Путь долга и любви - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/66
• Следующая

Принц приложил палец к моим губам и осуждающе покачал головой. Ещё и языком прицокнул!

— Любимый, ты издеваешься?!

Ответом стал поцелуй, причём до того проникновенный, что вмиг вспомнила: я вообще-то в мужской спальне нахожусь, а хозяин этой спальни не только ранен, но и совершенно гол!

Очень странные ощущения. Я уже видела Теридана без одежды, но щёки вспыхнули. Уши тоже.

Я попыталась оттолкнуть боевика, даже ладошками в его грудь упёрлась, вот только…

— Чего ты засмущалась? — промурлыкал этот… этот бесстыдник!

— Пусти… — чувствуя, что краснею ещё гуще, пробормотала я.

Вот зря я это сделала, ибо в следующий миг меня прижали гораздо крепче, и всё тем же мурлыкающим голосом потребовали:

— Мелкая, посмотри на меня…

О Создатели, нет!

— Мелкая… — вновь позвал Теридан.

Я попыталась спрятать лицо у него на груди, но боевик проворно ухватил за подбородок и всё-таки заставил вскинуть голову. Это было одновременно страшно и сладко. Глаза самого несносного принца на свете потемнели, а в улыбке, которая играла на мужественных, красиво очерченных губах, таилось коварство.

— И где же та смелая девочка, которая пришла в мою спальню в разгар снежной бури? — хрипло вопросил Терри. — Где та девочка, которая ослушалась приказа компаньонки и пустила в свою спальню несчастного, растерянного принца? Где та отчаянная голубоглазая магичка, чьи пальчики…

Нет, это выше моих сил!

Я встала на цыпочки и впилась в его губы. Но вовсе не потому, что целоваться хотелось — просто единственный способ заставить боевика замолчать. Брюнет мой план, несомненно, просёк, но сопротивляться даже не думал. Более того… Терри стал таким податливым, таким послушным — позволил моему языку проникнуть в свой рот и тихонечко застонал, когда ладошки скользнули вверх и ногти нецеломудренно вонзились в плечи.

Мир привычно поплыл, реальность закружилась. Несмотря на пронзительный, удушающий стыд, я начала таять. Руки боевика по-прежнему лежали на моей талии, но обжигали даже сквозь ткань, а покорность, с которой он принимал не слишком нежные ласки, пьянила.

И я уже начала забывать, с чего всё началось, когда раздался уверенный стук в дверь, а следом басистый голос их величества.

— Теридан, ну ты как?

Вот будь на месте короля я… я бы тоже, не дожидаясь позволения, вошла. Ведь не абы куда, к родному сыну! Причём раненому.

— Хм… — протянул Вонгард. — Хм…

— Э-э… — добавил сопровождающий дурборского монарха целитель.

Я же отпрянула от Терри и поняла — всё! Уже не краснею. Горю!

— Ну… мы снаружи подождём, — выдержав паузу, сказал Вонгард.

И действительно вышел. И господин Рейер за ним. А я… а мы…

Хохот! Причём хохотал исключительно Терри. И хотя я точно знала — боевик смеётся над собой… Дохлый тролль! Такого стыда я не испытывала никогда! Даже в тот миг, когда поняла, что скидки в доме терпимости обещала не абы кому, а королю, было легче!

Из спальни младшего принца вышла краснее свёклы и глядела исключительно в пол. На реверансы перед Вонгардом и целителем сил не нашлось. В коридоре тоже уделяла внимание исключительно паркету, и лишь оказавшись в своей гостиной, смогла вздохнуть полной грудью и улыбнуться сквозь стыд.

Бетти, которая привычно сидела у окна и вышивала, моё состояние заметила, спросила, округлив глаза:

— Госпожа Эмелис, что случилось?

Я, разумеется, не призналась, а про себя решила — больше никаких компрометирующих ситуаций, никаких поводов для сплетен. Никаких визитов в покои принца! Совместные ночёвки отныне тоже запрещаются. Только после свадьбы!

Сцена явления Вонгарда и Рейера впечатлила так сильно, что за завтраком, который проходил в компании Венты и Терри, я по большей части молчала. Нет-нет, я не расстроилась, и даже смущение уже прошло, просто… слишком велика была вероятность рассмеяться. Тем более что Терри всячески к этому склонял: уголки его губ красноречиво дрожали, а глаза блестели поярче любых бриллиантов.

Зато моя компаньонка была предельно серьёзна и очень расстроена. В результате чего младшему принцу пришлось раз десять рассказать о вчерашнем происшествии и прочитать маленькую лекцию по анатомии в подтверждение слов о том, что рана, которую нанёс один из подельников Ситара, — пустяк.

А после завтрака мой синеглазый кошмар сбежал…

Я, разумеется, догадалась, что он в тайную канцелярию помчался, но останавливать не стала. Страх? Да, страх был, вот только Терри — принц, и он не может оставаться в стороне от таких дел. К тому же… он точно не из тех мужчин, которым можно запретить. Да и стоит ли запрещать? Просить остаться рядом из эгоистичного страха перед опасностью, которой он, вероятно, подвергнется? Нет, о таком можно просить только ребёнка, но никак не мужчину. Мужчин подобная забота убивает.

С этими мыслями я принялась разбирать коробку, которую передали из академии. Учебники, тетради, черновики диплома — всё смешали в одну кучу, и это было ужасно, но не так страшно, как могло бы быть.

Дело происходило в гостиной. Вента наблюдала за мной из кресла и недовольно морщила нос. Старушка по-прежнему настаивала на соблюдении рекомендаций целителя, то бишь на постельном режиме, но я отказалась категорически. Глупо пролёживать в постели, если даже Рейер, у которого вчера не только на раненого время нашлось, но и на меня, подтвердил — восстановление идёт куда быстрее, чем предполагалось.

Спустя полчаса после побега младшего высочества я уже сидела в окружении тетрадей и составляла список книг, которых мне не хватает. Низкий чайный столик, за которым я расположилась, был не слишком удобен для письма, зато в моём распоряжении оказался целый диван, и я не путалась во множестве бумаг.

А потом компаньонка погрузилась в свой роман, и жизнь стала на порядок легче. Я перечитывала черновики дипломной работы и всё яснее понимала — каникулы и события последних дней знания из головы не выбили. Это радовало.

Списки экзаменационных вопросов, полученные из рук самого Лауна, тоже не испугали. Более того, прочитав всё-всё, я пришла к выводу, что учить не так уж и много. То есть если практику мне ставят автоматом, то остаётся только дописать работу и можно сдаваться.

Отдельная приятность — «валить» меня точно не будут. Впрочем, даже если захотят…

— О чём хихикаешь? — не отрываясь от розового чтива, спросила Вента.

Я махнула рукой и не ответила.

Спустя ещё полчаса я уже обнималась с чернильницей, и мне было глубоко плевать на всё, что происходит вокруг. Даже на неприличный утренний инцидент!

Правда, продолжалось моё счастье недолго…

За пять минут до полудня в двери покоев постучали. Услужливая Бетти тут же помчалась открывать, но визитёр порог не переступил, он передал записку. Да, самую обычную записку — просто тут, в обители королевской семьи, почтовые журавлики не летали. Причина? Особая магическая защита, разумеется.

Мера вынужденная и совершенно оправданная: слишком много желающих шепнуть слово-другое королю или приближённым, а при помощи журавлика сделать это легче лёгкого. Говорят, до того, как во дворцах начали устанавливать защитные пологи, монархам приходилось держать дополнительных секретарей, причём не столько для чтения, сколько для отлова и уничтожения настырных бумажных птичек.

Бетти закрыла двери и тут же поспешила ко мне. Пришлось отложить перо, взять записку, и… мой мир сошёл с ума без всяких поцелуев.

На листке угловатым почерком Теридана было написано:

И подпись:

О Создатели, неужели я произносила это прозвище вслух?!

• Предыдущая
• 42/66
• Следующая