Костер Монсегюра. История альбигойских крестовых походов - Ольденбург Зоя - Страница 84

• Предыдущая
• 84/100
• Следующая

Видя, что все покинули его, Раймону VII ничего не оставалось, кроме как сдаться и просить королеву-мать Бланку Кастильскую о посредничестве. В доказательство своей покорности он отдал королю Брам, Саверден и весь Лорагэ и 30 октября 1242 г. подписал мир в Лоррисе.

Бунт закончился, и настолько удачно, что король даже не счел нужным строго наказывать вассалов, нарушивших клятву и поднявших на него оружие. В январе 1243 г. графы Тулузы и Фуа отправились в Париж принести новую клятву верности короне. Относительно мягкими условиями нового мира (согласно Гильому Пюилоранскому) Раймон был обязан Бланке Кастильской. Регентша вовсе не желала обнищания земель, предназначавшихся ее сыну. Лучшим способом сделать графа Тулузского беззащитным было помешать ему жениться снова, что в последующие годы Бланке Кастильской и удалось с успехом осуществить. А пока Раймон VII обещал – уже в который раз – окончательно очистить свои владения от ереси. Бланка Кастильская принимала близко к сердцу все, что касалось веры, а граф просил только об одном: чтобы ему позволили расправиться с еретиками самому.

Едва вернувшись в Лангедок, граф, хотя его снова отлучили брат Ферье после убийства инквизиторов и Пьер Амьель после въезда в Нарбонну, велел созвать Собор из епископов и видных аббатов. На повестке дня стояло искоренение ереси, а председательствовал сам архиепископ Нарбоннский. Для графа истинной целью этого Собора было устранение инквизиторов в пользу епископального правосудия.

На этот маневр, направленный скорее против них, чем против ереси, доминиканцы ответили демаршем, который, в случае успеха, перекрывал все пожелания графа. Они просили папу освободить их орден от инквизиторских функций, доставлявших одни хлопоты и вызывавших к нему такую неприязнь. И верно, многие доминиканцы, даже не будучи инквизиторами, расплачивались за непопулярность своих собратьев, а их монастыри во многих городах подвергались нападениям. С другой стороны, участь Гильома-Арно не обескуражила доминиканцев, не ведавших страха, как, впрочем, и других человеческих чувств, а лишь подогрела их энергию. Как же могли эти неистовые бойцы выйти из игры, когда враг уже наполовину побежден, а король Франции торжествует? Они всего лишь хотели дать понять папе, насколько опасна их успешная миссия. Не обращая внимания на их просьбу, Иннокентий IV подтвердил все их полномочия, ни в коей мере не подчиняя их епископальной юстиции.

В мае 1243 г. Юг дез Арсис с отрядом французских рыцарей и оруженосцев раскинул шатры у подножия скалы Монсегюр. Надо было дождаться подкрепления, ибо взять в кольцо гору такой величины – дело очень трудное. Казалось, обитателей этой высоченной скалы ничем не проймешь, разве что голодом и жаждой. Оставалось только перекрыть все пути наверх и предоставить летнему солнцу опустошить водяные цистерны. В замке и в хижинах, прилепившихся под его стенами, обитало несколько сот человек: гарнизон (около 150 человек), семьи гарнизона и сеньоров и около двухсот еретиков обоего пола.

Осада обещала быть гораздо дольше, чем все осады, предпринятые Симоном де Монфором (если не считать Тулузы, которую трудно сравнивать по местоположению с Монсегюром). Каркассон продержался 15 дней, Минерва и Термес 4 месяца, Лаваур 2 месяца, Пен д'Ажене меньше 2 месяцев, Монгальяр 6 недель и т. д. Все эти замки были укреплены гораздо лучше Монсегюра. Такие замки, как Термес и Минерва, обладали великолепной природной защитой, делавшей их неприступными, и только жажда заставила их обитателей сдаться. Монсегюр, учитывая его небольшие размеры, был перенаселен, как никакой другой замок (за исключением Каркассона) во время любой из осад.

По логике вещей он должен был капитулировать к концу лета, но продержался до дождей, и осаждающие уже не могли рассчитывать на нехватку воды в замке. Заморить осажденных голодом тоже не выходило: из обильных приношений верующих в Монсегюре был создан огромный запас продовольствия. В замке всегда имели в виду возможность осады, и если в 1235 г. верующие организовали складчину, потому что отшельникам было нечего есть, то в 1243 г. питание не составляло проблем для осажденных. Пожертвования поступали, деревушка у подножия скалы превратилась в рынок, куда стекались все окрестные купцы; из Тулузы и Каркассона шли обозы с хлебом. Убийство инквизиторов только подняло престиж катарской цитадели, так как теперь в ней скрывались борцы за свободу. Во время осады замок снабжали продовольствием смельчаки, ухитрявшиеся обойти блокпосты осаждавшей армии и поднять солидные припасы хлеба до самой вершины скалы.

Гарнизон постоянно получал свежее подкрепление: преданные делу катаров люди по ночам пробирались сквозь неприятельский лагерь и карабкались до замка, чтобы присоединиться к защитникам. И пока длилась осада, не прекращались сношения с внешним миром: огромную, изрытую ущельями гору со скальными гребнями и уходящими до самой долины известняковыми обрывами было невозможно окружить целиком. Осаждавшая армия численностью около 10 тысяч человек не справлялась с круглосуточным контролем всех горных тропинок, по которым осажденные выходили и возвращались, получали провизию и последние новости, приводили друзей. И трудности осады заключались не только в необычной защите, дарованной Монсегюру природой, но и в крепком единении осажденных со всем окрестным населением.

Подойдя к подножию скалы, с вершины которой замок, казалось, дразнил неприятеля, армия Юга дез Арсиса ограничилась тем, что разбила лагерь в ущелье Трамбльман, оставив тем самым наиболее удобный спуск в долину открытым для осажденных, и заняла деревню. Больше она ничего не могла сделать, оставалось только ждать подкрепления. Архиепископ Нарбоннский прислал ополчение, набранное среди буржуа и простого люда.

У нас нет точных данных о численности французских рыцарей, приведенных сенешалем. Возможно, их было несколько сотен, поскольку Юг дез Арсис приготовился к серьезной осаде и должен был призвать изрядную часть армии, которой располагал. К тому же недавние поражения Тренкавеля и Раймона VII развязали французам руки. Рыцарство, не закаленное в кампаниях Симона де Монфора, не имело опыта войны в горах, зато представляло собой дисциплинированную и монолитную армию, способную, в случае неудачи при штурме, взять противника измором. Однако французы, даже вместе с пажами и оруженосцами, были не столь многочисленны. Местные же отряды, превосходя их по численности, формировались из пехотинцев, которых, согласно приказу архиепископа, города и предместья призывали и экипировали по своему усмотрению. Многие из них не были профессиональными солдатами, и большинство вовсе не горело желанием воевать со своими соотечественниками и несло службу против воли. Из них формировали подразделения, окружавшие гору и контролировавшие дороги, ущелья и перевалы. Несмотря на все усилия архиепископа, во время осады из этой армии непрерывно случались побеги и все время чувствовалось, что ее контингент с осажденными заодно. А осажденные непрерывно и зачастую большими группами пересекали линию осады, практически сводя на нет все усилия Юга дез Арсиса блокировать гору. «Орлиное гнездо» можно было взять только штурмом, но, на первый взгляд, эта затея казалась безнадежной.

Нечего было и думать штурмовать скалу или ее открытый крутой склон, ведущий к замку от ущелья Трамбльман: отряд, рискнувший туда подняться, был на полпути обстрелян камнями. Французов вынудили, таким образом, держаться на расстоянии от замка и лишили возможности использовать вооружение и артиллерию.

До восточного гребня, единственного безопасно проходимого, можно было добраться только крутыми горными тропами и перелесками, которые прекрасно знали местные жители. Но и сам гребень просматривался часовыми, отделялся от замка десятиметровым уступом и не давал к нему подойти. Этот узкий стометровый гребешок, единственный подход к цитадели, защищали деревянные укрепления, и оттуда осаждавших могли запросто столкнуть в пропасть. В течение пяти месяцев осажденные и осаждавшие не покидали своих позиций, одни, сидя на вершине горы, другие – в долине и по окрестным склонам. Видимо, замок все же штурмовали, хотя и безуспешно, ибо трое защитников Монсегюра были смертельно ранены еще до октября 1243 года. И это явилось, пожалуй, единственным результатом дорогостоящей и изнурительной осады.

• Предыдущая
• 84/100
• Следующая