Этюды о моде и стиле - Васильев Александр Александрович - Страница 74

Поиски утраченной за годы кризиса элегантности привели к успеху и показ в середине девяностых великолепного парижского дизайнера Тьерри Мюглера. Представленный в старинном «Зимнем цирке», он стал настоящим шоу-спектаклем. Музыка, выбор манекенщиц, «шоу-бойз» и сама восторженная публика производили неизгладимое впечатление. Тьерри Мюглер родился в Страсбурге. Малоспособный в школе, в возрасте 14 лет в 1960-е годы он поступает в кордебалет Рейнской оперы, параллельно обучаясь в Страсбургской школе декоративных искусств. Окончательно соскучившись в Страсбурге, Тьерри Мюглер в 20 лет переезжает в Париж, где часами просиживает в кафе «Флора» на бульваре Сен-Жермен. Начав свою карьеру в области моды как декоратор витрин, Мюглер учился короткое время в парижской школе моды Эсмод. В 1973 году он создал свою первую коллекцию под названием «Кафе де Пари», а в следующем — запатентовал свое имя. Уже в конце семидесятых Тьерри Мюглер — один из самых многообещающих создателей парижской моды. Это он вместе с другом своей юности Клодом Монтаной ввел в моду подкладные плечики, создававшие силуэт женщины сильной, характерной и обольстительной, но стойкой. Стиль Мюглера и есть возвращение утраченного гламура. Созданные на стыке реальности и фантазии, его вещи — живой памятник декадентского конца XX века и выхода в новое тысячелетие. В тот раз Тьерри осенила идея использовать совсем иных манекенщиц в своем показе. Они — звезды прошлого: Твигги, Верушка, манекенщицы 1950–1960-х годов — были возвращены на подиум и купались в лучах возрожденной славы. В этом новом концепте проявился интерес Мюглера и многих новых создателей моды, например Лагерфельда, к женщинам зрелого возраста. На протяжении последних десятилетий в фокусе моды были исключительно юные тогда создания вроде Клаудии Шиффер или Наоми Кэмпбелл. «Старинные» манекенщицы, состоятельные, взрослые дамы — именно они и являются настоящими клиентками моды. Они, а не двадцатилетние красотки, купят в больших домах платья за 20 или 30 тысяч долларов.

Известный японский создатель моды Кензо также обратился тогда к мечтам о прошлом. В большом фойе парижской «Гранд-опера» он представил зимнюю коллекцию, полную реминисценций на тему «new look» или изящных платьев Грейс Келли. Приталенный, корсетообразный силуэт, маленькие шляпки «Биби», муары и тафта заставили нас задуматься о юности наших мам, об утраченном женском шике. Тюлевые нижние юбки, закрывающая колено длина и маленькие перчаточки — все эти ностальгические прелести 1950-х годов смотрелись по-новому и были милы.

В мире моды всегда пертурбация. Одной из них был уход на пенсию изысканного создателя костюмов и платьев покойной Одри Хепберн французского аристократа крови и духа Юбера де Живанши, родившегося в 1927 году в городе Бове во Франции. Юбер де Живанши после недолгих занятий правом приехал в 1945 году в освобожденный Париж и поступил на работу в дом безупречного создателя моды 1950-х годов Жака Фата, а откуда он перешел сначала в Дом Роббера Пиге, а затем Люсьена Лелонга. Учившийся у Баленсиага, а также в студии у Эльзы Скиапарелли, в 1952 году он открыл свой собственный дом моды на улице Альфреда де Виньи в Париже, а затем, в 1959 году, на знаменитой авеню моды, носящей имя Георга V. Элегантный и с хорошим вкусом, Живанши навсегда останется одним из апостолов рафинированного парижского шика. Самым талантливым наследником его духа в моде станет, наверное, дизайнер английского авангарда, уроженец Гибралтара Джон Гальяно. Возможно, он и создаст невероятно современные коллекции, но Одри Хепберн в них мы уже не узнаем…

Обращаясь к прошлому, мода сегодня предоставляет женщинам все же огромную свободу. Свободу выбора своего собственного элегантного стиля.

И своего, ею самою выбранного гламура.

Кино — это и есть мода. Всю свою более чем столетнюю жизнь кино было мощнейшим проводником, распространителем и диктатором мод. Поначалу, однако, на кино смотрели свысока. Эти «живые картины» с их прыгающим черно-белым изображением казались вздорным порождением технического мира. Постепенно, однако, кинематограф стал завоевывать сердца людей.

Вначале киномода была связана с необычайным успехом на европейских сценах русского балета Сергея Дягилева. Ориентальная хореография Михаила Фокина, томные позы Иды Рубинштейн и невесомые прыжки Вацлава Нижинского создали тот необычайный аромат, который жадно вдыхали обожатели искусства второго десятилетия века. Мерцающие краски Леона Бакста, разом подхваченные парижским императором моды Полем Пуаре, воплотились в платьях, туниках и бальных нарядах, отделанных марабу, шиншиллой и стразами. Пока в Петербурге придумывали, а в Париже шили все эти манто, палантины и длинные жакеты труакары, в Голливуде мигом сообразили, чего желает вкус изощренной публики. Голливуд решил поразить людское воображение небывалой восточной роскошью и размахом. Размах стал основным правилом Голливуда и созданной им моды.

Знаменитая киноколония Голливуд была основана до начала Первой мировой войны группой еврейских предпринимателей с Восточного берега Соединенных Штатов. Их привлекали 355 солнечных дней в году в этом, тогда еще дешевом уголке Южной Калифорнии. Знали ли эти люди, что создают империю, которая станет заправлять умами и стремлениями миллионов на нашей планете? Знали ли они, что этот крохотный кусочек земли возле Лос-Анджелеса продиктует людям, как надо жить, любить, страдать, убивать, воевать, шпионить, соблазнять или одеваться?

Снятый Гриффитом в 1916 году основополагающий фильм «Нетерпимость» стал отправной точкой этого «викторианства» XX века. Белые слоны из папье-маше на вавилонской лестнице — вечный символ первых эстетических потуг Великого Немого. Тысячи полуобнаженных потных статистов, парики и драпировки стали массовым тиражированием идей Бакста, начавшим историю кинокостюма.

Тамара Карсавина манящими па-де-ша порхала по парижской сцене, а на экране ей нашлось специфическое киноамплуа — женщина-вамп. Ее грим, тяжелые темные веки, мертвенно-бледное лицо и кроваво-красные губы были цитатами грима балетной султанши Зобейды, и влияние ее на моду двадцатых трудно переоценить. В Голливуде царицей «невинного секса» и первой вампирессой стала пышногрудая уроженка штата Огайо Тэда Бара. Ее женские чары особенно восхищали солдат Первой мировой войны. Женщины много взяли от нее, и особенно умение закатывать глаза, принимать томное выражение лица и быть могильно-таинственной. Так Голливуд породил самое важное в моде XX века — он породил звезду, культ кинодивы. Вся дальнейшая история кинематографа была связана с этим. Публика требовала новых, невиданных экзотических звезд. Билеты на фильмы без их участия просто не продавались. Публика хотела знать, сколько стоят платья ЗВЕЗДЫ, кого ОНА любит, где ОНА живет, как питается и где отдыхает. Звезды стали новыми, не канонизированными церковью апостолами и святыми, которым поклонялись, на которых молились, которых обожали до тех пор, пока они были в моде. А потом с насмешливым презрением их отбрасывали в сторону, забывали и заживо хоронили.

Неписаные правила Голливуда распространились повсюду. Под вампирессу гримировались датчанка Аста Нильсен, полька Пола Негри и целая галерея «немых муз» отечественного игрового кино — легендарная Вера Холодная, незабываемая Вера Каралли, героическая Зоя Карабанова.

Мировой катаклизм 1914–1918 годов во многом изменил психологию женщин в мире. Их работа в тылу, в госпиталях, на заводах и даже на фронте привела к неизбежной эмансипации. На смену вампирессам с их бушующими страстями пришли героини эпохи джаза. Голливуд бросил взор на Париж и решился на отважный шаг — приглашение настоящего парижского создателя мод. Таким «настоящим парижанином» был русский художник из Петербурга Роман Тыртов, известный затем всему цивилизованному миру под псевдонимом Эрте. Именно в Голливуде Эрте создал самые фантастические туалеты для «немых» звезд Мэй Мюррей, Мэрион Дейвис, Лилиан Гиш и Ален Прингл. Его вышитые бисером струящиеся платья, невообразимые рукава, умопомрачительные тиары стали классикой голливудского костюма, без которой невозможно вообразить американский гламур. Одной из важнейших работ Эрте в Голливуде стало его участие в создании костюмов для фильма «Бен Гур», снятого в 1926 году. Шестьсот галлонов телесной «морилки» для изображения римского загара было изведено на целую армию статистов.