами — черным, белым и коричневым, Диор достигал в своих моделях невероятной гармонии пропорций и цвета.

В середине 1950-х годов ассистентом к Диору поступает юный Ив Сен-Лоран, именно здесь создававший свои первые модели. После внезапной смерти Диора в 1957 году Сен-Лорану было поручено руководство коллекциями Дома, а уже в 1958-м он поразил мир гениальным изобретением — силуэтом «трапеция» без талии, с более короткой юбкой. Париж вновь рукоплескал Диору. Однако следующая коллекция, 1959 года, была явной неудачей и стоила Сен-Лорану места. Он был призван в армию, а вместо него назначили Марка Боана, который руководил Домом около 30 лет — в три раза дольше, чем сам Диор. При Марке Боане «Дом Диора» одевал принцессу Грейс Монакскую, ее дочерей — Стефанию и Каролину, графиню Кристиану Брандолини, звезд кино Лесли Карон, Софи Лорен, Ингрид Бергман.

В течение некоторого времени с 1989 года компанию «Кристиан Диор», полностью принадлежащую вместе с «Живанши» и «Кристиан Лакруа» концерну «Луи Виттон-Моет-Хеннесси», возглавлял Джанфранко Ферре. Многие считают, что творения Ферре были лучшим из всего, что появлялось от имени Дома «Кристиан Диор» со времен его основателя. В каждом новом туалете, в каждом аксессуаре чувствовался дух Диора, стиль Диора. Та же красота и изысканность, та же утонченность. «Диор вернулся», — говорили после премьеры коллекции, вышедшей «из-под иглы» нового директора Дома. Уже на следующий день Ферре был отмечен высшей наградой в мире моды — «Золотым наперстком». В «Доме Диора» он проработал восемь лет, а в 1997 году неожиданно покинул прославленное здание на авеню Монтень. Джанфранко Ферре ушел от «Диор», чтобы вернуться к «Ферре».

После того как Ферре заявил о своем уходе, кому только ни прочили его место. И вот коллекции для Дома Диора стал делать Джон Гальяно, всего лишь год пробывший до этого главным стилистом «Живанши». Он дал этому респектабельному Дому второе дыхание. Продажи растут, бизнес процветает. А на показах в первом ряду — целая галерея звезд — от Николь Кидман и Деми Мур до Селин Дион и Кристин Скотт Томас.

Сегодня имя «Диор» — это символ, символ XX века, а возможно, и слава XXI? Дух Диора…

Мир Пьера Бальмена — это мир грез и фантазий, сновидений и желанной сказки, мир красоты, волшебства и той совершенно особой парижской элегантности, имя которой «Jolie Madame». Пленивший Париж 1950-х годов своими рафинированно-экзотическими вышивками, мехами и шелками, Бальмен стал, безусловно, эпохальной фигурой послевоенных лет, одним из главных соперников Кристиана Диора. Посвятив свою жизнь моде и костюмам, Бальмен создавал наряды, пленявшие цветом, отделкой, тканями, и, несмотря на многословность своих творений, всегда оставался проводником истинного парижского вкуса. Как автор восхитительных свадебных платьев для титулованных аристократок и знаменитых актрис, он привлек взоры всего мира в ту элегантную эпоху, когда женщина была прежде всего дамой и предметом беспрекословного поклонения. Горячий поклонник искусства рококо, возрождавший традиции версальского вкуса эпохи Людовика XV, Бальмен в своих туалетах создал особый стиль аристократической роскоши и душистой элегантности. Слегка напудренный, пропитанный аурой томящих ароматов, стиль этот будто вырвался на волю из отделанных резными панелями салонов предместья Сен-Жермен, он был чем-то сродни драгоценным садовым цветам.

Женщина Бальмена — это Прекрасная Дама, чей образ возникает всякий раз, когда вы слышите шуршанье складок тугого шелка или муара «антик» в анфиладах комнат, где ее присутствие воспринимается как утренние капли росы на лепестках едва распустившихся роз. Тюль, органди, панбархат и гипюр, соединяясь вместе по велению талантливого художника, создавали творения, достойные лишь самых взыскательных клиенток. Королев моды. Королев мира.

Пьер Бальмен родился в понедельник, 18 мая 1914 года, в маленькой савойской деревушке Сен-Жан де Марьен в семье довольно известного в тех местах галантерейного торговца. Мать Пьера, урожденная Франсуаза Баллинари, в молодости слыла модницей, падкой до новинок из магазина «Парижские галереи», где одно время служила. В детстве, играя в куклы, Пьер одевал их в шелковые лоскутки, а сам любил наряжаться в театральные костюмы стиля Людовика XVI или в платья с фижмами. В доме его родителей была гостиная рококо и спальня в похожем стиле, популярном в буржуазных семьях начала века. Эстетические пристрастия родителей оказали большое влияние на вкусы Пьера, поскольку именно этому стилю он всегда отдавал предпочтение.

Семь лет Пьер провел в интернате, где впервые осознал мечту своей жизни. Он хотел одевать, создавать чудеса, быть творцом женской элегантности. Юношеское знакомство с Мадлен Преме, дочерью хозяйки известного в двадцатые годы модного дома, а также с мадам Бекер, директором парижского Дома «Бернар», окончательно определили его выбор. Но мать Пьера настояла, чтобы сын закончил архитектурную школу — эта профессия казалась ей наиболее перспективной для ребенка, тяга к искусству которого была столь явной.

В 1933 году, приехав в Париж, девятнадцатилетний Бальмен стал работать у архитектора Анри Шевалье, известного своими постройками на Колониальной выставке в 1931 году. Бальмен снимал маленькую комнатку в университетском городке, напротив парка Монсури. Париж поразил его, восхитил и пленил навсегда. Неслучайно Бальмен стал именно парижским кутюрье. В двадцать лет он получил первую настоящую работу — заказ на театральные костюмы для кабаре «Лидо» на Елисейских Полях. Увы, это были лишь эскизы, зато пресс-атташе «Лидо» рекомендовал Пьера в дом известного тогда модельера Роббера Пиге. Правда, Бальмен смог продать ему лишь три рисунка. Но судьба улыбнулась Пьеру. В 1934 году он поступил ассистентом к ирландцу Молине, прославившемуся строгостью линий созданных им силуэтов и тем, что никогда не употреблял черного цвета в своих творениях. Одной из ведущих манекенщиц у Молине была русская красавица с глазами прозрачней воды, графиня Лиза Граббе, в замужестве княгиня Белосельская-Белозерская. Бальмен вспоминал, как графиня-манекенщица, встречая в салонах Молине царственную клиентку, принцессу Марину Греческую, наполовину Романову, склонялась перед ней в глубоком придворном реверансе. В ответ, следуя традициям Зимнего дворца, будущая герцогиня Кентская, сама одно время работавшая манекеном, целовала графиню в лоб.