Соблазненная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер - Страница 54
- Предыдущая
- 54/98
- Следующая
В процессе становления человека со специфичными вкусами, предпочтения Калеба не изменились. Он все еще любил власть и контроль. Он все еще любил пробовать слезы Котенка и вызывать в ней жажду удовольствия, независимо от ее первоначальных слов о том, что она этого не хотела. В общем, он все еще был свихнувшимся сукиным сыном - как и всегда - и собирался насладиться каждой минутой того, что их ожидало в расположенной внизу темнице.
Калеб уже убедился в отсутствии камер.
Дойдя до последней ступеньки, он обернулся, и стал дожидаться Котенка.
- Прекрати озираться по сторонам, и поторапливайся, - подгонял он.
Мимолетом взгляд Котенка встретился с его, после чего она прикрыла свою грудь руками, и оставшееся расстояние прошла уже быстрым шагом. Когда она встала перед Калебом, он увидел, как сильно она дрожала. Быстро отвернувшись, Калеб направился к своей цели, и Котенок поспешила следом, практически наступая ему на пятки.
Наконец, он дошел до тяжелой деревянной двери, которая привела их еще ниже - в то место, что когда-то было винным погребом, а сейчас стало темницей для гораздо более интересных развлечений. Нехотя он отдал должное Фелипе - мужчина обладал впечатляющим воображением.
- Дай мне руку, - сказал он Котенку.
На ощупь ее ладошка была холодной и влажной, но Калеб умолчал об этом, продолжая пробираться глубже сквозь окружающую их темноту. Осторожно делая каждый шаг, Калеб вел Котенка за собой, и еще через несколько метров, он потянулся к включателю.
Свет вспыхнул, озарив ступени бледно-желтым светом.
Дрожь Котенка усилилась, и она вцепилась ему в руку. Несмотря на то, что Калеб мягко тянул ее вниз, она больше не сделала ни одного шага. Казалось, она была не в состоянии двигаться, что говорило о ее страхе.
Тем не менее, она не жаловалась. И не плакала. Ее ужас был очевиден, но храбрости в ней было больше.
Не произнеся ни слова, Калеб повернулся и перекинул ее через плечо, на что Котенок резко втянула в себя воздух, и это было единственным проявлением ее возражения.
Она крепко держалась за него, пока он продолжал спускаться по ступенькам.
- Раньше это место было винным погребом, - тихо сказал он у изгиба ее бедра.
Ее тело снова задрожало, но на этот раз, это было связано не с холодом. Все вокруг нее было уставлено приспособлениями для ограничения движения, а также причиняющими боль инструментами. В центре комнаты стоял большой, обтянутый кожей стол, с которого свисали устрашающие металлические штуки.
Калеб глубоко вздохнул. Хоть ему и не особо нравилось то, чем он должен был здесь заняться, но он был уверен, что это доставит ему удовольствие.
Даже сейчас, опуская ее с плеча на руки, тем самым заставляя ее вцепиться в него еще крепче, он стал твердым.
Калеб не сомневался в ее надежде на лучшее, но она ошибалась, ведь он намеревался с ней кое-что сделать.
Приподняв ее ноги, он позволил Котенку обернуть их вокруг своей талии, на мгновение насладившись чистым и влажным ароматом ее волос, ощущением ее теплой груди, прижимающейся к его телу, и ее киски, дразнящей его живот.
- Первое, что ты должна усвоить, - мягко сказал он в ее волосы, - Это полное повиновение, которое, при необходимости, будет получено силой.
Опустив одну руку, он провел ею вниз по ее спине, потом по округлости ее попки, пока не добрался до слегка приоткрытых губ ее киски. Ахнув, она застыла в его руках.
- И, несмотря на то, как я мучаю тебя, я всегда нахожу способ сделать тебе приятно.
Он стал медленно потирать сокровенное местечко, уговаривая ее стыдливый клитор набухнуть под своими пальцами.
- Разве не так?
Кивнув, она вцепилась в него еще крепче.
- Ты доверяешь мне?
Она замотала головой.
Калеб вздохнул.
- Думаю, ты этому научишься.
Подойдя к столу, он положил Котенка на него, крепко прижавшись к ней своим телом, так как она отказывалась его отпускать. На ее глаза тут же набежали слезы, явственно указывая на ее страх.
- Доверься мне, - сказал Калеб.
Потянувшись к своей шее, он мягко отцепил руки Котенка, удерживая их в своей правой ладони у ее груди.
- Знаю, тебе кажется, будто я не давал тебе повода для доверия, но я никогда по-настоящему не делал тебе больно, если это именно то, о чем ты думаешь.
- Калеб... пожалуйста, - прошептала она.
Калеб знал, что она не хотела произносить этих слов. Он увидел, как она замотала головой и закрыла глаза. Возможно, она ожидала столкнуться с его гневом - и у нее на это было полное право - но он его не испытывал. Он был слишком возбужден для гнева. И слишком удивлен тем, насколько ему было приятно вновь услышать свое имя из ее уст. Даже отдаленное осознания этого факта, послужило ему напоминанием о том, что между ними не могло так больше продолжаться. Их время, проведенное вместе, подходило к концу.
- Просунь свои ноги в стремена, и больше не называй меня по имени, - сказал Калеб.
Он проигнорировал боль в глазах Котенка. Он проигнорировал боль в своей груди.
Резко отступив назад, он властным взглядом наблюдал за тем, как она села и скрестила руки на груди, прикрывая свое обнаженное тело. Она с любопытством осмотрела металлические приспособления, после чего покорно просунула ноги в стремена. Комнату заполнила грохочущая тишина, когда он увидел, что она наблюдала за ним.
Теперь она уже сидела на краю стола с зафиксированными разведенными ногами и бедрами, а ее руки расположились позади нее для поддержки, и Калеб мог только предполагать, о чем она думала.
- Все еще холодно? - спросил он.
- Нет, Хозяин, - сухо ответила она.
- Ложись, - сказал он тем же тоном.
Неспешно, она подчинилась. Подойдя ближе, он закрепил ее бедра, протянув длинный кожаный пояс вокруг каждого из них, и повторил процесс с ее лодыжками и икрами. Теперь она не сможет двигать ногами, и Калебу стало очевидно, что она тоже это поняла.
Ее грудь то вздымалась, то опадала в быстром и глубоком ритме. Медленно, он отошел от нее в сторону угла, откуда достал складной стул.
Глаза Котенка следили за каждым его движением, и как только ее тревога возросла, сердцебиение Калеба ускорилось от предвкушения. Поставив стул между ее разведенными ногами, и оказавшись вне зоны ее видимости, он сел. Возбуждение Калеба стало еще интенсивнее, когда Котенок тщетно попыталась сомкнуть свои зафиксированные ноги.
Ее киска была открытой для его глаз, его прикосновений, для каждого его желания и прихоти. И он старался не одурманивать этим свой разум.
- Поласкай себя, - мягко приказал он.
- Хозяин? - заволновалась Котенок.
Она вздрогнула, когда Калеб провел пальцем вдоль ее плоти.
- Прямо вот здесь, - сказал он.
Он покружил вокруг ее клитора.
- Поласкай себя прямо здесь. Я хочу увидеть, как ты кончишь.
Бедра Котенка еле заметно подались вперед; острая волна желания уже сделала ее соски напряженными, а киску - влажной.
Она засомневалась, но только на мгновение. С трудом сглотнув и прикусив губу, она сделала, как он сказал, и положила правую руку на свою набухшую плоть.
- Ты ласкаешь себя, Котенок? - спросил он.
Он намеренно позволил своему теплому дыханию обдать ее раскрытую киску.
Котенок вздрогнула.
- И-и-иногда.
- Ты кончаешь от своих рук? Калеб осторожно положил свою ладонь поверх ее, сильнее прижимая ее пальцы к ее собственной плоти.
Котенок хныкнула, изогнув свои бедра навстречу их рукам.
- Иногда! - громко проскулила она.
Калеб улыбнулся ей, хоть и знал, что она не могла этого видеть. Ее глаза были устремлены в потолок над их головами.
Подавшись вперед, Калеб провел подбородком по внутренней стороне ее бедра.
- Покажи мне, - сказал он.
Тело Котенка напряглось - он почувствовал это под своей щекой. Он услышал, как она глубоко, прерывисто вдохнула, а затем шевельнула своей рукой под его ладонью.
Поцеловав внутреннюю сторону ее колена, он откинулся на стуле, поправляя ноющую эрекцию в своих штанах. Каждое мгновение, проведенное с ней, сочетало в себе сладость и боль.
- Предыдущая
- 54/98
- Следующая
